Белый вепрь - Мэриан Палмер

Продолжая возиться с занавеской, Филипп снова посмотрел на нее. Ему показалось, что и незнакомка внимательно изучает его. Испытывая неловкость, он произнес наконец:

— У вас передо мной преимущество, мадам. Никак не могу вспомнить. Может, мы встречались в Лилле пять лет назад?

Она покачала головой.

— Тогда в Брюгге?

— Ну вот, так мне и говорили, — засмеялась дама. — Англичане совсем не умеют ухаживать. У французов память покрепче.

Против воли Филипп тоже рассмеялся. Уж женскую-то красоту он ценить умел. Филипп перестал наконец дергать занавеску. От темных волос незнакомки исходил свежий, волнующий аромат. Подойдя поближе, он обнял ее за талию.

— Должен вступиться за своих соотечественников. Поскольку мы раньше не встречались, — он приподнял ее подбородок, — в Англии мы привыкли знакомиться так.

Теперь стало видно, что она моложе, чем показалась с первого взгляда. Да и непринужденность ее оказалась несколько наигранной: видно было, как на виске тревожно бьется жилка. На лицо незнакомки упала узкая полоска света. У Филиппа одеревенели пальцы.

— Бог ты мой, — тихо сказал он. — Мэг.

Она стояла не двигаясь. Куда девалось все ее недавнее кокетство? Дав Филиппу разглядеть себя как следует, Мэг сбросила его руку.

— Дорогой сэр, не надо ничего говорить. Я и без того знаю, что веду себя неподобающим образом, мадам ваша матушка достаточно учила меня правилам хорошего тона в Оксфордшире.

По-английски она говорила по-прежнему правильно, хотя уже не так бегло — сказывалось отсутствие практики. Порывистые движения, цвет кожи, изгиб бровей — все это напомнило Филиппу о прошлом. Он взял ее за руки и мягко пожал их.

— Неужели это было так давно? Ну конечно, давно, целую жизнь назад, Мэг. — Филипп ласково наклонился к ней. — Дайте же мне как следует поздороваться с вами.

В последний момент она отвернулась, губы его встретились со щекой.

— Я… я сделалась слишком хорошей француженкой для ваших английских манер, сэр. — Но рук не отняла, словно так было надо.

— Но у дружбы свои права, — весело проговорил Филипп.

Сзади кто-то дружелюбно спросил:

— Мой дорогой Ловел, стало быть, вы уже познакомились с моей женой? А я-то собирался представить вас друг другу.

Филипп медленно повернулся. У входа в нишу, приветливо улыбаясь, стоял Де Брези, а рядом с ним, как верный часовой, — Огюст, с подозрением и нескрываемым недоверием наблюдавший, как улыбка медленно сползает с лица англичанина.

Кое-как Филипп взял себя в руки.

— Это… Это ваша жена, мсье? Но я же… Я и представления не имел… — Он заикался и сам чувствовал, что ведет себя как последний болван. Маргарэт пришла ему на помощь:

— Мы с сэром Филиппом старые друзья еще по Англии, мсье. Пока мой отец ожидал помилования, он был мне добрым хозяином в Оксфордшире.

— Ах, вот как? — рассеянно откликнулся Де Брези. — Что ж, стало быть, это приятная встреча. — Но в атмосфере уже чувствовалось какое-то напряжение. Его, пожалуй, не уловил один только Де Брези. Снова заиграла музыка, какой-то бургундский рыцарь пригласил Маргарэт на танец. Она взглядом попросила разрешения у мужа и, улыбнувшись на прощанье Филиппу, отошла. Едва заметив ее исчезновение, Де Брези оживленно заговорил:

— Мне выпала возможность переброситься парой слов с королем. Наш герцог сообщил, что будет здесь через неделю, и тогда, Ловел, — вперед! Правда, Его Величество пожелал, чтобы милорд Глостер с несколькими офицерами отвез завтра сестру обратно в Сен-Омер. А мы тем временем обсудим здесь, в Кале, план дальнейших действий.

В ровной интонации Де Брези, похоже, не было никакого подтекста, но Филипп с трудом удержался от улыбки: Эдуард явно не хотел далее полагаться на изменчивый характер своего шурина: присутствие Глостера в Сен-Омере послужит убедительным напоминанием, чего же Англия ожидает в конце концов от Карла Бургундского. Задумчиво поглядывая по сторонам, Де Брези продолжал:

— Между нами говоря, мсье Де Сен-Поль решил без всяких споров уступить Сен-Квентин. Превосходное начало. Да, от предателей бывает немалая польза. Дай Бог королю Людовику еще пару-тройку таких, и можно будет вложить меч в ножны и заняться каким-нибудь мирным делом, например, начать обрабатывать поля.

Явно не разделяя отцовского оптимизма, Огюст хмуро заметил:

— А по мне, так с французами лучше драться, чем выкупать у них замки.

— Терпение, мой огненный, настанет час, и вы обагрите кровью ваш девственный меч. Не забывайте, вы тоже француз, и, когда Валуа оставят Бургундию в покое{98}, нам всем будет впору вспомнить об этом. Согласны, Ловел?

— Целиком и полностью, — вздохнул Филипп. — И тогда вы отправите англичан домой. Удивляюсь, чего вы тянете?

— Всему свой час. Чего торопиться, когда время работает на нас? Настанет день, и даже, — он сделал широкий жест рукой, — и даже этот замок, даже эта крепость падет. Это беспокоит вас, англичанин?

— Да ничуть. Не трогайте моих английских полей, француз, и мне не будет дела до ваших виноградников.

Всем своим видом выражая неодобрение, Огюст круто повернулся и двинулся к центру зала. Де Брези только плечами пожал:

— Так и вижу, как голову этого ребенка насаживают на пику у Лондонского моста. Но прошу вас, Филипп, не будьте слишком строги к нему: я всегда представлял вас ему как идеального англичанина, а он привык верить моим суждениям.

Вскоре Де Брези позвали к королю, и Филипп, который уже давно с неудовольствием наблюдал, как какой-то молодой повеса пытается увлечь Маргарэт в сад, поспешил вмешаться.

— Как же, в сад, погулять, — проворчал он и повел Маргарэт назад, в нишу. — Не понравилось мне это приглашение, мадам. Господин повеса слишком напоминает мне кузена Фрэнсиса, а он-то никогда не гуляет с дамами просто так.

Только тут Филиппу пришло в голову, что он может показаться Мэг чересчур назойливым, и он поспешил с улыбкой добавить:

— Если я вмешиваюсь не в свое дело, Мэг, так и скажите, не стесняйтесь. Я понимаю, что больше не могу бранить вас за то, что вы падаете с яблонь.

— И вовсе это была не яблоня, — заметила она. — К тому же, сэр, я ниоткуда не падала. — Откинувшись на подушку, она с нескрываемой радостью посмотрела ему прямо в глаза. — Как я рада видеть вас снова. Знаете ли, я весь ужин придумывала, как бы подойти к вам. Я просто боялась — ведь столько времени прошло. Мне так хорошо было у вас в Англии.

— И нам вас всегда не хватало. Холм перед воротами показался таким голым, когда я вернулся, а встретить меня было некому. Но это было уже через годы после вашего отъезда, когда отец уже увез вас во Францию.