Ходячие Мертвецы: Восхождение Губернатора - Роберт Киркман

Что-то ломается внутри Брайана. Весь мир покрывается тёмной алой тенью.

— Возвращайся откуда пришёл, — говорит Майор. — Пока не навредил себе.

Брайан умудряется кивнуть.

Ствол выскальзывает из его рта.

Двигаясь, будто во сне, Брайан медленно отступает от вояк, разворачивается и бредёт обратно, окружённый невидимым малиновым туманом.

Около семи часов вечера, Брайан находился в квартире, один, по-прежнему закутанный в свой пиджак, стоя у зарешеченного окна в задней части гостиной, глядя на угасающий день. Его мысли бурлили как волны, разбивающиеся о волнорез. Он закрывает уши. Приглушенные удары крохи-зомби в соседней комнате заставляют его оцепенеть, словно игла фонографа соскальзывает с пластинки, и Брайана уходит в себя.

Сначала он едва различает звук шагов Ника, возвращающегося чёрт знает от куда, затем — щелчок двери кладовки. Когда он слышит приглушённое бормотание, раздающееся по коридору, то выходит из транса и отправляется на расследование. Ник что-то выискивает в кладовке. Его рваное нейлоновое пальто сырое, его кроссовки грязные, он бормочет себе под нос:

— Я буду поднимать глаза вверх на холмы… И откуда приходит моя помощь?… Помощь моя от Господа… Кто сотворил небо и землю.

Брайан видит, как Ник достаёт ружьё из шкафа.

— Ник, что ты делаешь?

Ник не отвечает. Он открывает ружьё и проверяет зарядник. Там пусто. Он нервно обыскивает пол кладовки и находит единственную коробку патронов, которую они хранили на протяжении всего пути от виллы к Вудберри. Он продолжает бормотать.

— Господь сохранит нас от всякого зла… Он сохранит наши души…

Брайан приближается на шаг.

— Ник, что, черт возьми, происходит?

Никакого ответа. Ник пытается зарядить патроны трясущимися руками, роняет один. Тот катится по полу. Ник заряжает другой патрон и с лязгом щёлкает затвором.

— Стоящий на страже Израиля не спит, не дремлет.

— Ник! — Брайан хватает его за плечи и разворачивает его. — Что чёрт возьми с тобой не так?

На мгновение кажется, что Ник собирается поднять ружьё и снести голову Брайана ко всем чертям — чистейшая ярость искажает лицо Ника. Затем он берёт себя в руки, глотает, смотрит на Брайана и говорит: — Это не может больше продолжаться.

Затем, без слов, Ник разворачивается и идёт из комнаты в сторону парадной двери.

Брайан хватает свой пистолет, заправляет его за пояс и бежит за Ником.

Глава 22

Пурпурный свет сумрака опускается на местность. Ледяные ветры качают деревья вдоль опушки лесов, ограничивающих Вудбери. Воздух кружится, наполненный ароматами древесного дыма и угарного газа, а также непрерывным жалобным воем двигателей машин, гоняющих по грязи, исходящим из центра города. Глухие улицы заброшены, большинство жителей на треке…, но всё же, удивительно, что никто не видит Брайана и Ника, идущих спотыкаясь через пустынный участок, ограничивающий безопасную зону.

Ник направляется в лес, неистово молясь, и держа на плече обрез, словно некую святую дубинку. Брайан хватается за Ника, пытаясь замедлить его и заставить хоть на одну секунду перестать читать эту чертову молитву и поговорить как нормальный человек, но Ника ведет какая-то лихорадочная цель.

Наконец, когда они уже приблизились к линии деревьев, Брайан настолько сильно дёргает за пальто Ника, что почти роняет его.

— Что ты делаешь, блять твою мать?

Ник оборачивается и одаривает Брайана тяжёлым взглядом.

— Я видел, как он тащил её сюда.

Голос Ника дрожит, готовый заплакать.

— Филип?

— Это не может продолжаться, Брайан…

— Что ещё за девушка?

— Кто-то из города, он тащил её силой. Чтобы бы он ни делал, это должно прекратиться.

Брайан изучает дрожащий подбородок Ника. Глаза Ника полны слез.

Брайан делает глубокий вдох.

— Хорошо, успокойся на секунду, просто успокойся.

— Он стал тёмным внутри, Брайан. Отпусти меня. Это надо остановить.

— Ты видел, как он увел девушку, но ты не…

— Отпусти меня, Брайан.

На мгновение, Брайан просто стоит, схватившись за рукав пальто Ника. Спина Брайана покрывается гусиной кожей, в животе холодеет. Он отказывается принимать это. Должен быть способ вернуть все назад, получить над этим контроль.

