Лис Улисс и потерянный город - Адра Фред

— Болезни?

— Вроде того. Бумажные Звери — это признак времени. Больного времени — плохого и опасного. Затем могут появиться Деревянные Звери. Это будет значить, что болезнь прогрессирует. Ну а если придут Железные… Об этом лучше не думать.

Берта какое-то время переваривала услышанное.

— Вам надо уехать, и как можно скорее, — добавил Крот.

— А сами почему не уезжаете? — подозрительно спросила лисичка.

— Я хочу уехать. Еще чуть-чуть поищу сокровища и свалю отсюда куда-нибудь подальше.

— Ну, значит, и у меня пока есть время в запасе, — заключила Берта.

— Но… — начал было Крот, но лисичка не дала ему договорить:

— Мне нужно знать, где Улисс! Да что вы в самом деле, не можете сделать такую простую вещь, как поспать побольше и все для меня узнать?!

— Так ведь…

— Вы меня любите или нет?!

— Конечно, да!

— Тогда идите и спите! Немедленно! Если завтра не скажете, где Улисс, можете забыть о моем существовании! И о своем тоже!

Бенджамин Крот чувствовал себя несчастным. Но делать было нечего. Повесив голову, он понуро удалился к себе в номер заслуживать благосклонность дамы сердца.

Текущий выпуск «Вечерней правды» был объявлен «экстренным», содержал «сенсационные материалы» и разошелся за считанные минуты. Вся первая полоса была посвящена злодеяниям Башенек и несчастьям крыс. На этот раз информация сопровождалась ужасными фотографиями, «добытыми сотрудниками газеты с риском для их жизней». На одном снимке было видно, как вооруженный ружьем Теодор Башенька с перекошенной от злости мордой гонится за тремя насмерть перепуганными крысятами. Подпись под фотографией гласила: «Жестокие развлечения: Башеньки охотятся на беззащитных крысят». Беззащитным крысятам была посвящена и другая вызывающая оторопь фотография: множество истощавших детенышей корчатся на земле в голодных судорогах. И подпись: «Генерал Гаубиц: Башеньки пробрались к нам и съели все запасы». Крысиную подборку венчал гигантский заголовок: «Башеньки уморили голодом миллионы крыс». В самом низу страницы крохотными буковками неуверенно и стыдливо чернел заголовочек «Опровержение Башенек по поводу публикаций в наших газетах», но вместо текста, уже нормальными буквами, было набрано: «Не принято в виду наглости и бессовестности опровергающих».

На развороте помещались интервью, взятые деятельной Катериной у некоторых видных горожан.

В первую очередь — с мэром Вершины. Главный тигр города в осторожных выражениях высказывал глубокую озабоченность бессердечностью и гнусностью Башенек, из-за которых городу угрожает конфликт с крысами. Он добавил, что, как ему сообщили, некоторые отчаявшиеся крысы совершили грабительские нападения на ряд почтенных вершинских домов, вместо того, чтобы совершить их на Дом на Окраине, где и живут виновные. И хотя крысиный предводитель генерал Гаубиц принес извинения за неприятные инциденты, лично он, мэр Вершины, крайне встревожен и призывает Башенек одуматься и пересмотреть свою антикрысиную и, по сути, антивершинскую позицию, пока из-за них еще кто-нибудь хороший не пострадал.

(Интересно, что когда Катерина, закончив интервью, покидала кабинет мэра, она заметила на стене древнее золотое блюдо с танцующими саблезубыми тигрицами.)

Полной неожиданностью для читателей явилось открытое письмо Альфреда Муравейчека. Он передал его Катерине, когда та заявилась к нему в камеру взять интервью. Но никакого интервью не понадобилось, так как письмо было и так более чем красноречиво.

Прежде всего Похититель заявлял, что провел в тюрьме несколько долгих часов, которые полностью его изменили. И теперь он искренне раскаивается в содеянном и умоляет девушек простить его, хотя сам он себя простить никогда не сможет и вообще считает, что за его преступления даже смертная казнь — слишком слабое наказание. Поэтому он советует к этой мере не прибегать, чтобы не вышло, будто он легко отделался. А похищенных девушек он любил совершенно искренне и любит до сих пор.

