Дорога к неведомому - Дорит Медвед

она была права. Хотя я решила наконец оставить позади смерть матери и Леандера еще до ее короткой речи, ее слова только укрепили меня в принятом решении. Я улыбнулась, и на этот раз улыбка показалась мне искренней:

– Твоя речь была даже лучше, чем речь Леннокса.

Астра выглядела несколько сбитой с толку, но затем решительно покачала головой:

– Пустяки! Вся эта эмоциональная чушь, в конечном итоге, слишком сильно действовала бы мне на нервы.

А вот и старая Астра!

Я ухмыльнулась ей вслед, когда она, не сказав больше ни слова, вылетела из каюты.

† † †

Собственно говоря, я не планировала появляться на ужине, но мой желудок урчал так громко, что я наконец подчинилась голосу разума. Перед дверью в кают-компанию я помедлила, прежде чем глубоко вздохнуть и повернуть ручку.

Когда я вошла, разговоры и смех внезапно прекратились. Все взгляды были прикованы ко мне. Некоторые из моих друзей выглядели встревоженными, другие – удивленными.

Я избегала взглядов собравшихся, и в особенности Люсифера. Я не ожидала, что он подойдет к ужину, и с трудом подавила желание сбежать. Я хотела с ним поговорить, обязательно. Но не сейчас. И не здесь.

Морган первой вышла из своего оцепенения, встала и подошла ко мне. Не говоря ни слова, она обняла меня и крепко прижала к себе. Немного опешив, я обняла ее в ответ, прежде чем Гордон, Серафина, а затем наконец и остальные не встали, чтобы также обнять меня. В следующий момент меня обнимала почти вся команда. Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Как я заслужила таких замечательных друзей?

От объятий воздержались лишь Люсифер, Астра и Эш. Последний лишь коротко кивнул мне. Впрочем, от него я и не могла ожидать большего. Этот жест был куда более дружелюбным, чем ожидалось от Эша.

Когда меня наконец выпустили из объятий, чтобы я могла отдышаться, все посмотрели на меня выжидающе. Я, конечно, знала, что меня не заставят говорить о произошедшем, но моими друзьями все еще владело любопытство. Пристыженная, я опустила глаза. Перелезши через релинг, я ранила каждого из них.

– Мне очень жаль. – Я посмотрела на них, одного за другим, снова избегая лишь взгляда Люсифера. – Я не могу еще говорить о том, что произошло сегодня в полдень, но хочу, чтобы вы знали – это не имеет к вам никакого отношения. Я бесконечно благодарна вам за все, что вы для меня сделали. Я сама не знаю, что на меня нашло, но как раз пытаюсь выяснить это для самой себя.

Я хотела что-то добавить, отчаянно подыскивая слова, чтобы объяснить им, что волноваться не о чем, но тут вперед выступила Грейс. Она одарила меня мягкой сдержанной улыбкой:

– Тебе не нужно ничего нам рассказывать. То, что произошло сегодня в полдень, – полностью твое дело, и нам не пристало вмешиваться. Просто пообещай нам одно: не пытаться никогда больше лишить себя жизни.

И это все, о чем они меня просили? Дать им такое простое обещание?

– Клянусь жизнью Люсифера, что никогда больше не буду предпринимать попытки самоубийства.

Грейс очень серьезно, но удовлетворенно кивнула:

– Этого достаточно. А теперь садись и ешь.

Я не смотрела на Люсифера, когда уселась на свое обычное место рядом с ним, а Серафина принялась нагружать мою тарелку едой. Я знала, что он следил за каждым моим движением и иногда пытался поймать мой взгляд. Каждый раз я становилась при этом пунцово-красной, но упорно продолжала не обращать на него внимания. Это было хуже всего на свете. Я даже не хотела представлять, что он должен был сейчас чувствовать.

Я знала, что это жестоко и самовлюбленно с моей стороны, но все же продолжала избегать его на всем протяжении трапезы. Люсифер не пытался незаметно схватить меня за руку или коснуться моей ноги. Он принял мое решение и в какой-то момент перестал искать контакта.

Остальные собравшиеся вовлекли меня в пустяковые разговоры, налили мне знаменитый ром Гордона и рассказали столько анекдотов, что мне даже удалось ухмыльнуться. Все было почти как всегда. Настроение казалось беззаботным. События сегодняшнего полудня никто больше не затрагивал.

