Ночь масок и ножей - Л. Дж. Эндрюс

моей голове, когда она повернулась ко мне с серьезным лицом. Малин шагнула ближе. – Я собираюсь помочь разнести маскарад на куски, поэтому скажи, что делать?

Я подошел к ней вплотную, прижавшись грудью к ее плечу. Я не солгал – мне и правда нравилось заставлять ее ахать.

– Тебе приятно командовать мной?

– То, как ты держишь все свои секреты внутри, – кто-то просто обязан заставить тебя их выпустить.

– В загадке есть своя сила, – кончиками пальцев я убрал ее волосы, позволив губам коснуться ее уха, после чего продолжил говорить: – Обман и секреты – так мы выживаем.

Я подкупал скидгардов, потворствуя их мерзким фетишам, чтобы они не обращали внимания на Кривов; торговцы с непристойными побуждениями предлагали мне информацию о Черном Дворце, покупая мое молчание. Я снабжал хозяев питейных домов экзотической медовухой в обмен на пересказ пьяных признаний их клиентов. Все Кривы были готовы убивать, красть и ломать других. Качества, на которые я полагался, веря, что скользкие типы снабдят меня всей нужной информацией.

– Ты самую малость отвратителен, – сказала Малин, еле дыша, когда ее тело привалилось к моей груди.

Меня охватило странное чувство. Пекло, оно было почти легким, почти радостным.

– Меня и похуже называли.

Я отошел. Чуть ближе – и я бы совсем потерял те немногие силы, что у меня еще остались для борьбы с тягой к ней.

Устремив взгляд на морские брызги, я понизил голос:

– Дальше мы будем собирать информацию о планировке Маск ав Аска. Как только мы все узнаем, сможем отыскать наши цели внутри.

– А как мы попадем на торги, Кейз?

Ее голос был потрепанным и разбитым. Я хотел снять с нее груз, но ответ лишь добавил бы проблем.

– Наследный Магнат Ниалл, – от этого имени во рту стало кисло. – Ты слышала Дофта. Людей пригласят через него. Нужно подобраться к нему поближе.

– Есть идеи как?

Я знал как, но не раскрывал своих планов, пока не был уверен, что именно этот шаг и нужно предпринять. Этот танец был слишком тонким, чтобы рисковать.

– Я работаю над этим.

Смех за спиной привлек внимание Малин к Гуннару и Рыси. Не знаю, что эти два Крива сказали, но они запрокинули головы и смеялись в небеса.

Малин устало ссутулилась.

– Я хотела освободить Хагена ради себя. Теперь, зная, что у него есть семья и любовница, которые его ждут, я хочу найти его ради них. Я думала, что Хаген никогда не хотел заводить семью; он отвергал все знаки внимания, что ему оказывали женщины в городе. А теперь я понимаю, что его сердце попросту уже кому-то принадлежало.

Я встречал любовницу Хагена во время нашего путешествия на север. Это была не хрупкая женщина; она была яростной, смертоносной и готовой разорвать мир в клочья, чтобы защитить свою семью.

– Любовь опаснее страха, – сказал я. И все же именно страх любви сейчас звенел в моих словах. – Она приносит уязвимость, отвлекает и рисует жестокие мишени на головах других людей, если враги прознают о тех, кто для тебя важен.

– Какая мрачная точка зрения.

Опыт требовал, чтобы я смотрел на мир именно так.

– Мы приходим в мир, чтобы существовать, дышать и умереть, – сказал я. – Люди – существа простые, но жестокие. Я не уверен, что большинство настолько развиты, чтобы любить, не заботясь о собственных эгоистических интересах.

– Ты хоть в ком-то видишь хорошее? – серьезно спросила она.

В тебе. Естественно, я бы не сказал этого вслух. Вместо этого я сказал:

– В гильдии.

– Ты неправ, – мягко сказала Малин. – Я отыщу Хагена, потому что я его люблю. И тебя я все эти годы искала, потому что… – она не договорила. Никогда я не хотел, чтобы кто-то закончил мысль, сильнее, чем сейчас. Малин этого не сделала. – Я просто хочу сказать, что не все делается из эгоизма.

Она развернулась на пятках.

– Куда ты? – спросил я.

– Спать. Мне нужен отдых после столь воодушевляющей беседы.

– Хорошо, – сказал я, борясь с улыбкой. – А то ты уже начинала меня раздражать.

Фиске и Исак хохотнули, когда Малин рывком развернулась ко мне, – в ее глазах плясал огонь, который мне так нравился. Она ткнула пальцем мне в лицо.

– Знаешь, ты… просто…

– Ну кто же? – я закинул на язык последний кусочек булки.

Малин издала глубокий гортанный стон.

– Да неважно.

Она ушла от меня и привалилась к Тове возле форштевня.

Малин бросила на меня мрачный взгляд, но, хотела она того или нет, прежде чем ее глаза закрылись, ее губы изогнулись в легкой улыбке.

Глава 30

Воровка памяти

На вторую зарю показался Клокглас. Воздух был липким и сырым от надвигающегося шторма. У тайного причала Кривы бросали через борт свертки с ножами и едой; они вываливались из лодки, пытаясь снова научиться ходить по земле. Я хотела вернуться в Фельстад, свернуться калачиком на кушетке в холодной комнате Товы и проспать три дня.

Кейз вдребезги разбил мои грандиозные планы. Последним покинув лодку, Кейз поднял руку вверх и собрал гильдию вокруг себя.

– Возвращайтесь в Фельстад, – сказал он. – Малин и я отправимся на Биржу.

– Правда? А если я скажу «нет»?

– Посмотрел бы я, как ты откажешься от шанса помочь делу, – он улыбнулся. Как будто разворачивались какие-то его схемы. Зная Кейза, так наверняка и было. – Ну давай. Попробуй.

Наглый мерзавец.

Сложив руки на груди, я отвернулась, притворяясь, что не услышала мягкого, скрытного смешка, вырвавшегося из его горла.

– И не забудь, что ты обещал целый ящик, – сказала Това, рисуя руками ящик в воздухе.

Расставаться с Кривами было странно, но они растворились среди деревьев, как будто были кусочками ночи, перетекающими от одной тени к другой.

Кейз спрятал лицо под капюшоном и, когда начался слабый дождь, достал мне из лодки плащ. Он повел рукой, указывая на тропу, ведущую в противоположную сторону. Идя по ней, мы обогнем край побережья и выйдем прямо на самый маленький филиал Обменной биржи.

Шторм прокатывался над фьордом, и воздух стал тяжелым от влаги. Мы шли молча, и почти сразу стало очевидно, кто в нашем дуэте не Крив. Легко ступать по грязи и лужам было невозможно, если только ты не Повелитель теней. Кейз, с тяжелым мечом из черной стали в ножнах на поясе, пробирался через растительность, невесомый, как ветерок.

– Хочешь знать, зачем мы идем к бирже?

– За сливами для Товы?

– Я и правда боюсь ее пустого желудка,