ХМАРА - Анатолий Гончар

 Я, вздохнув поглубже, подошел к дубу поближе и, наконец-то, смог рассмотреть этого гиганта получше. Корни дерева, толщиной в добрую бочку, словно морские волны, вспарывали каменный настил дороги. Сам ствол, будучи не менее пяти метров в диаметре и в изобилии поросший зелено-серым мхом и большими узловатыми наростами, уходил вверх, где на высоте всего шести-семи метров раскалывался-разламывался на многочисленные стволы-ветви. Они, свою очередь, давали начало бесчисленному числу более мелких ветвей, которые, словно пальцы рук, расталкивали стоящие чуть в стороне более молодые дубы-собратья, скорее всего доводившиеся ему "детьми да внуками". Я едва не снял шляпу, стоя перед этим патриархом, давшим начало раскинувшемуся вокруг лесу. Но шляпы на моей голове не было, потому я подошел к дереву и почтительно положил свою руку на его шершавый ствол.

 -Вот блин! - я едва сдержался, чтобы не выругаться покрепче. О том, что - бы залезть наверх, нечего было и думать: весь ствол и тянувшиеся ввысь ветви были покрыты толстым слоем скользкого, как угорь, жира. Сквозь зелень листвы на меня уставилась донельзя счастливая кошачья морда. В его передних лапах виднелся здоровенный хвост какой-то рыбины, кажется, щучий. Кот радостно гыгыкнул и принялся с урчанием поглощать лакомство.

 -Доволен, да?! Радуйся, радуйся! - я стал задумчиво ходить под деревом, обходя его по периметру.

 -Эй ты, мужик, что притих-то? - Кот, кажется, уже покончил с обедом и теперь, сидя в гнезде, забавлялся моей беспомощностью. - А камушками отчего не швыряешься, вдруг попадешь? - он свесил вниз голову и, прикрыв глаза, изобразил спящего.

 -Ага, я бум-бум, а дружки твои тут как тут!

 -Сообразил, значит?! - котяра немного приуныл. - Бросаться, значит, не будешь?

 -Не буду, - я лениво помотал головой.

 -А как же праведный гнев, месть и прочее? - кот, кажется, улыбался, если коты вообще могут улыбаться... А разговаривать они могут???!!!

 -Да, естественно, я буду мстить и мстя моя будет страшна, но позже! - не спуская глаз с вольготно развалившегося на дереве воришки, я отступил назад и едва не споткнулся об развалившегося поперёк дороги Андрея. Каким образом этот увалень оказался впереди остальных моих спутников, я так и не понял, да это было и не важно. Главное, хоть кто-то из моих спутников был рядом! Протянув руку, я осторожно коснулся цветком лба спящего. Тот вздрогнул и рывком сел, выпучив на меня свои зенки.

 -Чего вылупился, будто привидение углядел! Я - это я! А ты - это ты! Ну, проснулся?

 -Да, вроде как и не ложился, так ить не пойму, как меня на дороге-то распластаться угораздило? Мож, солнышком напекло? Аль какой вор-супостат сзади по голове ударить исхитрился?! - он осторожно ощупал пальцами свой затылок. - Николай свет Михайлович, уж укажи путь- истину, просвети несчастного!

 -Просвечу, просвечу, попозже, теперь недосуг. На вот, возьми цветок засушенный да пробегись по сотоварищам нашим. Каждого осторожно по лбу лепесточком коснись, а потом и лошадок тоже. А я пойду с твоим вором-супостатом побеседую, - я осторожно опустил в раскрытую ладонь глашатая лепесточек и, задумчиво поглядывая на позёвывающего кота, вернулся на своё место под деревом.

 -Ой, Вы ли это вернулись? Так где же Ваша мстя? - кот, сидевший на одной из самых толстых веток размахнулся и попытался попасть в меня рыбной косточкой. Надо признать, рыбка, которой она принадлежала, была отменная! Кость прошуршала по стволу и, не причинив мне ни малейшего вреда, упала в растущую средь корневищ траву.

 -Котяра ты шелудивый, мы отомстим, можешь не беспокоиться! Но торопиться не будем. Зачем нам торопиться, день вон еще весь впереди. Так что время есть, посидим в тенёчке, подумаем, глядишь что-нибудь и придумаем...

 -А что тут думать! - из-за моей спины раздался бас Андрея ибн Ивановича. Кот вздрогнул. Глаза его, до того желтые, слегка позеленели. - Дуб с корнем вырвем и вся недолга!

 -Дуб с корнем? - переспросил я рассеяно. Такая простая мысль мне как-то не приходила в голову. Я обернулся посмотреть на Ивановича, думая, уж не сбрендил ли наш парень на почве кошачьих сказок. И тут только сообразил, что сам, не подумав, сделал то, чего делать не следовало. - Цветик - семицветик где?

 Андрей виновато развел руками

 -Раскрошился как есть в пыль мелкую! Едва лошадушки Вашей коснулся, он и рассыпался, вот ветром и сдуло.

