Хорал забвения - Грег Бир

— Ты принимаешь от меня этот дар, как знак любви?

— Да. — У него сжалось сердце. — Я очень благодарен тебе, Элевт.

— Очень? — переспросила она с горечью.

Майкл пожал плечами.

— Не знаю, за что ты так любишь меня. Я этого не стою.

— Ты принимаешь мою любовь?

— Да.

— Ты отвечаешь взаимностью?

Он наклонился в сторону едва различимого силуэта.

— Я тоже люблю тебя. Как друга. Как своего единственного друга в этом Царстве. Чем бы оно ни было.

— Значит, как друга, — повторила Элевт менее суровым тоном. Она разложила ветки по кругу концами к центру. Возле одной положила жука, возле другой — камешек. Остальные камешки сложила кучкой в углу подстилки.

— Это все, что тебе нужно? — спросил Майкл.

— И еще мое мастерство. Я пока не очень искусна.

Элевт встала, взяла его за руку и ввела в центр круга из веток.

— Ради тебя я бы хотела стать настоящим чистокровным сидхом, — добавила Элевт, протягивая руки. Точно такую же позу принимала юная Нэр в кристалле. — Но у Лирга тоже хорошая кровь, и я на нее надеюсь. Хоть и не знаю, где он теперь.

Она пустилась в танец вокруг Майкла, вращаясь то на одном носке, то на другом. Майкл поворачивал голову, следя за ней.

— Смотри прямо перед собой, — велела она.

Через несколько минут Элевт остановилась, тяжело дыша.

— Молодой сидх прошел испытание? — спросила она.

— Да.

— Он поедал плоть и пил кровь?

— Наверное.

— Сегодня вечером он расстался с Журавлихами. Сейчас идет к своему новому дому. Может быть, увидит Лирга.

— Я не знаю.

— А тебе известно, что сегодня делают твои друзья в Эвтерпе?

— Нет.

— Сейчас все гибриды дома. Нам тоже ничего не известно, но у нас есть подозрения.

Танец возобновился. Элевт время от времени дотрагивалась пальцами до плеча Майкла.

— Майкл, — говорила она, двигаясь вокруг него, — смотри прямо перед собой. Скоро ты вернешься домой. Очень скоро.

Под его ногами засиял свет. Майкл глянул вниз — концы веток занялись ярким пламенем, точно фитили.

— Ради любви, — проговорила Элевт и соединила руки так, что они образовали круг. Два кружка света, слетевшие с ее пальцев, некоторое время поднимались и опускались вокруг Майкла, наконец остановились на уровне пояса. Ветки пылали уже по всей длине. Майкл стоял на огненных лучах, но не ощущал жара.

Элевт застыла перед ним, подняв руки над головой и глубоко дыша. Ее волосы были растрепаны, глаза закрыты. Вдруг она склонила голову набок.

— Я буду защищать тебя. Столько… сколько… смогу.

И открыла глаза. Они были черные, как колодцы, с ярко-красными каемками. Неведомая сила хлынула из этих колодцев. Ноги Майкла оторвались от земли. Круги света обручами охватили талию, начали стягиваться. Огонь перекинулся на Элевт; треща и шипя, он рассекал тьму, и вскоре все вокруг осветилась, как днем. Когда пламя достигло пупка, Элевт содрогнулась и закричала.

Пламя охватило все ее тело, искры сыпались на заснеженную траву. Снег превращался в пар, трава сохла и вспыхивала. Элевт корчилась в огне, открыв рот, и в нем зиял мрак чернее ночной мглы. Майкл двинулся к Элевт и ощутил холодную разрушительную силу, которую она освободила.

— Пожалуйста, не надо. — Ее голос был едва слышен среди треска и рева огня. — Я буду тебя защищать… Ради любви…

Она уменьшалась на глазах, темнела, корчилась в пламени и наконец превратилась в черную точку.

Майкл находился уже не в степи, а высоко над землей и обозревал беспредельное Царство. Внизу раскинулись леса, долины и горы, словно объемная топокарта. Река, извиваясь, уходила на северо-восток через леса, кустарники, голую пустыню и болота. На склонах одной из гор расположился большой город со стенами, как показалось Майклу, из переплетеннных корней…

И еще виднелось вдали еще что-то черное, остроконечное.

На севере Майкл увидел большое озеро — вероятно, Небчат Лен. Его поверхность была синей, как лазурит. За озером был лес, а за ним виднелись острые пики. Как раз под Майклом лежали Земли Пакта в окружении Проклятой долины — желто-зеленый островок, осажденный грозной тьмой с оранжевым оттенком. Эта тьма зашевелилась, вздыбилась, будто хотела схватить Майкла. Потом все кругом пришло в движение и вдруг исчезло.

Должно быть, он провисел целую вечность. Времени он больше не чувствовал. В пустоте мерцал свет — кажется, там, где полагалось быть голове. Майкл увидел крону дерева, затем под ногами появилось что-то твердое, серое. Поле зрения расширилось. В висках застучала кровь, вернулось ощущение веса.

Майкл закрыл и протер кулаками глаза. Его обуревал головокружительный восторг. Хотелось скакать, кричать. Он глянул на запястье, чтобы узнать, в котором часу пришел конец наваждению. На руке не оказалось часов. И на нем была одежда, которую ему добыла Элина.

Вокруг лодыжек трепетали огоньки. Разгорались, меркли и снова разгорались. Внезапно вспыхнуло пламя высотой до колена, и дорожка скрылась из виду. Огненные языки кандалами охватили кисти и по-змеиному поползли вверх по груди.

— Нет! — закричал Майкл. — Нет!

Он содрогнулся, как от удара в живот, опрокинулся навзничь, в темноту, и полетел извилистым обратным путем, подобно объятой пламенем комете.

Глава двадцать третья

Майкл лежал на животе, прижимаясь лицом к земле и мелким камням. Ноги раскинулись на сухой траве. Он открыл глаза и увидел сумеречную картину: грядки и кусты с маслянистыми темно-зелеными листьями. Перевернувшись на спину, обнаружил ничем не примечательное синеватое небо. Кое-где влажно поблескивали мутные звезды.

Рядом зашелестело. Дорожка, на которой он лежал, пересекала двор с блеклой травой и заканчивалась у красного кирпичного крыльца. Бледно-оранжевые бумажные фонари висели над крыльцом на шпалере.

Майкл встал на колени. Шелест усилился. Майкл рывком поднялся во весь рост, обернулся и вздрогнул от прикосновения к лицу сухих холодных пальцев. Перед ним стояло существо в платье с оборками. Рука, противоестественно согнутая в двух местах, указывала на Майкла. Черты лица прятались в тени широкополой шляпы, но он сразу узнал ту, вероятно, не менее безумную, чем Ламия, женщину, которая обитала между Царством и Землей.

Надо ли ее опасаться? И если да, то почему?

Она приблизилась еще на шаг, шатаясь, словно одна нога была короче или не гнулась. Рука снова потянулась к Майклу, и он ощутил запах плесени и металла. Майкл попятился и почему-то решил, что он уже дома.

— Ты дома. — Голос напоминал слабый вечерний ветерок. Майкл уловил его не только ушами, но и затылком. — Ты дома…