Завороженные - Александр Бушков

Не так уж они и скучали — Маевский с большим воодушевлением, жестикулируя, бросая пылкие взгляды, что-то горячо рассказывал Элвиг, а она слушала с живейшим интересом, смеялась, поглядывала кокетливо. Поручик ощутил мимолетный укол ревности — что было достаточно глупо, нелепо даже как-то…

— Я вас оставлю, господа, — поклонился Шорна. — Служба…

Бросив напоследок на Элвиг многозначительный взгляд, он не спеша удалился. Маевский сразу же вскочил:

— А не отпраздновать ли нам, друзья мои, это нежданное великолепие? — он потеребил тяжелую орденскую цепь. — Не часто меня награждают. Гораздо чаще подвергают жесточайшим разносам, как только что бедняжку Элвиг… Я тут уже успел отыскать одно приятное местечко. «Принцесса и дракон» называется.

— У вас есть вкус, — одобрила Элвиг. — Место, действительно, хорошее. Едем?

…Невозможно оказалось отделаться от этого кошмара — вроде бы и не выглядевшего кошмаром. Ни бегущих по пятам чудовищ, ни страшных видений, и все же…

Как и в позапрошлую ночь, и в прошлую, он оказался в тяжелом, неприятном сновидении, о котором прекрасно знал, что оно собой представляет, но никак не мог проснуться.

В кошмаре он снова удивительным образом осознавал себя не человеком, вообще не живым существом — исполинским камнем, несущимся в черной пустоте, усыпанном мириадами колючих звездных огоньков. Впереди светился окутанный белоснежными полосами диск, камень надвигался, надвигался, вроде бы медлительно плыл во мраке, так что диск не увеличивался, но в то же время несся с невероятной скоростью… к Земле. Сон повторялся каждую ночь, и Савельев, поневоле вспоминавший о нем и днем, уже понял, что темные пятна, насколько удается их разглядеть под белоснежными струями, очень похожи на очертания нынешних материков, а синие — на контуры нынешних океанов. Он видел здешний глобус. Достаточно представить его наполовину окутанным облаками — и сходство поразительное.

Противный писк, потрескивание, утробное урчание где-то совсем рядом… Повторялось совершенно то же самое, что и в прошлые ночи — и снова его переполняли омерзение, смертная тоска, растущее беспокойство…

Его потрясли за плечо, и он медленно вынырнул из кошмара, испытывая горячую благодарность к разбудившей его Элвиг…

Элвиг?!

Внезапно вспыхнувшие под потолком лампы ослепили, заставили зажмуриться, но он успел рассмотреть обступившие постель темные фигуры, одна из них, несомненно, и трясла за плечо. Рядом ойкнула Элвиг, и тут же раздался жесткий мужской голос:

— Не шевелись, тварь! Прикончу!

Он осторожненько приоткрыл глаза, напрягся, пытаясь рассмотреть происходящее вокруг, старательно смаргивал слезы. Шестеро в черных плащах и туго натянутых на головы капюшонах с прорезями для глаз и рта — причем в прорезях, он не мог ошибиться, посверкивали глаза с «нормальными» круглыми зрачками.

Покосился налево — обнаженная Элвиг лежала смирнехонько, потому, что к горлу у нее был приставлен блестящий кинжал, отточенное лезвие было прижато плашмя так, что перехватило бы горло при малейшем резком движении. Похоже, с оружием этот мерзавец обращаться умел. Кинжалы всех остальных — в том числе и той троицы, что стояла над поручиком, покоились в ножнах.

Савельев остался лежать неподвижно, решив не делать глупостей, пока что-то не прояснится. Только с тоской смерил взглядом расстояние до стула, на спинке которого висел его камзол с револьвером в кармане. Нечего было и пытаться, не успеет…

— Друг мой, мы не собираемся причинять вам вреда, — вкрадчиво сказал один из замаскированных. — Мы всего лишь хотим с вами поговорить. Тысяча извинений, но другой возможности не было…

Говоривший старательно пытался сделать все, чтобы его голос звучал дружелюбно, располагающе. Однако, как легко догадаться, ни малейшей симпатии к столь экстравагантно явившимся незваным гостям поручик не испытывал.

— Дайте девушке покрывало, — сердито сказал он.

— Пусть таращатся, — фыркнула Элвиг. — Когда еще у них будет случай увидеть голую женщину? Друг дружкой наверняка обходятся…

Клинок плавным движением передвинулся ей под подбородок. Державший его человек холодно сказал:

— Придержи язык, змейка. Ты живая только потому, что пару ночей под ним старательно елозишь. Не хотим, чтобы он на нас рассердился, только и всего.

— Уж так все время и под? — почти беззаботно усмехнулась Элвиг. — Господа, надо полагать, из деревни?

— Заткнись, — бросил человек с кинжалом. — Не мешай.

Его голос звучал совершенно бесстрастно — кажется, серьезный человек, не склонный впадать в пустую ярость. Не похож на мелкого воришку, но это ни о чем еще не говорит…

Поручик приподнялся, и человек с кинжалом торопливо предупредил:

— Без глупостей, а то я ее все-таки…

— Постараюсь, — отчеканил поручик.

Неторопливо двигаясь, набросил на девушку легкое покрывало, медленно повернулся в другую сторону, спустил с постели босые ноги. Люди в масках ему не препятствовали, только отступили подальше, чтобы не оказаться в пределах досягаемости кулачного удара.

— Значит, хотите поговорить… — протянул поручик, оценивая обстановку. — В таком случае, простите, я вынужден одеться. В таком виде гостей принимать не привык…

Он сделал шаг в сторону одежды, но увидел перед собой жало клинка. Второй, отступив еще на шаг, кивнул третьему, и тот направился к стулу. Пинком отправил к постели сапоги, легонько встряхнул полосатые штаны и бросил их поручику, поднял за ворот камзол… Взвесил его на руке, хохотнул, запустил руку в карман и извлек «смит-вессон», держа его за дуло. Оглядел, повернулся к сообщникам:

— Понятия не имею, что это такое, но на оружие очень смахивает…

— Прибери подальше, — распорядился второй, по интонациям походивший на главаря. — Куда-нибудь, где наш друг до него не скоро дотянется. Да поосторожней с этой штукой, кто ее знает…

Поймав на лету камзол, поручик с сожалением смотрел, как замаскированный осторожненько, носком сапога задвигает револьвер под шкаф в дальнем углу спальни. Оделся полностью.

— Прошу, — главарь отступил, вежливо показал дорогу. — Там, кажется, гостиная… — и добавил убедительным тоном: — Не беспокойтесь, никто эту тварь трогать не будет…

Поручик окончательно убедился, что эти типы не интересуются вульгарной добычей обычных воришек: там, на столике, лежали дворянские ожерелья его и Элвиг, перстни девушки с немаленькими каменьями, кошельки — и внимания не обратили… Вот только обычные грабители, кажется, были бы предпочтительнее…