Английский фантастический роман - Кит Робертс

Он был тронут ее несчастным видом.

— Мне очень жаль. — Эндрю запнулся. — Что вы имеете в виду, говоря об «этой стадии»?

Она пожала плечами.

— Дэвид рассказывает мне о своих увлечениях уже потом, когда все благополучно завершается. Так он понимает честность. И так добивается отпущения грехов.

— Вы его, конечно, прощаете.

— Конечно. — В ее голосе звучала легкая ирония. — Разве могут быть хоть малейшие сомнения?

— Все это, разумеется, просто детство, но взрослые иногда ведут себя, как дети. Это несерьезно.

— Несерьезно? — Мадлен посмотрела на него в упор. — Несерьезно?

— Как бы понарошку.

— Признайтесь, Энди, вы когда-нибудь изменяли Кэрол?

— Нет, — сказал он, — не изменял. Нам обязательно обсуждать меня и Кэрол?

— Нет. — Ее голос звучал жалостно. — Обсуждать вас и Кэрол нам необязательно. Простите меня, Энди. Мне не следовало навязываться. Тем более, что вы наверняка не в силах помочь. Жаль, что ему не хватает ловкости, чтобы скрываться получше. Счастливому неведению нельзя иногда не позавидовать.

Чувство осуждения, которое Эндрю только что испытывал по отношению к ней, перешло на Дэвида. Он представил его в этот самый момент с девушкой, смеющимся и болтающим, и оскорбился за Мадлен.

— Хотите, я с ним поговорю?

— Поговорите с ним? — Она широко раскрыла глаза. — О его увлечениях? Не думаю, чтобы от этого был какой-то толк.

— А вдруг?

Она усмехнулась.

— Уверена, что нет. Выбросьте это из головы.

— Хоть в чем-то я мог бы помочь!

Мадлен окинула его задумчивым взглядом и улыбнулась.

— Кажется, можете. Мне нечего вам предложить, кроме pasta sciutta и остатков салата. Можете пригласить меня поужинать, если хотите.

Эндрю кивнул.

— С большой радостью.

III

В середине октября погода неожиданно испортилась, и гипотезы Фрателлини снова попали в заголовки: метели, просвистевшие над североамериканским континентом, молниеносно преодолели Атлантику и закрутились над Европой. В первое же утро снегопада улицы Лондона покрылись трехдюймовым слоем снега. Вскоре нескончаемые потоки автомобилей превратили снег в грязь, однако небо оставалось таким же свинцовым, — снегопад все усиливался. Среди домов завывал ледяной северо-восточный ветер. Еще не наступил полдень, а газеты уже трубили о «Зиме Фрателлини». К следующему утру погода не изменилась, что послужило поводом для пространных комментариев и всевозможных догадок. В кабинете Мак-Кея, куда Эндрю явился по срочному вызову, репродукция картины Утрилло, изображающая заснеженный Монмартр, уже была заменена девушкой кисти Ренуара, утопающей в высокой летней траве. Мак-Кей ценил в искусстве термальные свойства.

— Я проглядел ваши наметки насчет Фрателлини. Давайте дадим это прямо в пятницу.

Мак-Кей поручил ему поработать над этой темой несколько недель назад, не считая тогда задание особенно важным.

— Нам пока недостает материала, — возразил Эндрю.

— Какого же?

— Мы хотели снять самого Фрателлини и его обсерваторию. Этим должна была заняться бригада, которая отправилась снимать раскопки в Ватикане.

Худое лицо Мак-Кея сморщилось еще больше.

— Придется обойтись тем, что есть. Главное — что у людей на языке. Вдруг уже через неделю об этом все забудут? Десять минут получится?

— Надеюсь, да. На сколько минут выпускать Уингейта?

— Боже, снова он?

— Мы за него заплатили.

— Контракты на определенный срок — полнейшая чушь. Бывают лица и голоса, которые трудно долго выносить. У вашего Уингейта именно такое лицо и такой голос. Ладно, покажете его минуты три — только смотрите, чтобы он не больно расходился!

— Он свое дело знает.

— Вот это-то мне и не по нраву. Все мы в своем деле что-нибудь да смыслим, иначе не проживешь. Но мы по крайней мере признаем, что знания наши не очень-то глубоки. А эти журналисты-ученые болтают так, словно для них не осталось никаких загадок. Как бы мне хотелось, чтобы он дал петуха!

— Это не пойдет программе на пользу.

— Ну, тогда пускай ошибется в своей еженедельной проповеди в воскресной газете. Могу я доверить все это вам, Энди?

— Да. Послать бригаде в Рим телеграмму об отмене задания?

