Не надо было вмешиваться - Михаил Александрович Михеев

и куда он подевался, Игорь просто не увидел бы. Однако же не успел, да и фонари вокруг здания, пусть и не все, но горели. Игорь разглядел, как он бросился не к воротам, а совсем в другую сторону, во двор, и помчался следом, благо крепкие мышцы все равно выигрывают рано или поздно у выброса адреналина.

Их контора занимала едва треть большого П-образного здания. Шеф когда-то, еще только разворачиваясь и начиная свою деятельность в их городе, купил его по дешевке, на вырост, резонно посчитав, что запас карман не тянет и, даже если бизнес не развернется так, чтобы заселить все помещения, лишние площади все равно пригодятся. Как минимум их можно будет сдавать в аренду. В результате правое крыло целиком занимали они, а все остальное здание оказалось в подвешенном состоянии. Бизнес, конечно, расширился, но четко ограниченные рынком, а точнее, его объемами и количеством вращающихся в нем денег, пределы у него имелись. Две трети здания остались пусты, а сдавать их в аренду оказалось отнюдь не столь перспективным занятием, как предполагалось вначале. Несколько мелких конторок там, конечно, расположились, но все равно большая часть помещений пустовала. Арендной платы хватало, чтобы содержать здание в нормальном состоянии, но и только, доходность выходила в ноль. Впрочем, шеф не жаловался и продавать строения пока что не собирался, имелись у него какие-то планы.

Внутренний двор был довольно большим и паршиво освещенным, из окон, сюда выходивших, горели считанные единицы, но куда побежал сисадмин, Игорь все равно увидел. Сопляк держал путь прямехонько к дверям подвала, давным-давно заваленного всяким хламом и полузаброшенного. В последний раз на памяти Игоря висячий замок на нем открывали с полгода назад, не меньше, для того, чтобы утащить туда несколько старых столов – они как раз меняли в нескольких кабинетах офисную мебель. Периодически возникали мысли оборудовать в подвале то мастерскую, то лабораторию, но дальнейшей реализации идеи не получали.

Мастерская расположилась на первом этаже, в маленьком, но удобном кабинете, и электрик с завхозом целыми днями гоняли в ней чаи, идея с лабораторией регулярно отодвигалась до лучших времен, и подвал оставался подвалом. Чего этот дебил там забыл? Однако парень лихо откинул замок и бегом понесся вниз по лестнице, захлопнув за собой дверь. Впрочем, захлопнуть-то захлопнул, а вот закрыть не смог – не имелось с внутренней стороны даже намека на петли. На то, чтобы ее распахнуть, Игорь потратил лишь пару секунд, а потом опять ринулся в погоню, молясь лишь про себя всем богам, чтобы не упасть и не переломать ноги.

Лестница была не самой короткой, ступенек тридцать. Когда здание еще только строилось, его проектировали как бомбоубежище, но заканчивали работы уже во времена разрядки и всеобщей эйфории, так что подвал так и остался всего лишь подсобным помещением с кое-как сколоченными дверями. Правда, помимо наружной там были еще и двое внутренних дверей, но наружную беглец, опять же, успел только захлопнуть, а внутреннюю Игорь попросту вынес, с разбегу обрушив на нее удар центнера костей и мускулов. Только щепки полетели, когда он с жутким грохотом вломился внутрь, упал, но тут же вскочил на ноги, озираясь.

Здесь, как ни странно, было тепло и горел свет. Правда, единственная лампа, слабенькая, максимум шестидесятка, так что углы здоровенного помещения терялись в полумраке. Однако старый и до жути засаленный матрац лежал на виду, и Ольга, сидевшая на нем, слабо улыбнулась Игорю. Правая рука девушки была наглухо прикована наручниками к идущей вдоль стены трубе, позволяя перемещаться вдоль нее на несколько шагов, и только. А чуть в стороне стоял их недоделанный сисадмин и левой рукой держал за шиворот изрядно потрепанную, но, на первый взгляд, целую и невредимую Дину, прикрываясь ею как щитом. В правой руке он сжимал тонкую отвертку, которой обычно развинчивал кожухи системных блоков. Судя по тому, как побелели от напряжения его пальцы, боялся он до дрожи в коленках. Тонкий, словно шило, кончик отвертки раскачивался в опасной близости от шеи Дины. Игорь всмотрелся – ну да, пару раз даже царапнул. Девчонка, кстати, держалась молодцом, то ли от врожденной смелости, то ли из-за шока, стояла, вытянувшись, как струна, и не охала, только лицо побледнело, словно из нее разом выкачали всю кровь.

– Я ее убью! – взвизгнул сопляк, когда Игорь, держа в руке пистолет, двинулся к нему. – Я ее убью, ты слышишь?

– Слышу, слышу, – Игорь говорил спокойно, буднично, сил на эмоции уже не оставалось. – Ты ее убьешь – а я тебя убью. А может, не убью. Пистолет у меня боевой, так что сначала я прострелю тебе коленные чашечки, чтоб не бегал. Затем сломаю оба локтя. Потом раздроблю пальцы на руках. А потом брошу здесь помирать в собственных испражнениях, и ты будешь выть от боли и умолять, чтоб тебя добили. Но никто этого не услышит. А после тебя сожрут крысы, причем в тот момент ты будешь жить и все чувствовать. Тебя ждут воистину незабываемые ощущения…

Игорь не знал, что сказал бы по поводу его слов какой-нибудь профессиональный переговорщик, например, из антитеррористической группы. Скорее всего, ничего хорошего, да и плевать, по чести говоря. Ему надо было просто вогнать противника в ступор, подойти ближе… В его руке покачивался сейчас не боевой пистолет, а травматика, из которой, даже в случае промаха, он бы не убил Дину. Но лучше все-таки не промахиваться.

Он выстрелил в тот миг, когда узкий стальной стержень отклонился на миг от шеи девушки. Выстрелил, даже не поднимая руки, прямо от пояса. И попал, куда целился, в ногу Александра. Тот взвыл, ныряя вниз и хватаясь за ушибленное место. Ничего, синяк будет, хладнокровно подумал Игорь, вновь нажимая на спусковой крючок. Вторая пуля ушла «в молоко», зато третья отбила жертве руку, а четвертая отбросила Александра назад. А Игорь все шел и давил на спуск, пока оружие не перестало действовать. Кончились патроны. Сисадмин, козел мелкотравчатый, лежал, скорчившись и закрывая голову руками. Игорь не сдержался, с размаху пнул его под ребра, заставив отчаянно взвизгнуть. Вот и все…

– Как вы, целы?

Дина, закрыв лицо руками, сидела на полу и рыдала, Ольга облокотилась на стену, но обошлась без истерики – все же постарше, нервы покрепче, да и не возле ее уха летели пули. Игорь огляделся, не нашел ничего подходящего, чтобы сломать наручники. Тогда он подобрал оброненную террористом-неудачником отвертку и в два счета раскрыл их – это дерьмо было старого образца, открывалось чуть ли не гвоздем.