В какой-то момент мое напряжение немного спало, и я стала наслаждаться и нашим сборищем, и разговорами – и, конечно же, вкусной едой Серафины. Казалось, что ничего не произошло. Я понимала, что мои друзья специально пытаются создать у меня такое впечатление, но проигнорировала деланность атмосферы. Все, чего я сейчас желала, – это вернуться к повседневной жизни.

Но незадолго до полуночи, когда я, с покрасневшими ушами, тяжелым шагом вернулась в свою каюту и бросилась на койку, воспоминания снова овладели мною. Какой бы усталой я ни была, что-то подсказывало мне, что я все равно не найду покоя ночью.

† † †

На протяжении трех часов я ворочалась без сна, мучимая ужасными образами, всплывавшими в голове. Снова и снова я видела перед своим внутренним взором лицо Люсифера, залитое черными слезами и преисполненное страха. В какой-то момент я не выдержала и выскользнула из своей каюты. Голубое пламя облизывало стены, заливая безлюдный коридор призрачным светом.

Я вышла на палубу – и, хотя на мне была только тонкая ночная рубашка, мне не было холодно. Мой огонь отогнал прочь весь холод. Я огляделась. Такелаж отбрасывал на доски палубы длинные тени, и мне показалось, что я вижу в них танцующих юношу и девушку.

Отбросив эту мысль, я позволила своему взгляду блуждать по палубе. Место Гордона за штурвалом пустовало, а паруса были спущены. Океан позади моего огненного купола был черным и неподвижным. Трудно было поверить, что этот самый океан чуть не убил меня. По моей спине пробежал холодок, и я немедленно послала туда вспышку тепла. Я была уверена, что следующие несколько месяцев не смогу терпеть холод. Он слишком болезненно напоминал мне о ледяных водах океана.

Тем не менее в эту ночь вода вовсе не выглядела угрожающей. Даже после всего, что произошло, она оказывала на меня успокаивающее воздействие. Надо же, как странно!

Продолжая оглядываться по сторонам, я внезапно обнаружила человека, которого раньше не замечала. Вероятно, потому что Люсифер растворился во тьме, и даже мне пришлось вглядеться повнимательнее, чтобы увидеть его. Я медленно подошла поближе, намеренно заставляя доски под ногами скрипеть, чтобы привлечь его внимание. Он казался настолько погруженным в свои мысли, что заметил меня только тогда, когда я уже стояла рядом.

Люсифер не смотрел на меня, но по тому, как его руки крепко обхватили релинг и как побелели костяшки его пальцев, было ясно, что он обнаружил мое присутствие. Я только что знала, что сказать, но теперь из моей головы словно вымели метлой все мысли до единой.

Мой взгляд задержался на его лице. На нем не было написано совершенно никаких эмоций. Это напугало меня. Он надел маску, и мне необходимо было снова сорвать ее. Но как?

Отвернувшись, я уставилась сквозь пламя на океан. Мне редко доводилось видеть такую черную ночь. Луна и звезды спрятались за темными облаками, а океан казался гладким озером чернил. Молчание между Люсифером и мной затянулось, и впервые оно показалось мне неловким.

И вдруг мы одновременно заговорили.

– Мне очень жаль, – сказали мы в унисон.

Я с изумлением посмотрела на Люсифера. Он выглядел не менее смущенным.

– Я начну, – наконец решительно сказала я.

– Ты не должна…

Он поднял руку, словно собираясь засунуть выбившуюся прядь волос мне за ухо, но в последний момент позволил руке снова безвольно упасть. Плечи мои слегка опустились.

– Нет, Люсифер, я должна. – Я пристально смотрела на него, пока он не сбросил наконец маску безразличия, а в его темных глазах не вспыхнуло что-то вроде понимания. Сделав глубокий вдох, я продолжила: – Я не знаю, что на меня нашло сегодня днем, но я должна тебе все объяснить. Я не хотела… Я прыгнула только потому, что…

Я не могла. Мне хотелось отхлестать себя за свою слабость, но я не могла ничего объяснить Люсиферу. Между нами возникла стена, которую невозможно было преодолеть. Как я ненавидела эту стену!

Но взгляд Люсифера смягчился, и на этот раз, подняв руку, он выглядел