— Об отмене?

— Чтобы не снимали интервью с Фрателлини, раз у нас все равно не найдется для него времени.

Мак-Кей немного поразмыслил.

— Нет, давайте оставим, как есть. Вдруг еще придется его куда-нибудь вставлять. Скажем, по весне. Ретроспектива «Зимы Фрателлини».

— Если таковая будет.

Мак-Кей пожал плечами.

— Тогда «Что стало с „Зимой Фрателлини“». Так или иначе сгодится. Кроме того, у Билла Дайсона в Милане подружка. Он никогда не простит мне, если я лишу его возможности нанести ей визит.

В выходные снегопад прекратился. В субботу вечером и в воскресенье хлестал дождь, а в понедельник установилась холодная, но ясная погода, и в зябком лазурном небе проносились только маленькие облачка. Хотя в баре, где Дэвид и Эндрю назначили встречу, было тепло, даже душно, если не считать сквозняков от поминутно распахиваемой двери.

— По рюмочке виски? — предложил Дэвид. — Чтобы быстрее кончалась эта проклятая «зима Фрателлини».

— Разве что по одной: полно работы.

— Как и у меня. Но мне легче ее выполнять с затуманенной головой. Видел в пятницу твою программу.

— Ну, и какие будут замечания?

— Распространяем тревогу и уныние? Вся эта болтовня о ледниковом периоде…

— Мы всполошили министерство внутренних дел?

— Официально — нет. Но подбросили пищи для разговоров. Говорят, на следующее утро в «Харродз» было столпотворение за лыжами.

— Это все Трэвор Уингейт. Мы подписали с ним контракт на дюжину выступлений, так что теперь приходится с ним мириться, в противном случае — прощайте, денежки. Лучше бы было махнуть рукой на деньги, но бухгалтерия никогда на это не пойдет.

— Не нравится мне его усмешка, — сказал Дэвид. — Уж больно издевательская.

— Он совершенно лишен телегеничности, но нам потребовалось несколько его выходов в эфир, чтобы это осознать. Иногда так случается. Все, что нам остается, — это выпускать его на самые острые сюжеты, способные захватить публику. Вот мы и подарили ему ледниковые периоды.

— Самые робкие из зрителей, должно быть, перепугались не на шутку.

— Но мы же подчеркивали, что это крайне маловероятно!

— Так, между прочим. И крупным планом — сползающие с гор Уэльса ледники и белые мишки, нежащиеся на солнышке на льду Заводи.

— Воздействие на воображение зрителя — предмет нашей гордости.

— Я кое-куда заглянул, — продолжал Дэвид. — Создается впечатление, что существует несколько теорий о причинах ледниковых периодов. Причем наиболее здравая из них основа на учете колебаний в уровне солнечной активности. Ее автор — некто Пенк. Ты отдаешь себе отчет, что повсеместное уменьшение средней температуры всего на три градуса приведет к тому, что север Шотландии скроется под ледниками?

— Учти, я тоже не терял времени даром, — сказал Эндрю. — В образовании ледовых шапок больше повинны осадки, нежели температура воздуха. Сибирь расположена так же далеко на севере, как Гренландия, и там не менее холодно, а ледников нет и в помине. Облака, несущие влагу, не забираются так далеко в глубь суши.

— Черт побери, над нашими островами, затерянными среди морей, как будто вполне хватает набухших от влаги облаков!

— Как бы то ни было, уменьшение солнечной активности пока незначительно. Фрателлини рассуждает о двух-трехпроцентном снижении количества солнечной энергии, достигающей внешних слоев атмосферы. Колебания в таких пределах — нормальное явление, вызванные локальной, временной изменчивостью солнечной активности.

— Но у нас станет прохладнее, это уже точно.

— Раз-другой предстоит встретить Рождество со снегом. Может, снова будем поджаривать на льду Темзы бычка… Большинство авторитетов как будто сходятся с Фрателлини во мнении, что колебания не продлятся долго — скорее всего, не дольше шести месяцев.

— А вдруг все-таки дольше?

— За истекшие шесть с половиной столетий европейские ледники дважды наступали и дважды ретировались. В начале четырнадцатого века они принялись было расти в западных Альпах, но в пятнадцатом все пришло в норму. К концу шестнадцатого века льды снова перешли в наступление — в восточных и западных Альпах, а также в Исландии. Рост продолжался и в начале девятнадцатого века, но потом ледники поджали хвосты. С тех пор площадь паковых льдов сокращается по всему миру. Возможно, сейчас снова наступает их время.

— Так что можно ожидать переполоха на бирже в связи с ростом курса акций компаний, производящих нагревательные приборы?