Далее Муравейчек заявлял, что он чувствует себя не вправе осуждать Проспера, так как сыщик просто выполнял то, что казалось ему долгом. Хотя, конечно, совершенно непростительно, что этот пришлый лис посягнул на единство и сплоченность вершинской общины. Мерзко поступил Проспер, подло и гадко, но Муравейчек не имеет к нему претензий.

А взяться за перо его заставил страх за будущее его прекрасного города, в котором происходит еще более опасная несправедливость, чем та, что была допущена по отношению к нему. Он, разумеется, имеет в виду крысиный вопрос. По его мнению, крыс не понимают так же, как не понимали его. Своими поступками несчастные серые создания взывают к сочувствию и милосердию жителей города, посылают им сигнал бедствия. Но если Вершина останется глуха к их страданиям, стоит ли удивляться, если скоро весь город будет ассоциироваться у крыс с коварными и жестокими Башеньками? Этот страх заставляет сжиматься сердце Муравейчека, испытывающего стыд за то, что он ничем не может помочь несчастным. Из тюрьмы попробуй помоги! Но тот гуманист, которым он стал за время заточения, требует от него обратиться к согражданам с воззванием.

Сограждане! — взывает он. — Совершинцы и совершинки! Братья и сестры! Обнажите же лучшие свои качества, помогите страждущим! И тогда город снова будет достоин любви и счастья. Хотя, конечно, ему, Муравейчеку, после того кошмара, что сотворил с ним Проспер, никакая любовь и никакое счастье уже не светят.

Далее в газете публиковалось интервью с господином Анибалом. В городе к этому тигру относились двояко: с одной стороны, почитали и уважали за то, что он содержит подпольное казино, а с другой — не принимали всерьез из-за его забавных видистских высказываний. Но сейчас, на фоне происходящего, слова Анибала уже не выглядели такими уж забавными. Напротив, они заставляли задуматься.

Все это — звенья одной цепи, утверждал Анибал. Ненавидящий Вершину Проспер — лис, то есть псовый. Помогающий ему Теодор Башенька — ведет себя как псовый, а значит — скрытый псовый (возможно, бультерьер). Но это еще не все. В городе появилось еще несколько псовых — конкретно, волки, — которые заявились в его казино и жульничали, обманывая доверчивых вершинцев! Анибал предоставил «Вечерней правде» видеодоказательства этого безобразия.

Неужели все это — лишь случайные совпадения? О, нет, он так не думает. Налицо тщательно планируемое псовое вторжение в Вершину. И куда, в конце концов, смотрят власти, полиция и контрразведка?! Если они бездействуют, то не пора ли вершинцам объединиться и самим дать отпор злодеям?! А объединиться вполне можно под началом того, кто хорошо разбирается в вопросе и содержит единственное в городе подпольное казино.

Конфликт между Башеньками и крысами Анибал прокомментировать отказался, заявив, что крысы его не интересуют, так как они — точно никакие не псовые. В отличие, как уже говорилось, от Башенек.

Последнее интервью было с Региной Патронаж из «Гуманитарной организации» и профессором Микроскойбом, но они практически слово в слово повторили то, что сказали утром в кабинете Катерины.

Про Бумажных Зверей газета ничего не писала, так как Катерине, всецело занятой восстановлением справедливости, было не до них.

Но идея у нее имелась…

Глава двадцать первая

Любовь до и после гроба

Около полуночи Берта, Константин и Евгений подошли к дому Неизвестного Гения. Улица была пустынна, фонари светили неохотно, луна — тоже, а тишину нарушал только вой ветра.

— Смотрите… — полушепотом произнес кот, указывая куда-то в сторону. Друзья пригляделись и заметили, что ветер гонит вдоль улицы многочисленные клочки бумаги. Вот некоторые из них пронеслись мимо Несчастных, и друзья разглядели фрагменты морд и лап.

— Это же Бумажные Звери… — поразился Евгений.

— Кто же их так?.. — задумался Константин. — Их ведь поймать вообще нереально. Я видел, как горожане пытались.