 Я подозрительно покосился на его карманы. Но проверять их на предмет наличия оного растения я благоразумно не стал.

 -Рассыпался, говоришь?

 -Истинно! - наш глашатай разве что молитвенно не сложил ладони. - А славная травка была! - добавил он с тоской в голосе и, вытянув шею, как бы собираясь заглянуть в мои карманы, поинтересовался: - А у Вас ещё такой, случаем, нет? Нет... А жаль...

 Я хмыкнул, а Дубов потер ладонью лоб и, сделав шаг вперед, решительно ухватился за ствол: дуб вздрогнул, но устоял.

 -Вы, вы, вы хоть понимаете что делаете? - котяра, доселе лишь веселившийся над моими безуспешными попытками хоть как-то до него добраться, теперь был напуган. - Я благородный дон Котеорос Ништякускас Павлекуаскаскис! Особым Указом самого короля именованный Сицилийским и Орденом Святого Прибамбаса награжденный. Вы не можете вот так грубо взять и сбросить меня вниз! - древо потряс мощный удар Андреевой ноги. Котяра, едва не свалившись, судорожно вцепился когтями в ствол и истошно завопил на весь лес. - Да как вы смеете! Вы... если хотите знать, я здесь не просто так сижу, а службу государевою справляю!

 -Это какую такую службу? - мне стало любопытно. - Что, ваш государь в разбой ударился? Путников своим подданным грабить наказал?

 -Не грабить, не грабить! - запротестовал сидящий наверху кот. - А именно исполнять службу таможенную, пошлину всякую там собирать, за контрабандой следить, что б, значит, без разрешения не провозили. А ежели кто противиться станет да на государева человека при исполнении нападать начнёт, тут уж и силу применить можно, с последующей всего имущества конфискацией! - на этом слове кот запнулся. Да, с "гнездовым гонгом", у них здорово придумано! Ежели ограбленные плюнут и дальше пойдут, то вроде как таможенную пошлину заплатили. А ежели возвернуть своё вознамерятся да на кота ополчатся, тут уж им и нападение на государственный орган вменить можно. Мудро, мудро.

 -Странные у вас таможенные правила! - сказал я почти ласково и задумчиво погладил рукоять меча. Кот, конечно, "человек" подневольный, но ведь, с другой стороны, его никто не заставлял на такую работу наниматься! Сидел бы себе в лесу да мышек ловил! А ведь нет, рыбки да сметанки захотелось! Рыбка-то она его песенок слушать не будет, да и птички, поди, песенки получше знают.

 -Да уж какие есть! - кот, сбитый с толку моим мягким тоном, кажется, немного приободрился. - Так, граждане, ежели всё поняли, давайте, пока не передумал, проваливайте по - добру по - здорову.

 -Это он кому? - спросил у меня Андрей, приноравливаясь, как бы это поудачнее зацепиться за самое большое корневище.

 Я пожал плечами:

 -Так он, наверное, сам с собой разговаривает.

 -А-а-а, - понятливо протянул Андрюха и дернул так, что раздался треск, а ветви дуба, расталкивая соседей, заходили ходуном. Дон Котеорос Ништякускаскис не удержался и с диким визгом полетел вниз. В последний момент ему всё же повезло. Он каким-то невероятным образом сумел вывернуться и умудрился уцепиться когтями за ствол дуба. Вместо того, что бы шмякнуться с шестиметровой высоты, он повис на передних лапах. Но тут везение кончилось. Оказавшись с другой стороны дерева и не имея под когтями знакомых одному ему выступов и зацепов, Котеорос, блажа на весь лес, заскользил вниз, прямо в приветливо подставленные железные рукавицы подоспевшего нам на подмогу рыцаря. Я думал, что сейчас котяра станет вырываться и царапаться, но тот, признав свое поражение, даже и не рыпался.

 - Дон Котеоркос Ништякус-кос - кис - клас, - наш рыцарь старательно попытался выговорить полное имя котяры, но безуспешно.

 -Не мучайся, ни к чему! - сказал я, успокаивая Георга и, протянув руку, чтобы забрать сумку с нашими пожитками, добавил: - Прошу любить и жаловать: Ништяк Палыч Гадский собственной персоной. Сменил работу, имидж и имя. Яга, кажется, говорила, что он на заработки подался. Но кто мог бы предложить, что так далече...

 -Ба! - раздалось восторженное. Кот, словно намереваясь заключить меня в объятья, раскинул в сторону лапки. - Вы изволите знавать бабушку Матренушку?! Друзья, я рад вас приветствовать! Да если бы я знал! Если бы я мог только представить, я бы...

 -Заткнись! - оборвал я разговорившегося Гадского. - Брататься будем после, а сейчас тебя надо бы проучить, слегка, по- дружески.

 -Зачем же, друзья, зачем же? Я всё понял! Я признаю свои ошибки! Я никогда! Ни за что! По гроб жизни! Зачем, друзья, зачем?!

 Я посмотрел на извивающегося Гадского.