Ух, началось! - Елена Янук

  Мы двинулись к Валентине Петровне и когда появились на пороге, она как раз брала кровь из вены Кевина.

  Заметив мой интерес, доктор устало пояснила:

  - Его чем-то отравили, беру кровь на анализ. Даш, если с Кевином начнется твориться что-то странное, не глупи, сразу убегай в другой кабинет и запирайся на ключ! Мало ли что ему сделали, он и думать не станет, кинется и порвет! - я кивнула: ясно!

  Заметив Ника с Андреем за моей спиной, Валентина Петровна сказала:

  - Вот и вы... Мальчики, надо доставить сюда две кровати, - помощники быстро посовещавшись, ушли.

  Не сводя взгляд с неподвижного Тео, я спросила Валентину Петровну:

  - Что я могу сделать? Вы же не будете постоянно с ним и Кириллом? Да еще те раненые... - доктор кивнув, утомленно пообещала:

  - Даш, всех раненых я заберу отсюда в особняк, где стоит нужное оборудование. После штурма хищных тоже есть пострадавшие, если они будут вместе, мне легче им помогать. А Тео сейчас лучше не трогать...

  - Понимаю. Но как ему помочь? И Кевину тоже, конечно...

  - Я сделала ему несколько уколов. Пока он будет спать. Буду заходить и проверять, сейчас же главное, чтобы вожак захотел жить...- я опешила. Все что угодно, но такого я подумать не могла! Вечно бойкий Тео, вредина и ехидна с добрым сердцем, почему это он жить не захочет?!

  - А почему...? - озвучила я удивление.

  - В любой другой ситуации Тео уже бы поднялся, проигнорировав все врачебные предписания, и пошел приводить клан в порядок. Но сейчас ему надо это пережить. Даш, глупцы не осознали главное - он такой понимающий и добрый - потому что сильный...

  - Да, он еще и мягкий... - задумавшись, подтвердила я.

  - Мягкий... потому что много мяли! - твердо сказала она. - Но сейчас произошло по-настоящему страшное! Те, кто подняли бунт, родились в клане и Тео сам их поднимал, возился и терпеливо учил всему, что должен знать волк. Они для него всегда были детьми, молодыми и глупыми, любящими бросать вызов власти. А сегодня ему пришлось их самому...

  - Но что он мог сделать?! Я видела тех людей, которых эти негодяи пытали, если бы не он, они бы весь клан перебили! Это уже не детские забавы...

  - Даш, я тоже это понимаю, но поверь, тому кто с любовью воспитал их, тяжело принять то, что пришлось сделать! Не знаю, что для него тяжелее: их смерть или их предательство...

  - Бедный... - мне хотелось излить на него всю свою нежность, но волк лежал на относительно здоровом боку без признаков жизни.

  Валентина Петровна поймала мой страдающий взгляд и пояснила:

  - С ним все более-менее нормально... Это снотворное...

  - Так что же я должна делать? Чем я могу помочь?

  - Дашенька, у оборотней обмен веществ в несколько десятков раз сильнее, чем у людей. Поэтому первыми от голода умирают оборотни, у них нет сил без нормальной еды оборачиваться, и они гибнут...

  - Так что мне делать? - я так и не поняла, какое отношение это имеет к ранам Тео.

  - Первым делом раненых надо покормить как можно плотнее, как только сможешь...

  - И все? - я спросила, недоумевая, - как покормить человека без сознания? Тем более волка!

  - Это очень важно... они сами себя излечат, было бы с чего!

  - Поняла. Буду ждать, когда больные очнутся...

  - Я скоро зайду...

  - Спасибо за все... - я устало улыбнулась врачу, опершись плечом о стену.

  - Что ты, это тебе спасибо! Сейчас именно ты будешь их выхаживать, а насчет Кевина я сообщу результат анализа, как только выясню, что ему вкололи и если надо - сделаю ему антидот.

  - А скоро будет ясно? - я с жалостью осмотрела безучастного друга.

  - Как узнаю - зайду, - но не успела она сделать шаг к двери, как в комнату ворвались помощники с диваном, покрытым серо-зеленым гобеленом. У меня к ним тоже появилось задание, но пока мы вместе переложили Кевина на диван. Как человек он сильнее страдает от холодного пола. Помощники тут же умчались за еще одним диваном, который они приглядели в каком-то кабинете на первом этаже.

  Валентина Петровна ушла, чтобы через десять минут вернуться со стопкой ватных одеял.

  - Дашенька, их надо закутать, чтобы они не тратили последние силы на обогрев тел...

  - Хорошо... - проговорила я, приняв стопку в руки. Валентина Петровна, печально оглядев раненых, вновь ушла.

Глава тринадцатая.  

   - Такая участь может постичь любого оборотня. Убийство подстегивает в нас чувство чрезмерной власти. Это опасно. К ощущению собственной вседозволенности быстро привыкаешь, - сурово пояснил молоденький волчонок Андрей, подручный Ника, лопая на кухоньке бутерброды с шоколадной пастой, которую принесли с собой помощники, напросившись на чай. Им самим было лень возиться с бутербродами, отыскав запакованную банку в маленьком холодильнике в бухгалтерии, они и заявились ко мне.

   Ладно, это для меня совсем не трудно - покормить их, тем более они доставили еще один диван для Тео и ловко помогли его мягко устроить на нем. Посуды и прочего в кухоньке не было, бунтовщики зачем-то вынесли все. А Ник и Андрей благоразумно явились со своими чашками и чайником, прихватив их в каком-то соседнем кабинете.

   Ник в течение этого разговора все больше молчал. Он что-то совсем потух даже по сравнению с тем сдержанным человеком, который вез меня домой. Я устало улыбалась, втайне мечтая хоть недолго остаться одной, чтобы прийти в себя. Слишком много всего на меня навалилось в последнее время.

   А парнишка разумно и не по возрасту рассудительно рассуждал обо всем дальше.

   - ... Жажда крови - тем более у волков!

   Мой интерес к оборотням заметно поубавился и сейчас меня уже совсем не волновало, что и как там у волков. Да, все у них ужасно, особенно если вспомнить, что я видела сегодня. Пусть последние годы и были у них мирными!

   По моим ощущениям за окном должно уже темнеть, наступающая весна, хоть и ненадолго, но прогнала подступающую темень. Оторвавшись от окна, молча кивнула помощникам и ушла в комнату к Тео и Кевину. Такое неподвижное ожидание улучшения в их состоянии - мучило меня ужасно. С удовольствием заменила бы его на выматывающие хлопоты и беготню в заботах о больных...

   Я легчайшими прикосновениями погладила морду волка, к которому до этого как-то не решалась притрагиваться. Тео уснул от снотворного - как умер, столь тихим, неслышным было его дыхание. Моя собственная злость превратилась в усталость, но ненадолго.

   Ник с Андреем полчаса как ушли, а я так неподвижно и стояла, уставившись в окно невидящим взглядом, сложив руки на груди. Пока не вспомнила, что в машине остались все мои вещи. Хоть какое-то занятие! Я накинула пуховик, спустилась вниз, игнорируя темные разводы и тяжелый запах в холле первого этажа.