Желтые небеса - Антон Орлов

Мартин вытер потное лицо. Ныло колено, в остальном он чувствовал себя нормально, если не считать затухающего ощущения горечи: жизнь кончена, из этой больницы нет возврата… Фаяниец сел, неуверенно пошевелил пальцами левой руки.

– Опять магический сон. Как будто мне на руку упала крышка сундука. Понемногу проходит…

– Ничего не понимаю, – сказала Мадина.

– У вас не было сейчас никаких видений? – взглянул на нее Мартин.

– Нет.

– А у нас были.

– Вы что-то сделали с магическими предметами, – недоверчиво ощупывая правой рукой пальцы левой, сказал Сотимара.

– А?.. – встрепенулся Мартин. – Мадина, что вы делали с артефактами, когда мы отключились?

– Держала их.

– Ну-ка, дайте сюда.

Мадина подобрала пакет и оба Х-объекта, протянула ему.

– Покажите, как вы их держали, – велел Мартин. – Только на этот раз не прикасайтесь к ним.

Она присела рядом, зашипела от боли, наткнувшись коленом на острый камень, сменила позу.

– Маленький просто лежал у меня на ладони. Большой я взяла за эти два углубления, вот так…

– Стоп, не трогайте! Вы при этом что-нибудь почувствовали?

– Нет.

– Вы привели в действие древнюю магию, – вмешался Сотимара. – Эш делал это каждую ночь, пока был с нами. На него магия не действовала, потому что его защищал специальный амулет, вот этот. Вас он тоже защитил. Паад, помните, магические сны прекратились после того, как вы отобрали у Эша большой предмет?

– Точно, – кивнул Мартин, стряхивая с бедра налипшие камешки. – Вполне рабочая версия, но не мешало бы ее экспериментально проверить.

Возникла пауза: проверять версию на своем опыте никому не хотелось.

Их обволакивала густая теплая тьма, слегка разбавленная лунным светом. Лучи двух фонариков освещали лица и злополучные артефкты. Третий фонарик скатился в яму, вместе с лопатой. Со стороны Рудамы плыла песня, похожая теперь на пронзительное рыдание – и опять, словно отозвавшись на эти звуки, в душе у Мартина зашевелилась горечь поражения… Нет. Неправильно. Не было тогда поражения. Он провалялся в больнице полгода, но потом выздоровел. Тот эпизод, где он гонится за наркокурьером и лихо разносит чужой забор, – более поздний, чем этот, в травматологической больнице. Здравый смысл протестующе возопил, и Мартин опомнился. Чушь собачья. Такие категории, как «раньше» и «позже», неприменимы к снам, где просто не может быть никакой хронологии.

– В общем, эксперимент, – он поглядел на Сотимару, на Мадину. – Я не могу принуждать вас. Но если мы рискнем, мы кое-что узнаем об икс-объектах. Решайте.

Мадина согласилась без долгих раздумий: с «магическими снами» такого рода она еще не сталкивалась.

– Что ж, потерплю еще раз, – вымученно улыбнулся Сотимара. – Ради установления истины.

– Если ваша версия верна, вам не придется ничего терпеть. На этот раз вы включите этот чертов генератор снов, и вы же будете держать защитное устройство. Мадина, покажите ему… Запомнили? Сотимара, прервете контакт, как только увидите, что мы отключились. Начинаем!

Морщась от подавленного отвращения, фаяниец сжал в кулаке маленький артефакт. Протянул дрожащую руку к большому, взял двумя пальцами. Мартин наблюдал за ним, фиксируя все свои ощущения – и все равно упустил момент…

…Страшный удар в грудь. Его швырнуло на пол. К тому времени, как он вновь обрел способность двигаться и соображать, шум драки стих. Адски болел ушибленный затылок. Полуоглушенный, он перевернулся на бок, ощупал куртку на груди и обнаружил небольшую дырочку. Так и есть. Спрятанный под курткой бронежилет, гуманнейшее изобретение всех времен и народов, уже в который раз спас его шкуру… Вытащив из кармана пистолет, он огляделся: пол усыпан розовато-лиловыми тропическими цветами, растоптанными деликатесами и осколками стекла, окна побиты, мебель опрокинута, черный занавес, прикрывавший входную арку, наполовину оборван. Четыре неподвижных тела. Скорее всего, эти парни мертвы. Пятый, которому повезло больше, медленно полз в сторону выхода. Итак, разборка окончена. Он не без труда принял сидячее положение. Высокая черноволосая женщина в сером комбинезоне, стоявшая посреди зала, подмигнула ему. А этот мерзавец, его заказчик – вот кто в него стрелял! – униженно скулил, забившись в угол; в затканной золотом безрукавке и кружевных подштанниках (похожим образом были одеты все участники разогнанной оргии) он выглядел особенно отвратно. Пятиярусная хрустальная люстра заливала зал ярким светом, покачивались на цепях подвешенные к потолку скелеты. Снаружи, за разбитыми окнами, смутно белели в наползающих сиреневых сумерках классические многогранные колонны…

– Очнитесь, я уже выключил!

