Вариант «Зомби» - Виталий Романов

– Если серьезное обморожение – запросто, – подтвердил Фокин.

– И чем, еханый бабай, мы будем делать ампутацию? – воскликнул спецназовец. – Ножом Марата Доценко?

– Больно! – вновь простонал Дмитрий. – Больно. Добейте…

– А вот уж хрен! – разозлился Марат Доценко. – Мы на тебя немеряно сил потратили. Искали, откачивали. Так что терпи! И вставай!

– Добейте…

Небо чуть-чуть посветлело. До начала дня оставалось еще несколько часов, но темнота ночи медленно отступала. Лишнев, тихо бормоча под нос ругательства, отошел в сторону. Уселся возле самой воды, глядя в черное зеркало. Вскоре рядом с ним на камни опустился Доценко.

– Так что? – едва слышно спросил Марат. – Придется ждать, пока он на ноги встанет, да?

Лишнев повернулся к собеседнику.

– А когда он встанет на ноги?

– Слава говорит, как повезет. Может, к утру.

– Значит, придется ждать до утра.

– Костя, ты ведь не собираешься добивать его, если не встанет?

Лишнев резко поднялся на ноги, ушел в сторону, скрестил руки на груди.

– Да ну вас на хрен, человеколюбы! Свою бы задницу из беды вытащить, а вы сюсюкаете тут!

– Что ты решил, Костя?

– Ждем!

Они вернулись обратно, туда, где Святослав Фокин, не останавливаясь ни на минуту, продолжал растирать тело пострадавшего.

– Нужен теплый свитер, – попросил он.

Доценко молча стянул с себя шерстяной пуловер.

– Спасибо, – едва слышно прошептал Дмитрий.

– Штаны не отдам! – огрызнулся Марат.

– Отожмите, пожалуйста, одежду Клокова, – попросил Фокин.

– Ох, ёооо! – вздохнул Лишнев, подбирая с земли мокрые шмотки «студента».

Андрей Николаевич Куроводов, член совета директоров ЗАО «Норднефтегаз», проснулся оттого, что почувствовал прикосновение чьих-то рук. Мозг не сразу вывернулся из омута небытия, но, как только это случилось, Куроводов понял: происходит что-то нехорошее. Дернулся в сторону.

– Тссс! – услышал Андрей Николаевич. – Тише, пожалуйста.

Голос показался знакомым. Куроводов повернул голову.

– Толя? – удивленно спросил он. – Толя! Что ты здесь делаешь?! Зачем это?

Куроводов приподнял над постелью руки, туго перетянутые черной лентой.

– Ты, пожалуйста, веди себя тихо, – ласково попросил Анатолий Адамович Сивак, сидевший в кресле, придвинутом к постели Куроводова, связанного по рукам и ногам. – Это в твоих же интересах…

– Толя, – Куроводов поерзал на простынях и подушках, стараясь занять сидячее положение. – Что происходит?

– Беда, Андрюша, – скривил губы Сивак. – Нехорошее дело вышло.

– Что такое?! – не на шутку перепугался Куроводов.

Последние дни и без того дались ему нелегко. И «работа» в Лиинахамари, и руководство группой Смердина – все шло на нервах. А тут он проснулся в Мурманске, в собственном номере. Да со связанными руками, да возле постели сидел еще один член совета директоров «Норднефтегаза». Было от чего побледнеть.

– ФСБ, – объяснил Сивак. – Ты, без согласования с Крутовым, задействовал наш авиаотряд в небе над Кольским полуостровом.

– Толя, тут такое дело вышло… – начал было спутанно объяснять Андрей Николаевич.

Федеральная служба безопасности – это действительно серьезно. Требовалось все-все объяснить вновь прибывшему. И чем скорее, тем лучше.

– Знаю я, какое дело вышло, – осуждающе покачал головой Сивак. – Проект «Шельф». Заключенные у тебя из лагеря сбежали. Те самые рабочие-мутанты, с архипелага Земля Франца-Иосифа.

Куроводов вспотел. Он догадался: все известно. Причем не только Сиваку. Крутову, президенту! Олег Анатольевич никогда не прощал ошибок.

Сивак поднялся с места. Неторопливо прошелся по комнате, осторожно – едва-едва – отодвинул занавеску, выглянул наружу. Было тихо. Куроводов скосил глаза на часы: половина шестого утра. Серьезное дело, коли его потревожили в такое время…

– Недоглядел ты, Андрюша, – осуждающе заметил Сивак. – Не доглядел за рабочими. А ведь тебя в Мурманскую область совсем не для того послали, чтоб депутатов на наших вертолетах катать. Правильно?

Андрей Николаевич ничего не ответил. Он сам, без чьих-либо объяснений знал, что история получилась нехорошей. Только за рабочими недоглядел не он лично, Куроводов. Виноваты были совсем другие люди. Но это никого не волновало.

– Самое плохое не в том, что рабочие сбежали, – продолжил мысль Сивак. – Это ладно. Плохо вышло, но можно было все поправить.

Вновь прибывший вернулся к кровати, сел в кресло.

