Черная Армада - Илья Стальнов

Пленник глубоко вздохнул и приоткрыл щелки глаз. В них не было ни ненависти, ни злости. Ощущалась лишь беспросветная вязкая тьма, не привязанная ни к каким чувствам, и в этом было что-то жуткое. Так смотрит ядовитая змея. Или крокодил.

Пещеру освещал прилепленный к стене световой шарик. Было хорошо видно, что кожа рагнита потемнела, на губах выступила алая кровь. Он попробовал приподняться. Мы помогли ему и прислонили спиной к стене. Герт присел рядом с ним и начал допрос.

Язык рагнитов по выговору чем-то напоминал французский. Но он гораздо сложнее любого земного языка, имеет головоломные правила и умопомрачительные склонения со спряжениями. В нем имеется несколько десятков конструкций, которые используются для отражения в каждой фразе отношения говорящего к собеседнику. Одна и та же фраза может быть сказана в нескольких десятках вариантов, и в ней ты обязан выразить свои чувства - злость, подобострастие, презрение или куда более сложные эмоции.

- Ты можешь говорить? - спросил Герт, выражая власть и вместе с тем уважение.

- Я могу говорить, белолицый. Но не хочу говорить. - Рагнит избрал конструкцию пренебрежения, которую применяют к представителям самых низших рас и сословий.

Ха, белолицый... Так (или похоже) называли американские индейцы европейцев, пришедших завоевывать их земли. Рагнит будто почувствовал страсть Герта ко всяким индейским историям и историческим аналогиям и решил подыграть ему.

- Если ты поможешь нам, то мы сможем помочь тебе. Ты ранен, а мы многое умеем.

- Мне уже ничто не поможет, - прозвучала конструкция стойкости к жизненным передрягам. - Я уже мертв. Но это не имеет значения, ибо вскоре я, погибший ради торжества Великой Силы, войду в благодатный Синий Поток, стану его частицей, сольюсь с его несокрушимой мощью, и это будет достойная награда за мое честное служение.

- Не знаю, что такое Синий Поток, но вряд ли ты заслужил награду в иных мирах, - произнес Герт, применив конструкцию насмешки. - За пролитую тобой и твоими братьями кровь ты скорее заслужил не награду, но кару, и, упорствуя, делаешь ее еще страшней.

- Ты можешь говорить сколько угодно, ибо слова, далекие от истины, пусты и не имеют смысла. - Он воспользовался конструкцией превосходства и снисходительности. - Ты не чувствуешь величия Истинной Силы, ты не знаешь, что нет ничего, способного противостоять ей и ее проводникам ни в этом мире, ни в иных мирах, скрытых от нас покровом смерти.

Нет ничего, что служило бы преградой Братьям Силы Синего Шара. Не жалей меня, белолицый. Это мне надо жалеть тебя, презренное и ничтожное насекомое, зазвенела конструкция торжества. Рагнит прикрыл глаза, показывая, что разговор окончен.

- Фанатик, - произнес я по-русски. - Просто безмозглый фанатик. Я немало таких видел за годы работы в МОБС.

- По-моему, ты не совсем прав, - задумчиво протянул Маклин. - Почему ты не допускаешь, что в его словах скрыта известная доля истины? У рагнитов достаточно высокоразвитая цивилизация, а вовсе не такая, чтобы безоговорочно доверять религиозным бредням.

- Ну конечно, - усмехнулся я. - Разумеется, этот тип прав. Тогда, если никто и ничего не может противопоставить Братьям Силы Синего Шара, что мы здесь делаем?

- Рагниты распространяются по Галактике, как чумные вирусы, - сказал Герт, вставая и отряхивая колени. - Пока они на самом деле не встретили достойной преграды на своем пути. Но, думаю, появится некий фактор, и они все-таки расквасят свои длинные носы о стену.

- Какой фактор?

- Это же очень просто. - Герт склонился над рагнитом и вновь сделал несколько движений над его головой. Пленник приоткрыл глаза.

- Что ты хочешь? - прозвучала конструкция усталости и злости.

- Если воины Силы так могучи и непобедимы, если вам нет преград, то скажи, почему твои собратья, а не мои лежат мертвыми? И почему я задаю вопросы тебе, а не наоборот?

- Такова воля Силы. - Конструкция смирения.

- Слова, враг мой, это всего лишь слова, которые, если не соответствуют истине, пусты и лишены смысла. - Конструкция презрения и иронии. - Сила вот в этих руках.

- Да, вы великие воины. Хоть и коварно, из засады, а не лицом к лицу, но вы справились с отборными воинами Братства. - Конструкция невольного уважения.

- Насчет засады ты врешь. Бились мы честно.

- Ладно, я готов признать это. - Силы рагнита убывали, аура его снова стала неустойчивой и текучей. Пленник использовал сложную замысловатую конструкцию, чтобы выразить гордость, ненависть, вынужденное согласие. - Но будь вы хоть самые сильные воины на планетах миллиарда солнц...

- Возможно, так оно и есть.

- Сумей вы даже выгнать нас с этой планеты, все равно это ничего не изменит. На вас уже опустились крылья смерти. Огневое оружие и защитные поля, техника, боевые порядки - все это не имеет никакого значения. Этот мир наш, и никто не сумеет оспорить это. Даже ваши временные успехи обратятся против вас. Я вижу вашу погибель. Я знаю, что так и будет.

- Что ты имеешь в виду? - спросил я, почувствовав, что рагнит проговорился и выложил нечто действительно важное, имеющее для нас огромное значение.

Пленник с трудом повернул голову и посмотрел на меня. Будто рентгеном просветил и увидел во мне нечто, скрытое от иных взоров.

- А вот и он. - Конструкция злорадства и победы. - Ему будет лучше, чем вам всем.

- Почему?

- Тебя выбрал Казагассс. Тебе не избежать встречи с ним, ибо ты отмечен. Неужели ты не чувствуешь, как шею твою все сильнее стискивают ласковые пальцы Казагассса? Неужели тебе не нравятся легкие объятия смерти? Смерть отдохновение. Смерть - благо. Приближается час Казагассса!

- Конструкция ликования, ненависти и жалости.

- Я ухожу, - прохрипел рагнит. - Придет время, и вы будете завидовать тому, что я ушел легко. Грядет час Казагассса.

Аура рагнита поблекла, затем последовала легкая вспышка - и некая серебристая субстанция устремилась в черный проход иного мира.

Как он сказал - чувствую ли я на шее ласковые пальцы Казагассса? Он совсем близко, и свидание с ним (интересно, с кем?) - дело нескольких часов...

ЛАБИРИНТ. 29 МАРТА 2138 ГОДА

Пещера, в которой лежал труп рагнита, давно осталась позади. Мы вновь петляли в лабиринте, становившемся все запутаннее. Часа через три мне показалось, что мы окончательно заблудились. Здесь просто невозможно ориентироваться. В принципе, используя возможности уникальной памяти суперов, можно найти обратную дорогу, припомнив каждый поворот и изгиб пути. Но как здесь ориентируются цитиане? А они не забывали бодро сообщать, что все хорошо и мы идем к цели.

Несколько раз мы натыкались на идеально круглые туннели, определенно являющиеся творением чьих-то рук (или щупалец - смотря кто их строил). Один раз увидели железяку, похожую на изъеденную временем и водой зубчатую передачу. Еще пару раз натыкались на наскальные рисунки.