Он кивнул, потирая то место на груди, куда ударила пуля. Он снова был самим собой, Мартином Паадом. И хотя в этом сне, шестом по счету, желтое небо как таковое не присутствовало, он почему-то был уверен, что действие происходит все там же… только не в столице, а в загородной зоне, на вилле заказчика, который пытался его убить.

– Брр… – пробормотала Мадина. – Холодно. Мне привиделось, что я иду на лыжах в тумане и вдруг бултыхаюсь в ледяную воду. До сих пор холодно.

– А что у вас, Сотимара?

– Ничего. Я оставался в полном сознании, никаких видений.

– Значит, ваша гипотеза, скорее всего, верна. Что и требовалось доказать. Больше экспериментировать не будем, просто зароем эти штуковины.

Достав из ямы лопатку и фонарик, Мартин опустил туда артефакты в пластиковом пакете и принялся за работу. С шорохом сыпалась вниз земля, звякало о камни лезвие.

– А ведь я говорил вам, что это Эш насылает на нас магические сны! – бросил ему в спину Сотимара.

– У вас не было доказательств, – не оглядываясь, отозвался Мартин. – Теперь они появились.

– Вы верите только в то, что можно увидеть или потрогать, – вздохнул фаяниец.

– Хорош я буду, если поверю во что-нибудь другое.

Он разровнял камни, посветив фонариком, придирчиво оглядел место захоронения и, довольный результатом, пристегнул лопатку к поясу.

– Идем.

Боль почти исчезла. Вероятно, Эш, обрабатывая их с Сотимарой с помощью Х-объекта, использовал какие-то дополнительные контуры, чтобы не давать ей заглохнуть.

Во тьме звенела все та же протяжная песня.

– Как это переводится?

– «Мы выходили на горькие просторы Рудамы и ловили плавающих и ползающих по дну», – сказал Сотимара. – Других слов там нет.

Впереди, между двумя темными склонами, приоткрылась блестящая даль. Вот они, горькие просторы Рудамы. И тут Мартин остановился как вкопанный.

– Что случилось? – испуганно спросила Мадина, направив ему в лицо луч фонарика.

– Ничего… – он отступил, жмурясь. – Черт, уберите это! Я вспомнил, почему тот тип в меня стрелял!

– Какой тип?

– Из моего последнего сна. – Его охватило сильное возбуждение, торжество – все-таки вспомнил! – и потребность немедленно высказаться. – Я занимался там каким-то головоломным расследованием… и по ходу дела вышел на этого мужика, я и раньше иногда на него работал. Это был видный политик, член правительства, а потом он спятил и ушел в отставку. Причем спятил весьма специфически: утратил способность лгать. Он оставался все такой же сволочью, как раньше, но не мог выдавать ничего, кроме голой правды. Для политика это катастрофа.

– Не для всякого, – с оттенком обиды возразила Мадина.

– Вы просто не успели стать настоящим политиком, – отмахнулся Мартин. – Ну вот, он вышел в отставку, и никто его не трогал, потому что у него был архив – компромат на всех, без исключения, власть предержащих, да такой, что государство затрещит по швам, если эта информация разом всплывет. За архивом охотились многие, но найти никто не мог, тот мерзавец очень хитро его спрятал.

– Паад, о чем это вы рассказываете? – озабоченно поглядев на него, поинтересовался Сотимара.

– Это было в моем сне, как бы за кадром. – Не позволяя им больше перебивать, Мартин продолжил: – Я на него вышел, и он всучил мне заказ: надо найти и вернуть его сбежавшую любовницу. Обычно я такими делами не занимался, но он посулил мне бешеные деньги и выплатил аванс, так что я не устоял. И вляпался. Дело-то оказалось с подвохом. Не помню, почему, но я не мог этот чертов заказ выполнить. Тогда он начал угрожать, что убьет моих близких. В общем, припер меня к стенке, и от некуда деваться я сделал то, что все считали невозможным: нашел его знаменитый архив. Я собирался его шантажировать, но вышло не по-моему. В моей сыскной конторе работал один парень, интеллигентный, начитанный, с идеями. Он этот самый архив у меня выкрал и отдал газетчикам из идейных соображений. Ну, и государство затрещало по швам… А тому мерзавцу сразу стало не до меня: его теперь никто не боялся, а врагов у него было много. Он безвылазно сидел на своей загородной вилле и устраивал там оргии с чокнутыми гостями. Как раз на такую оргию мы и вломились. Мы – это я и моя знакомая, как будто у нас с ней были крупные счеты, но в то же время относились мы друг к другу неплохо… А, вот что: мы придумали, как получить у заказчика остальные деньги, которые он мне обещал. Гости разбежались, с его телохранителями у нас вышла разборка, и тут он в меня выстрелил. Меня спас бронежилет.