Королева придурочная - Галина Врублевская

Ради приезда Марии Ксения вновь прервала работу и вышла покурить с подругой. Они присели в коридоре, недалеко от кабинета Марии, чтобы не пропустить прихода Руста.

– Ну как, подруга, жизнь налаживается? – спросила Ксения, пуская колечко дыма. Она испытывала легкое любопытство к новой жизни Марии. На своем опыте узнав коварство и двуличие Жарковского, она беспокоилась за подругу.

– Все замечательно! – воскликнула Мария, передернув крупной грудью, будто спорила сама с собой. – Жарковский – сильная личность. Кажется, потерял все: положение, должность, влияние, – но духом не пал. Он теперь решил заняться медицинским страхованием, связи в административных структурах у него остались. Я его всячески поддерживаю. Думаю кабинет продавать, мы не будем заниматься частной медицинской практикой. Ведь в страховой медицине деньги делают из воздуха.

– Мы? Ваши отношения уже как-то оформились?

– Да, теперь я законная жена Виктора. Только знаешь, по секрету тебе скажу: подкосили его все эти передряги. Так что, проблемы есть, Виктор очень комплексует из-за своего бессилия.

Ксения высказала подруге сочувствие, но Мария не казалась расстроенной. Она, не вдаваясь в подробности, заметила, что вокруг хватает молодых, крепеньких… сучков. И, стоит ей только захотеть… Заметила, что сам Жарковский столько лет обманывал свою жену, стольких женщин использовал…

– Только ты никому… – спохватилась Мария, прикладывая палец к губам. – Он хоть и со сморщенным корешком, но пока деньгами ворочает, сила за ним. Мне придется с ним считаться.

Затем Мария спохватилась, что ничего не знает о Ксении. И проникновенным голосом спросила:

– А как у вас с Родионом? Помирились?

Ксения не успела ответить – в коридоре появился Руст. Мария привстала, протянула ему руку. В ответ он с едкой доброжелательностью поинтересовался положением дел у Жарковского:

– Как поживает наш ветеран? Кулаки у него больше не чешутся?

– Александр Евгеньевич, грешно смеяться над больным стариком, – качнула головой Мария и, разведя руками, повернулась к Ксении. Вот, мол, посмотри, что за нравы у твоего шефа!

– Извините, я пошутил, – попытался исправиться Руст, на мгновение забывший о присутствии Ксении. – Кстати, я хотел бы подробнее узнать, какой чертовщиной вы занимались в своем кабинете. Мне Ксения Игоревна что-то говорила о психодиагностике. Вы определяли, не псих ли человек? Я правильно понял?

У Марии затеплилась надежда, что кабинет прямо сейчас, на месте, удастся сбыть Русту, и тогда она будет избавлена от множества хлопот, связанных с продажей аппаратуры. Мария выдавила приветливую улыбку, стараясь очаровать Руста, и певучим голоском пригласила его посмотреть кабинет:

– А вы проходите, Александр Евгеньевич, ознакомьтесь сами с этим чудом науки. И ты, Ксения, заходи. Я вам все подробно расскажу. Это не совсем то, что вы предполагаете. Это удивительная аппаратура, волшебный метод Фолля…

Открывая дверь кабинета и опережая Руста, Мария без умолку верещала о возможностях диагностики, о простоте тестирования, о связи психики и соматики…

– Вы имеете в виду связь между нервными нагрузками и болезнями? Кажется, в этом нет ничего нового, – заметил Руст.

– Мое открытие состоит в том, – торжественно произнесла Мария, – что прибор не только улавливает нарушение психической структуры, но и определяет будущую направленность событий жизни: радости, несчастья, нелепые случайности. Все в итоге оказывается закономерным.

– Могу подтвердить, Александр Евгеньевич, – подключилась к разговору Ксения. – Мне пришлось на собственном опыте убедиться, что прогнозы этого чуда-прибора сбываются. У нас с Родионом была намечена свадьба на начало осени, но осциллограмма показала, что свадьбы у меня в эти сроки не будет. Так и вышло. Появились нелепые обстоятельства. Мария никак ни могла о них знать. Но планы эти расстроились.

Руст самодовольно улыбнулся, отчего его плакатное лицо приобрело человеческие черточки. Он посчитал упомянутым Ксенией привходящим обстоятельством самого себя. Все правильно. С Родионом у Ксении свадьбы не должно быть. У нее будет свадьба с ним, с Рустом. Будет прикольно, если приборчик подтвердит это. Руст решительно подошел к аппарату и уселся в кресло испытуемого:

– Что ж, давайте, Мария Петровна, колдуйте.

Мария опутала Руста проводами, как некогда Ксению, и стала водить никелированным щупом по его сухой, жесткой ладони. Рука его имела землисто– зеленоватый оттенок, как будто пачки пересчитанных американских купюр оставили на ней свой след. Впрочем, и лицо не отличалось свежестью.

– У вас не очень здоровый цвет кожи, – заметила Мария. – Вы гемоглобин не проверяли?

– Оставим низкие истины лаборантам, – вздохнул Руст. – Вы мне лучше расскажите, в каком свете электроника видит мое будущее. Ваша вдохновенная лекция заинтересовала меня.

Прошло полчаса, пока Мария снимала электрические потенциалы Руста. Затем встроенный компьютер обсчитывал эти данные по специальному алгоритму. Наконец на экране компьютера появился итоговый график – и одновременно из-под пера самописца выползла бумажная лента с его копией.

– А это что? – Руст ткнул в перечеркнутый глаз, изображенный на ленте.

– Этот пиктограф показывает, что ваше слабое место – глаза, – пояснила Мария. – Вам следует оберегать их.

– Вы, наверно, много у компьютера сидите? – добавила Ксения.

– Не сказал бы. Только для получения оперативной информации, пару часов в день. Но в последнее время у меня и вправду ухудшилось зрение.

– После сорока почти каждый человек вынужден прибегать к очкам, – вставила Ксения.

– Очками я еще не обзавелся.

– Ксения не совсем верно объяснила ситуацию, – повысила голос Мария. – Тест говорит не о возрастных изменениях зрения, а о грозящей глазам опасности. Это разные вещи и в это трудно поверить. Прибор уловил, Александр Евгеньевич, изменение электрической напряженности в области ваших глазных яблок.

– Ладно, проехали, – прервал спор врачей Руст, ему не понравился этот прогноз. Он ткнул пальцем в маленькую звездочку над всплеском графика, – а это что за козявка?

Прежде в подобных случаях на графике вырисовывалась черная кошка, означающая порчу. Но по просьбе Марии Родион заменил этот знак в программе на нейтральную звездочку. Сейчас Мария хвалила себя за здравомыслие. Кошка могла произвести впечатление разве что на суеверных женщин, но не на делового человека.

– Это, – она подбирала слова, избегая скомпрометировавшего себя слова «порча», – это знак биоинформационного воздействия на ваше электромагнитное поле. Причина, так сказать, возможных аномалий.