У старых окопов - Борис Васильевич Бедный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тайком от Михаила она мстительно толкнула Дашу локтем в бок. Даша ойкнула от неожиданности, но не пошевельнулась, будто и не заметила, как подруга посадила ей синяк. «Терпеливая!» — одобрила Нюра.
Застрекотал аппарат. Дымный пучок световых нитей протянулся над притихшим залом. На экране задвигались люди в старинных морских мундирах.
И как всегда бывало с ней в театре или в кино, Нюра поймала себя на том, что она как бы раздваивается. Сначала она не до конца верила тому, что ей показывали на экране, и твердо помнила, что перед ней на самом-то деле не люди из прошлого века, а всего лишь переодетые и загримированные актеры кино, которые живут в одно время с ней и сейчас лишь притворяются старинными моряками. И даже весьма возможно, что все их слова и поступки предварительно были записаны на бумаге, выработанной из елового баланса, который поставила бумажной фабрике Нюрина запань, — а значит, и сама Нюра, хоть и сбоку припека, но тоже как-то участвует в том, что творится сейчас на экране.
Обо всем этом Нюра ухитрялась помнить только в самом начале кинокартины. А потом незаметно для себя она прочно позабыла и про деревянный свой баланс, и про актеров-современников и бесповоротно поверила, что все в жизни так и было, как показывает ей экран. По прежнему опыту Нюра знала, что после сеанса она снова вспомнит актеров и по праву зрителя, заплатившего за билет трудовую трешку, вынесет свой строгий, но справедливый приговор: такой-то актер играл здорово, а такой-то — серединка на половинку.
Но все это будет потом. А сейчас и она, и Михаил, и переученная на своем семинаре Даша, и все сплавщики, сидящие в зале, как бы договорились на время не замечать игры актеров и верить, что перед ними живая жизнь. Они и пришли-то сюда ради того, чтобы верить этому, смеяться и плакать над чужими судьбами и сопоставлять их со своими.
Догадками этими Нюра ни с кем не делилась. Она побаивалась, что всезнающая Даша поднимет на смех эту ее самодеятельность, а то еще и того хуже, как-нибудь шибко по-научному разъяснит ей, как надо правильно смотреть кинокартины, и тогда уж Нюра при всем желании не сможет верить экрану. А поговорить с Михаилом еще не было случая. И сейчас, прежде чем позабыть про актеров-современников и окончательно поверить, что перед ней живой адмирал Нахимов со своими соратниками, Нюра решила сегодня же после сеанса рассказать Михаилу о всех своих догадках. Ей казалось, что с ним в кино все должно происходить точь-в-точь так же, как и с ней, — недаром ведь они после первой же встречи сразу потянулись друг к другу…
А к Михаилу в эту минуту бесцеремонно-прильнуло чье-то острое костлявое плечо и стало яростно подталкивать его к Нюре. Сильно запахло махоркой и овчиной, в полутьме мелькнул серебряный клинышек бороды, и Михаил узнал ночного сторожа Тарасыча, великого любителя кино.
Судя по всему, Тарасыч еще покрепче Нюры верил в правду кинематографа и так непосредственно воспринимал все происходящее на экране, что рядом с ним простому смертному даже небезопасно было сидеть. Когда над полюбившимися ему героями кинокартины нависала опасность, Тарасыч тяжело сопел и весь собирался в комок, готовый каждую секунду ринуться на подмогу. Зато успехи героев повергали ночного сторожа в буйную радость: он размахивал руками, подпрыгивал на месте и все норовил растолковать соседям самое главное, чего никто, по твердому его мнению, так хорошо не понял, как он.
В разгар Синопского боя Тарасыч вскинулся во весь рост, и тень его грозным облаком пала на турецкого адмирала. Сзади дружно зашикали, чья-то длинная рука ухватила сторожа за шубейку. Тарасыч мужественно отбивался, так что на экране получалось, будто он мутузит турка. В конце концов старика усадили, и турецкий адмирал опять предстал перед зрителями. Но за время единоборства с тенью Тарасыча самоуверенности в кем заметно поубавилось. Туркам на экране приходилось туго, и Тарасыч запрыгал на скамейке, торжествуя полную победу над нахальным адмиралом.
Лента часто рвалась, но зрители не роптали: киномеханик еще перед началом сеанса предупреждал, что будет рваться, у кого слабые нервы, пусть лучше загодя уходят. Один из перерывов был особенно долгий, зажгли свет. Нюра обернулась, чтобы выведать, что там поделывает практикантка. Как она и ожидала, та во все глаза смотрела на Михаила, прямо-таки гипнотизировала его. «Смотри, смотри, — снисходительно подумала Нюра, — ничегошеньки тебе больше не остается!»
Пашка Туркин, выходивший на крыльцо покурить, сказал Нюре со смехом:
— У Полозова скандал. Мягкая проволока кончилась, вяжут твердой, вот-вот станки остановят. Полозов косынку свою скинул, бегает, нас почем зря ругает. Там такие кренделя закручивает — я даже не ожидал от семейного человека…
Нюра сразу поняла, что произошло: Филин не стал обжигать старую проволоку, рассчитывая на то, что новой с лихвой хватит Полозову на всю смену. Вот этого они с Илюшкой Мурманцем не учли…
— А мы-то тут при чем? — самым невинным своим голосом спросил Илюшка с соседнего ряда. — Филин промахнулся — пусть теперь расхлебывает!
Уж лучше бы он этого не говорил. Нюра свирепо глянула на Илюшку, и тот прикусил язык.
Михаил переводил глаза с Нюры на Илюшку и никак не мог понять, чего же они не поделили. На лице его было написано: «Вот в геодезии все насквозь ясно, а сплав — такое темное дело».
На экране опять замелькали тени людей, живших сотню лет назад. Опять, тесня Михаила, тяжело задышал увлекающийся Тарасыч. Адмирал Нахимов взял старинную подзорную трубу и нацелил ее в зал поселкового клуба. Труба обежала ряды, выхватила из всех сплавщиков Нюру и прочно застыла. Нахимов так пристально рассматривал молодую бригадиршу, точно выпытывал: на самом деле Нюра жалеет уже, что пошла на поводу у Илюшки Мурманца и разрешила припрятать мягкую проволоку, или только вид делает и играет в благородство. А если всерьез жалеет, тогда что же она за человек: вроде и ругает себя, и сама же преспокойно сидит в кино, прохлаждается…
Нюра вскочила и, наступая соседям на ноги, кинулась к выходу.
6
На крыльце клуба вечерний свет незакатного солнца ударил Нюре в глаза, на миг ослепил ее. Она подбежала к берегу, глянула на сплоточные станки.
Вертушки для разматывания проволоки
