Железная леди - Кэрол Дуглас

«Воды», – прохрипел я, и он дал мне теплой воды, после чего мне стало немного легче. «Спасибо, доктор…» – вот и все, что я мог сказать.

«Доктор Уотсон, – представился он, будто мы встретились на Пэлл-Мэлл в Лондоне. – Потерпи, парень, я осмотрю твою рану».

Спина у меня была вся в крови, поэтому, естественно, он решил, что я ранен, и перевернул меня, однако не нашел ожидаемой дырки от пули. До рукопашного сражения не дошло, поэтому, вероятно, состояние моей головы весьма озадачило доброго доктора, когда он наконец обнаружил повреждение. Казалось, ему скорее хочется выяснить, как и почему я получил рану, чем просто ее лечить. Я не мог толком ничего объяснить, но знал, что битва закончилась катастрофой. Я не надеялся выжить и поведать правдивую историю о том сражении, поэтому сунул в походную сумку доктора бумагу, украденную у Тигра. Мне едва хватило сил нащупать пальцами небольшой разрыв в днище сумки – ответ на молитвы шпиона, – но человеку свойственно собираться в моменты отчаяния, когда на карту поставлена его жизнь. Я уже проваливался в неминуемое смертельное забытье, когда в ушах у меня грянул гром, пальцы доктора разжались и он рухнул без сознания рядом со мной. Теперь пришла моя очередь обследовать своего спасителя, и в результате я обнаружил, что афганская пуля пробила ему плечо. Его форма быстро пропиталась кровью. Хотя выстрел пришелся в правое плечо, мне казалось, что сердце не задето. Я перевязал рану бинтами из арсенала доктора, и тут рядом с нами остановился молодой парень, по виду ординарец.

«Это доктор Уотсон! – воскликнул он. – Помогите мне его вывезти. У меня есть лошадь».

Теперь доктор стал пациентом, и мы вдвоем погрузили бедолагу поперек седла измученного животного. Ординарец подхватил сумку и привязал ее к седлу, после чего повел лошадь с доктором прочь.

Я понял, что выгляжу вполне здоровым, по крайней мере спереди, и поплелся следом за ними, зная, что в докторской сумке у таинственного документа больше шансов попасть в Кандагар и быть обнаруженным, чем если он останется у меня. Ординарец шел быстро, а лошадь при отступлении ценится дороже золота. Тогда я искренне полагал, что умру, – сказал Квентин и замолчал.

– И почему не умерли? – придирчиво спросила Ирен.

– Ирен! – возмутилась я, ошарашенная подобным вопросом.

Она по обыкновению пропустила мою реплику мимо ушей:

– Самая важная часть истории еще впереди, Нелл. – Примадонна подалась вперед, чтобы впиться в глаза Квентина своим магнетическим взором. Она поминала королевскую кобру, когда та гипнотизирует жертву. – Так почему же вы не умерли, как планировал Тигр?

Стенхоуп уставился на нее, а затем рассмеялся:

– Возможно, потому, что я сам почти желал этого. Но Майванд – не то место, где мне удавалось получить желаемое.

Ирен удовлетворенно уселась обратно на покрывало, готовая продолжить расспросы. Как мангуст наслаждается схваткой с коброй, так и моя подруга умела ценить добрый поединок – пусть даже всего лишь дружескую словесную дуэль – и соперника, способного ее удивить. И, как мангуст, она умела делать неожиданные выпады.

Если Годфри Нортон и обладал неоспоримым талантом, бесценным во всех отношениях, так это было умение устраивать дела, хотя такие способности не всегда вознаграждаются по заслугам.

Годфри покинул наш причудливый совместный пикник под пыльными сводами чердака и исчез в бурлящем водовороте лондонской жизни. Через два часа он вынырнул оттуда в новом экипаже и с набором верхней одежды для всей нашей разношерстной компании, в том числе и для Ирен в ее лохмотьях уличного мальчишки. За это время он также снял два номера в гостинице: супруги Нортон в один голос заявили, что Квентин ради собственной безопасности должен поселиться вместе с ними, пока не будет устранена угроза для его жизни.

В частный отель на Стрэнде мы переехали с такими предосторожностями, будто сопровождали на бал Золушку, а не укрывали заблудшего двойного шпиона.

В компании Ирен и Годфри мне частенько доводилось попадать из самых дурных и даже унизительных ситуаций в самые замечательные. И уж конечно, ни разу прежде у меня не было возможности столько узнать о мире, как в их компании, и даже если мне не всегда нравился характер уроков, я не могла оспаривать их необходимость.

В новом отеле мне снова предоставили номер с гостиной, а Ирен с Годфри заняли двухкомнатный люкс, где также поместился Квентин со своим сундуком. Честно признаться, я испытала некоторое облегчение, что смышленый, но смертельно опасный мангуст отделен от меня надежной дверью.

