Белый вепрь - Мэриан Палмер

Солнце медленно опускалось за кронами деревьев. У речушки с глинистыми берегами лошадь Маргарэт заскользила. Филипп, изогнувшись в седле, схватил всадницу за руку, давая ей понять, что прыгать через речушку рискованно. Маргарэт собралась пришпорить коня, но неподвижно перевела взгляд на руку Филиппа. Губы ее скривились, Мэг отвела взгляд куда-то в сторону и напряженно произнесла:

— Будьте так добры, сэр, уберите руку.

Удивленный ее резким тоном, Филипп повиновался. Сначала он подумал, что сделал Маргарэт больно, но, вспомнив утреннюю сцену, покраснел и убрал руку.

— Мэг, я вовсе не собирался…

Не дослушав его, Маргарэт круто развернула коня — из-под его копыт полетели комья глины, — кивнула служанке, чтобы та следовала за ней, и рысью направилась к видневшимся вдали городским стенам. Марта и Уилл Паркер двинулись за ней.

Уже у дома, спешиваясь, Филипп вновь попытался взять Мэг за руку. Мэг упрямо отдернула ее и, резко отвернувшись, пошла к дому.

Обед давно был в разгаре, после него предполагались танцы. Завтра Эдуард должен был покинуть Сен-Омер. Эрар Де Брези отправился в Кале раньше и, уезжая, просил передать жене, чтобы та непременно была во дворце. Маргарэт знала, что, не приди она, наверняка найдутся доброжелатели, которые донесут об этом мужу. Впрочем, сейчас это ее не очень волновало. Умываясь, подбирая наряд, накладывая румяна, Мэг думала о Филиппе, только о нем. Она обидела Филиппа совершенно незаслуженно. Удастся ли им еще поговорить сегодня? Когда он появится — сразу или потом? А может, Глостер пошлет его куда-нибудь и Филиппу вообще не удастся прийти?

Когда Маргарэт вошла в зал, столы уже были убраны, несколько пар танцевали при свечах. За фигурами танцоров и развевающимися шлейфами дам Маргарэт разглядела Филиппа. Веселый, как майский день, он, казалось, был совершенно поглощен беседой со своим кузеном и одной из придворных дам герцогини Бургундской. На самом деле Филипп впервые за вечер отвел взгляд от входа. Но этого оказалось достаточно. Когда секунду спустя он вновь украдкой посмотрел на дверь, а затем обвел взглядом зал, ему открылась великолепная картина: граф Риверс склонился над рукой мадам Де Брези. Это был удар побольнее всего, что досталось на долю Филиппа за прошедший день. Он резко отвернулся. Когда Маргарэт снова украдкой взглянула в его сторону, он смеялся над какой-то дурацкой шуткой Роберта Перси, как бы не замечая, что в зале появилось новое лицо. В горле у Мэг пересохло. Изысканные комплименты брата английской королевы звучали банально и глупо, а от пряного запаха духов, источаемого дамами и кавалерами, ей становилось тошно.

Музыка умолкла. Оркестранты принялись настраивать инструменты, готовясь исполнить что-то новое. Кавалеры высматривали дам для очередного танца. Краешком глаза Маргарэт заметила, что Филипп неподвижно стоит у стены с роскошными восточными гобеленами. Сердце у нее разрывалось от тоски и печали, но уж очень хотелось хорошенько проучить этого ловеласа. Подошел лорд Гастингс. Слишком уж много позволяет себе Тони Риверс, смеясь, заговорил он. Кто, в конце концов, ближайший сосед лорда Деверю в Ланкашире{99}? Он, Гастингс, и у него больше прав на его дочь, чем у этого повесы. Ну, а чтобы заполнить чашу до краев и довести заслуженное наказание до конца, Маргарэт передали приглашение Эдуарда: Его Величество будет рад, если мадам Де Брези разделит его компанию. Опустившись перед королем на колени, Маргарэт бросила беглый взгляд в сторону и с удовлетворением убедилась, что целиком завладела вниманием Филиппа Ловела.

Резко повернувшись, Маргарэт села на указанное королем место справа от него. Снова заиграла музыка. Король предложил Маргарэт руку и повел ее, примеряя свой длинный шаг к ее короткому, с легкой улыбкой наблюдая за тем, как старательно ведет она свою партию. В зале было душновато, хотя все двери распахнули настежь. Неожиданно король увлек партнершу в сторону, на залитую лунным светом веранду. Чуть поодаль, так, чтобы не видно было из ярко освещенных окон, стояла каменная скамья, охраняемая какими-то изваяниями-чудовищами. Усадив Маргарэт рядом, Эдуард небрежно откинулся на высокую спинку. Только тут она словно очнулась.

Нимало не смущенный ее напряженным молчанием, Эдуард задумчиво поглаживал ее плечи. Король прекрасно знал, что Эрар Де Брези находится в Кале — так что обстоятельства складывались весьма удачно, если только эта женушка не обманет его ожиданий. При свете луны четко выделялся красиво очерченный профиль молодой женщины; руки ее вцепились в лапу каменного леопарда.

— Мадам, у вас в ладони вся Англия, — непринужденно улыбаясь, заметил Эдуард.

Маргарэт поспешно убрала руку.

— Ваше Величество очень добры.

— Я добр? Да нет же, красавица, доброта — это ваша привилегия. — Эдуард склонился еще ниже и повернул к себе лицо Маргарэт. — С тех пор как я нахожусь здесь, во Франции, никого красивее вас не встречал.

Она и не думала, что прикосновение мужских рук может быть таким разным. Сначала она буквально оцепенела, будто ее, обдали холодом, потом, уловив его взгляд, покраснела до корней волос. Пытаясь прикрыть грудь вуалью, Маргарэт вдруг выпустила ее из рук, рванулась было поднять, но Эдуард уже начал непринужденно поигрывать звеньями золотого ожерелья, украшавшего шею женщины.

— Занятная безделушка, — сказал он и отвел руку. Мэг напряженно выпрямилась, и, пока искала подходящие слова, Эдуард крепко обнял ее за плечи.

Маргарэт попыталась освободиться:

— Ваше Величество, это какая-то ошибка, я вовсе не имела в виду…

Эдуард засмеялся. Рука его скользнула за вырез платья и прижалась к груди молодой женщины.

— Красавица моя, мне еще не встречались женщины, которые поначалу… имели бы в виду. Тихо, тихо, моя славная, этот ротик явно предназначен для поцелуев…

Маргарэт молча сопротивлялась. Ей стало страшно. Движением опытного ловеласа король поднял ее подбородок, но внезапно отпустил. Позади послышались чьи-то шаги.

Не веря в свое избавление, Маргарэт резко откинулась назад. Эдуард на мгновение застыл, потом обернулся и резко произнес:

— Вы крайне не вовремя, сэр Филипп.

Удивленный и смущенный, Филипп остановился в нескольких шагах от них, затем подошел и опустился на колено.

— Тысяча извинений, Ваше Величество. Дело в том, что я искал самую жестокосердную даму во всей Бургундии. Никак не ожидал найти ее в обществе Вашего Величества.

Король с усмешкой посмотрел на Филиппа.

— Тем не менее это так, — сказал он. — Мадам, подобно библейскому Давиду, исчисляет свои жертвы десятками тысяч{100}.