– Я действовал разумно! – облизнул пересохшие губы Куроводов. – Дал приказ о преследовании. Выделил ресурсы: людей, вертолеты. Мне тоже доложили об инциденте с опозданием! Сообщи об этом Крутову… пожалуйста.

– Нет смысла, – пожал плечами Сивак.

Он дал знак одному из помощников. Тот быстро подошел к телевизору на подвижной стойке. Развернул экран так, чтоб лежавшему на постели было хорошо видно. Вставил кассету в блок видеомагнитофона.

– Здравствуйте, Андрей Николаевич! – услышал Куровод.

Он испугался еще сильнее. С экрана к нему обращался президент ЗАО «Норднефтегаз». Крутов! Собственной персоной.

– Вы наломали дров, Андрей Николаевич, – после короткой паузы заявил Крутов. – Заключенные совершили побег. Вы не доложили об инциденте, утаили важнейшую информацию. Это хуже, чем бегство мутантов. Зачем скрыли все? Верили, что сумеете исправить дело собственными ресурсами…

Однако не вышло. Часть беглецов – а это, между прочим, мутанты – растворилась в сопках. Вы забыли об одной «мелочи», Андрей Николаевич. Это – мутанты! У них паранормальные способности. Вы читали доклад медиков? Там говорилось: у одних «пациентов» наблюдается невероятно острый слух – они способны улавливать самые ничтожные шорохи в ночи. У других развилось ночное зрение.

– Те, что обладали такими способностями – мертвы! – возразил Куроводов.

Он даже пододвинулся к экрану, навстречу Крутову. Словно президент нефтегазового концерна мог его услышать.

– Где гарантия, что с течением времени у других мутантов не появились такие же способности? – словно отвечая на вопрос подчиненного, продолжал Крутов. Он помолчал. – А вы, Андрей Николаевич, недооценили противника. В результате, малочисленные поисковые группы не смогли накрыть беглецов.

Крутов в волнении потер руки, посмотрел куда-то вбок.

– А потом еще задействовали вертолеты нашего мурманского отряда! – чуть громче произнес руководитель нефтегазового концерна. – Немыслимо! Пока шла операция прикрытия в Лиинахамари – это еще туда-сюда. Но после, когда авария в поселке была ликвидирована! Куда вы смотрели, Андрей Николаевич?! Наши вертолеты продолжали «утюжить» погранзону, чуть ли не на базы ракетных кораблей Северного Флота заходили! Что в итоге? Страшное дело! Нами заинтересовалось ФСБ!

Причем, что самое неприятное, «телодвижения» начались в Москве, на довольно высоком уровне. Именно тогда, начав разбираться в неожиданно возникшей проблеме, я с удивлением узнал: у нас побег из лагеря. А люди, которые обязаны были проинформировать меня в первые же часы после инцидента, молчат!

Куроводов почувствовал, как на спине промокла ночная пижама.

– Молчат и действуют на свой страх и риск! – чуть ли не выкрикнул Крутов.

Потом он вынул белый носовой платок, промокнул лоб.

– В общем, вы ошиблись, Андрей Николаевич, – закончил президент ЗАО «Норднефтегаз».

«Ошибся!» – беззвучно повторил Куроводов.

– Вы уволены.

Чья-то рука легла на рот. Только тогда Андрей Николаевич понял: все гораздо хуже, чем ему казалось. Он дернулся раз, другой. Глаза Сивака. Огромные. Любопытные.

– М-м-м! – Куроводова сильно прижали к кровати, не дали шевельнуть ни рукой, ни ногой.

Боль. Боль, у локтя. Игла! Игла?! Неужели все?!

Чья-то крепкая ладонь так и зажимала рот, не давая издать ни звука. Чего они хотят? Глаза. Глаза Сивака. Огромные. Любопытные. Боль. Страшная боль! В сердце.

Боль! Боль! Боль! Пустота…

– Все, – кивнул Сивак. – Нормально. Повязки с тела снять. В номере – поправить все, привести в порядок. Уходим.

Убийцы покинули номер Андрея Николаевича Куроводова тихо и незаметно. Они не взяли почти ничего, унесли лишь трубу спутниковой связи. Теперь подполковником Смердиным и его людьми командовал другой человек.

Член совета директоров ЗАО «Норднефтегаз» лежал на кровати, лицо его было перекошено от боли. Рука тянулась к таблеткам корвалола, раскиданным по тумбочке, на полу. Так, чтобы у медиков, которые найдут мертвого, не осталось сомнений: пожилой человек, слишком сильно переживавший из-за трагедии в поселке Лиинахамари Мурманской области, не смог дотянуться до нужного лекарства. Вернее, дотянулся, но из-за сильной боли в груди уронил коробочку, рассыпал таблетки. А рядом не оказалось никого, кто помог бы…

В путь двинулись часа в четыре, может, в пять, когда темнота отступила, но солнце еще не взошло. Никто не обмолвился ни словом по поводу ночного инцидента. Фокин был занят, а Доценко и Лишнев просто сидели и ждали, когда священник даст «добро». Убедившись, что Дмитрий Клоков пришел в себя и соображает, где он и что с ним происходит, Святослав подошел к Лишневу.