Мы снова встретились вечером в гостиной Ирен и Годфри, и на этот раз все были одеты подобающим образом. Комната представляла собой грандиозный салон с позолоченными карнизами, венчавшими алые парчовые шторы, и с невообразимым количеством маленьких пухлых кушеток с обивкой лавандовых оттенков. Я едва заставила себя сесть на один из кукольных диванчиков. Квентин примостился рядом; в одном из костюмов Годфри, который на удивление прекрасно ему подошел, он выглядел абсолютно приличным городским жителем.

– До чего же вы изменились, – с некоторым удивлением произнесла я. – Теперь вы вполне могли бы без стеснения приблизиться к двери дома сорок четыре по Гросвенор-сквер и смело туда войти.

Он нахмурился, услышав знакомый адрес:

– Вы были на Гросвенор-сквер?

– Мы хотели выяснить, – быстро вмешалась Ирен, – сообщили ли вы родственникам о своем возвращении.

Выражение лица Квентина стало отстраненным.

– Я вам ясно дал понять, что почти десять лет намеренно не сообщал родным о своем жалком существовании. Если вы меня обманули и рассказали им о моем состоянии…

– Мы этого не делали, – твердо произнесла Ирен. – Или, вернее, этого не делали Нелл и Годфри, потому что именно они выполняли мое поручение в Гросвенор-сквер. Однако им удалось узнать важную информацию.

– Какую? – Квентин волновался, и я не могла винить его за это.

– Два месяца назад их посетил настойчивый джентльмен с голубыми глазами, которого интересовали новости о вас.

– Два месяца назад? – Квентин резко встал. – То есть прежде чем на меня напали в Париже, и даже до моего отъезда из Индии. И все-таки почему Тигр ждал столько лет и начал меня разыскивать лишь тогда?

– Потому что, – многозначительно произнесла Ирен, – именно сейчас какой-то из его интересов стоит на кону. Какой-то… план, который может нарушить бумага, украденная вами у него много лет назад.

– Но тот листок наверняка уже не существует. Тигр гонится за призраком. Кусок бумаги, должно быть, потерялся в Афганистане или Пешаваре много лет назад.

Годфри кивнул:

– Доктор Уотсон лежал в бреду много недель и даже месяцев. Он даже не помнит, как получил второе ранение в ногу. Конечно, во время болезни его сумка затерялась или, вероятнее всего, пропала во время месячной осады Кандагара.

– Однако документ мог сохраниться, – возразила Ирен. – Мы должны выяснить его судьбу, и немедленно. Если, конечно, не хотим ждать, когда капитан Морган нас найдет и подбросит нам новых рептилий. Придется пойти на отчаянные меры.

– Какие отчаянные меры? – поинтересовалась я с сомнением.

Подруга вздохнула и изменила позу на двухместной кушетке, которую занимала одна по примеру Сары Бернар, возлежавшей в своем салоне на диване, застеленном шкурой белого медведя.

– Один из нас, – заявила Ирен, – должен вернуться в Паддингтон и обыскать дом доктора Уотсона.

– Один из нас? – переспросила я, полная нехороших предчувствий.

– Я еще не решила, кто выполнит эту деликатную задачу, – беззаботно сообщила Ирен.

– Доверьте ее мне, – мужественно предложил Квентин. – Я смогу опознать походную сумку.

– Нет, – возразила примадонна, – вы не пойдете.

– Почему нет? – возмущенно спросила я вместо Стенхоупа. Ирен уж слишком своевольно обращалась с малознакомыми людьми. Мы с Годфри привыкли покоряться ее прихотям, но Квентин не записывался в ее армию.

Теплые золотисто-карие глаза Ирен, полные решимости, обратились ко мне:

– Потому что тот, кто приближается к доктору Уотсону, рискует повстречаться с Шерлоком Холмсом или, еще хуже, попасть в его поле зрения. А это будет катастрофой, потому что в ближайшее время Квентину Стенхоупу предстоит посетить Бейкер-стрит, чтобы проконсультироваться у Шерлока Холмса по поводу той проблемы, с которой мы столкнулись.

Глава двадцать шестая

Два взломщика

– Полагаю, дело касается Афганистана, – произнес мой друг Шерлок Холмс, увидев мертвую кобру под письменным столом. – Вы ее не трогали?

– Конечно нет. Я знаю ваши методы.

– Хм. Но кто-то ее трогал, причем весьма грубо. – Холмс поглубже залез под мой стол, полностью погрузившись в задачу и сосредоточившись на ней, как всегда при столкновении с очередной тайной. – Кроме того, кто-то сидел за вашим столом, Уотсон.