Эдуард Стрельцов - Владимир Игоревич Галедин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Продолжим, однако, рассказ Лебедевой: «Там (у воды. — В. Г.) я спросила у Тамары, кто каждый из приехавших. Она мне сказала, что светленький — Стрельцов, кто нас вёз — Татушин, в тюбетейке — Огоньков, чёрненький — Караханов. Затем я и Тамара подошли ко всей компании, которая уже готовила закуску на ковре».
Без сомнений здесь, знаете ли, не обойтись. Конечно же, Караханов никому из девушек, кроме Ирины Поповой, не известен. И Татушина, не исключено, опознать в бойком водителе сложновато. Но не узнать Стрельцова?!
Придётся вновь вернуться чуточку назад. Чемпион СССР по боксу и член сборной страны по этому виду спорта Эдуард Борисов, выступавший за «Спартак», несколько позже рассказал о вещах весьма важных. Принадлежность к обществу необходимо упомянуть лишь из-за того, что и боксёры, и футболисты — а большую часть сборной команды составляли во второй половине 50-х, как известно, красно-белые — часто тренировались вместе на клубной базе московского «Спартака» в Тарасовке. Про организацию досуга спортсменов сказано выше: побегали, попрыгали, поотжимались, побили — кто по мячу, как футболисты, кто — по частям тела, как боксёры. Дальше что — спать? Нет, нашло руководство выход. Танцы разрешили. Что ж может быть лучше для молодёжи! (При этом идею более строгих, без еженедельных соблазнов, сборов непосредственно перед чемпионатом мира в Швеции надо признать в основе справедливой — слишком велика ставка). И на танцверанду базы слетались девушки Москвы и Московской области. При этом и Огоньков, и Татушин, и тёзка Стрельцова, крепкий и мужественный Борисов могли весь вечер (именно так, строго до отбоя!) оттанцевать с одной партнёршей. А центрфорвард — нет. Так как к нему на медленный танец выстраивалась целая очередь.
Поэтому вовсе не выделить Стрельцова среди четырёх ребят, один из которых водитель (а его, помня о наших дорогах, точно хоть раз назовут по имени), думается мне, невозможно. Светлого, ясноглазого, статного Эдуарда не путали и без журнальных фотографий.
И не в том даже суть. С какой радости нечёсаная и немытая Марианна, позабыв про маму, картошку и «Пионерскую зорьку», уселась в незнакомый «москвич»? Просто потому, что услышала кодовое слово — «Стрельцов»! А итоговая продвинутость Тамары Тимашук оказалась деталью, не больше.
В общем, девушки ехали на встречу с теми, кого заочно превосходно знали. И встреча та должна была состояться не в Доме культуры и не с ведущим и обязательными ответами на интересные вопросы. Нет, дамы из Пушкина ехали на пикник. Вовсе не исключая возможное его продолжение.
И пока разговор не перешёл к «закускам», объявленным Марианной, неплохо вновь обратиться к её личности. Потому как после произошедшего в народе получила популярность версия, что жертвой футболиста стала дочь какого-то посла. А ещё более горячие головы доходили до того, что Лебедева — тайный агент спецслужб.
Ни то ни другое не соответствует действительности. По подсчётам скрупулёзного А. В. Сухомлинова, к 25 мая ей исполнилось 20 лет четыре месяца и два дня. Окончила, естественно, среднюю школу, потом техническое училище. Трудилась в НИИ чертёжницей. Член ВЛКСМ — тогда с этим считались. Упомянутая Тамара Тимашук на следствии показала: «Вообще я Марину (так в тексте. — В. Г.) знала мало, но знакомы давно. С парнями Марину никогда не видела и ничего плохого о ней не слышала. Встречались с Мариной редко». По совести сказать — а Тамара высказалась в данном случае вполне достойно, — девушки и не должны были встречаться ежедневно, пусть Пушкино и не Москва. Однако о добропорядочной репутации Марианны сказано веско, и нет никакой причины заниматься опровержениями.
Что ж, виной дальнейшего нетипичного для неё (это и в суде потом будет отмечено) поведения окажется то самое брошенное «кодовое» слово. Стрельцов манил к себе — совершенно не желая того. Позднее появится ходовое выражение: «секс-символ». Именно так его воспринимали, не осознавая того, девушки конца 50-х годов прошлого века. Но сам-то он никакой никому не символ — живой, молодой, безусловный талант с собственным тяжким багажом: что-то недодумал, что-то недопонял, что-то не решил. Причём такого «богатства» с каждым днём всё больше. И, получается, никто, по большому счёту, не виноват. Нельзя запретить обожать. Нельзя тем более отменить размышления и переживания творческого по сути человека.
...Всё так. А в итоге получается уголовное дело. Потому что с появления «закусок» на ковре начинается форменное безумие. Ибо пойдёт бесконтрольная выпивка на жаре (28 градусов по Цельсию). А. В. Сухомлинов потом правильно написал: «Все были пьяны». (Кстати, следователи, тоже родившиеся в нашей стране и сознававшие отечественные реалии, поначалу пытались досконально выяснить, кто сколько выпил: полстакана, % стакана и т. д. Потом оставили это безнадёжное дело). Пусть юная Тимашук затем на допросе и скажет, что всё налитое ей спиртное она выливала незаметным образом, однако до конца верить ей, сами понимаете, не получается. Так как подсудимый Стрельцов, многое из того дня забывший, количество выпитого помнил, к сожалению. Литр водки, бутылка шампанского, бутылка коньяка и четыре бутылки «Старки» — фактически ароматизированной водки. Безусловно, такое «богатство» ушло за весь день, а не исключительно во время пляжного отдыха. Но, согласитесь, впечатляет.
Нет, разумеется, ни о каком разнузданном поведении поначалу говорить не приходилось. Наоборот. Стрельцова, например, на пляже узнали поклонники — куда ж от них спрячешься. И Эдуард даже продемонстрировал кое-какие приёмы на пляже у Тишковского водохранилища. Например, так здорово чеканил мячом, не давая тому коснуться песка, что вновь заработал овации от обступивших его любителей прекрасной игры.
Последний, получается, раз ему болельщики аплодировали в 50-е. В начале 60-х его искусство тоже достойно оценят — но произойдёт это далеко от Тишкова. И публика совсем иная соберётся.
А пока, 25-го, молодёжь продолжила отдых на лужайке с песочком. Поиграли в волейбол. Затем (а как же!) на сцену выдвинулся футбол. Организовали команды: «Спартак» против «Торпедо». За красно-белых — Татушин с Огоньковым, за автозаводцев — все остальные, то есть четыре девушки и Стрельцов в воротах. Понятно, действо происходило с визгом, смехом, шутками-прибаутками. Однако, когда Татушин, прорвав девичий кордон, забил-таки победный мяч, Эдуард, который терпеть не мог проигрывать, расстроился. И последовала новая экспедиция в соответствующий магазин.
Хотелось бы заострить внимание