Под конец, после мучительной паузы, Брайан смотрит на Ника и произносит:

— Покажи мне.

Ник ведёт Брайана по узкой, заросшей тропинке, что вьётся через рощу ореховых деревьев. Заросшая болиголовом и чертополохом, тропа наполняется тенями. Магический час приближается, температура низко падает.

Колючки и шипы разрывают их куртки, когда они приближаются к прорехе в листве.

Справа от них, сквозь решётку листьев, открывается самый южный край строительной площадки, где возводится новая секция деревянной баррикады. Неподалёку лежат деревянные сваи. В темноте стоит бульдозер. Ник указывает на поляну впереди.

— Вон он, — шепчет Ник, когда они приближаются к бурелому на краю поляны. Он пригибается и прячется за брёвнами, как истеричный мальчишка, играющий в войнушку. Брайан следует за ним, приседает на корточки и выглядывает поверх гниющих досок.

На расстоянии около двадцати метров, в естественном бассейне мшистой земли, под сенью древних дубов и болотной сосны они замечают Филипа Блейка. Земля покрыта плотным ковром хвои, плесени и сорняков. Слабое свечение метана обрамляет лесной наст: призрачная пурпурная дымка, придающая поляне почти мистический оттенок. Ник поднимает ружьё.

— Дорогой Господь, — бормочет он под нос, — пожалуйста, очисти нас от всей этой неправды..

— Ник, прекрати, — шепчет Брайан

— Я отказаться от всех грехов, — бубнит Ник, изумлённо пялясь на ужас на поляне. — Они оскорбляют тебя, Господи…

— Заткнись, ну заткнись же! — Брайан пытается осмыслить всё происходящее. В тени трудно разобрать, что именно они видят. На первый взгляд это выглядит так, будто Филип в траве на коленях связывает свинью. Его джинсовая куртка пропитана потом, покрыта колючками растений, он обвязывает верёвку вокруг запястий и лодыжек корчащейся фигуры под ним.

Ледяной взрыв ужаса парализовал Брайана, когда он понял, что это на самом деле молодая женщина. Её блузка разорвана, её рот завязан нейлоновой веревкой.

— Господи Иисусе, какого хрена он там…

Ник продолжает тихо бормотать:

— Прости меня, Господи, за то, что я собираюсь сделать, и с помощью Твоей благодати я служу воле Твоей…

— Заткнись, — мозг Брайана кипит, охваченный паникой, терзаясь неистовыми предположениями: Филип либо собирается изнасиловать эту бедную женщину, либо хочет убить её и скормить Пенни. Нужно что-то сделать, и быстро. Ник прав. Он был прав с самого начала. Нужно найти способ, чтобы остановить всё это, прежде чем…

Тень движения мелькает перед глазами Брайана.

Ник выскакивает из-за брёвен, продирается сквозь шиповник и бежит к поляне.

— Ник, погоди! — Брайан бросается за Ником сквозь кусты ежевики, когда вдруг видит ужасающую картину, обретающую очертания среди теней. Словно партия на сюрреалистической шахматной доске, разыгрываемая в замедленном движении.

Ник выходит на открытое пространство со своим ружьем, наставленным на Филипа. Филип, пораженный внезапным предупреждающим криком Брайана, вскакивает на ноги. Безоружный, нервно переводящий взгляд от извивающейся женщины на сумку, лежащую в траве рядом с ней, Филип поднимает руки.

— Опусти эту хреновину, Ники.

Ник поднимает дуло до тех пор, пока точно не нацеливается на Филипа.

— Дьявол запустил в тебя свой крюк, Филип. Ты согрешил против Бога… осквернил Его имя. Теперь всё в Его руках.

Брайан, ошеломленный нахлынувшим на него просветлением, с участившимся от адреналина дыханием, нащупывает свой 38-калиберный.

— Ник, не делай этого! НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! — Мысли Брайана мечутся, когда он оказывается в десяти футах позади Ника.

В этот момент, девушке на земле удается перевернуться. Она все ещё связана и с кляпом во рту. Она кричит в сырую землю, словно хочет, чтобы та разверзлась и впустила бы её, позволила умереть. Между тем, Ник и Филип стоят в шести футах друг от друга, со скрещенными взглядами.

— Ты теперь ангел-мститель? — спрашивает Филип своего давнего друга.

— Возможно.

— Это не касается тебя, Ники.

Ник дрожит от переполняющих его эмоций, глаза блестят от сдерживаемых слез.

— Есть лучшее место для тебя и твоей дочки, Филли.

Филип стоит неподвижно, как каменный монумент, его узкое, обветренное лицо выглядит гротескно в мрачном свете.

— И я полагаю, ты тот, кто собирается отправить меня и Пенни к Божьей Благодати?