Искры и химеры - Дорофея Ларичева

Оказывается, не Координатор и не изворотливый разум членов Пятерки придумал переписывать память от человека к человеку, а именно он, загадочный мигрант.

Проснувшись, Дора снова написала письмо Роберту. И получила практически мгновенный ответ: «Я сейчас в больнице, малость грудь застудил. Но я тебя понял, скоро буду. Аномалии почти исчезли, и у меня голова трескается от идей. Попробуй вспомнить что-либо еще об этом проходимце. Думаю, он организовал покушение на Верховицына и Рюкина. Мои ребята еле-еле отбили атаку шести химер. В меня тоже стреляли, но я это предвидел и был готов. Не покидай поселок. Ты мне понадобишься».

Забавно, почему она не удивилась? Ничего хорошего от Орэфа она не ожидала.

Теперь, каждый раз ложась спать, она убеждала себя проникнуть в прошлое Дельты, но словно в насмешку ночь посылала ей суматошные, быстро выветривающиеся из памяти видения – бесполезные и глупые. А под утро ей снились кошки – белые, большие. Они уносились в сады, пугали ночных насекомых, взбирались на деревья. И кошачьи сны приносили успокоение.

…После обеда Дорофея выбиралась в сад, подключала к своему планшету старенькую клавиатуру с полустертыми символами (с голографической работать оказалось совсем неудобно). Мигрантка решила не дожидаться помощи Ноэля, а предпринять что-нибудь самой, вот и общалась с программистами. Создатели макросети в ее мире тоже с чего-то начинали, утешала она себя.

Вооружившись несколькими учебниками программирования, тарелкой вкусных мелких груш и купленными в большом супермаркете пакетиками с орехами кешью, она устраивалась за одним столиком с Леонидом Алексеевичем. Тот работал над очередной монографией аж за тремя мониторами, общался с коллегами по-английски и по-итальянски, изредка посматривал, чем занимается приемная дочь. Дора читала в его добрых глазах неподдельный интерес. Но Машин отец молчал, таскал с ее блюда краснобокие груши и продолжал трудиться по своему плану.

А Дора выложила в Сеть несколько тестовых заданий. Поначалу простеньких, с ее точки зрения, чтобы отсеять самых слабых кандидатов. Желающим предлагалось создать уголок виртуального пространства с заданными требованиями, решить логическую задачу.

Но как оказалось уже через три дня, когда от самых ярых энтузиастов начали поступать первые разработки, местными языками программирования и аппаратными средствами тут не обойтись. И задача стоит гораздо глубже, чем создать правдоподобные картинки для шлема виртуальной реальности. Следовало отыскать замену нейрочипам, научить эту замену понимать команды и переводить создаваемые образы человеку.

Осознание всей глубины работы повергло Дору в депрессию, о чем она не преминула сообщить Роберту. Ответ ученого на ее послание был краток: «Еду. Помогу, вот только решу одну проблемку». Девушке оставалось ждать. Уж если Роберту требуется время на решение, то это уже не «проблемка», а «проблемища».

«Дора, ты помнишь, мы в твоей команде, – неожиданно написал ей на сайт Руслан. – Ты обещала, что я, Тигра и Жорик будем с тобой работать».

Приплыли. Дорофея улыбнулась буквам на мониторе.

Среди сотен ежедневных сообщений обнаружилось и послание Милашки Панды по имени Яша из вычислительного центра московского лже-хлебокомбината. Сообщение Доре понравилось. Мысли по поводу прототипа местного чипа он излагал толково, людей предлагал. Даже высказался, что на этапе разработки потребуется человек пятьдесят, и перечислил их предполагаемые квалификации. Дора идею одобрила, хотя сама рассчитывала на сотню.

С поиском инвесторов было хуже. Идеей заинтересовалось несколько мелких компаний, заведомо не способных вытянуть всю громаду работы. Но девушка не унывала. Вот поправится Левашов, она сразу попросит у него список контактов. Должен же он знать крупных предпринимателей, влиятельных политиков.

Жаль, у нее самой экономическая грамотность, как выражается Машка, ниже плинтуса. Составить и разослать нужным людям толковый бизнес-план она не способна. Значит, нужен экономист.

Писали ей журналисты, предлагали деньги за репортаж, нахально требовали внимания, упрашивали раскрыть адрес, пророчили мировую славу, но девушка молча удаляла их письма. Нечем пока хвастаться.

Писал непонятный профессор, ярый противник Ноэля, утверждал, будто они вдвоем украли его идею, обзывал аферистами. Этому Дора решила тоже не отвечать. Пусть Роберт разбирается.

28 августа. Поселок Васильки. Дорофея

В этот знойный полдень Дора осталась дома. С болот тянуло гарью торфяных пожаров, воздух сгустился, столбик термометра поднялся до тридцати пяти в тени. Девушка задернула тонкие шторы баклажанового цвета, уселась на ковер и включила одолженный у Леонида Алексеевича голографический монитор. Комната наполнилась светом, многочисленные плоскости невесомых экранов повисли вокруг.

Дорофея надела перчатку-манипулятор и погрузилась в работу. Шлем как замена чипу отпадал сразу, выход в макросеть должен быть легким. А поди потаскай с собой этакую махину!

Очки? Роберт их сделал универсальными, но хотелось более легкого и простого решения.

Был еще вариант мини-голографа, который крепился бы через пирсинг на бровь или переносицу. Но не каждый решится на подобную процедуру. К тому же кому захочется выставлять напоказ свои видения.

Линзы слабы и не потянут всю систему команд, на них не поставишь операционную систему даже облачного типа. Надо продолжать поиск.

Она блуждала по лабиринтам информации и даже не услышала стука в дверь. Вокруг Доры в несколько рядов парили страницы с описанием разных технических новинок, полуразумный компьютерный помощник в виде седобородого Мерлина разворачивал свиток, с которого слетали все новые и новые картинки и схемы технических устройств. Их тщетно пытался поймать пушистый Топтыжка, смешно подпрыгивал, лупил воздух толстыми лапками, а ленивый Плюшка мурчал, как трактор, привалившись к ноге девушки.

– Не переживай, док уже все придумал!

Она не услышала стука, но от его голоса подскочила с пола, распугала котят, заставила голограммы зыбко дрожать.

– Ланс!

Дорофея повисла у него на шее, едва не повалив парня на пол.

– Живой! Ты как?

– Неплохо, спасибо.

Он отцепил ее от себя и неожиданно встал на одно колено.

– Ты спасла меня из небытия, я обязан тебе жизнью, как и Нике. Прости меня, если сможешь.

– Дурак!

Она легонько потянула его вверх за отросшие длинные светлые волосы.

– Вставай немедленно. Лучше расскажи, как дела.

Поняв ее смущение, он поднялся на ноги, крепко обнял Дору, дыша ей в макушку. От его рук стало и жарко, и холодно одновременно. А еще так хорошо и спокойно, точно не было переживаний, всех безумных событий.

– Тебя Роберт хотел видеть, – тихо начал он. – Он меня привез в Барск, а еще Нику и Левашова. Павлу руку прирастили, представляешь? – Он точно рассказывал сказку, убаюкивающе, мягко. Девушка прикрыла глаза. – А еще Роксану Верховицыну привез. Он теперь ее опекун.

Где-то там далеко зашевелились неприятные воспоминания, но Дорофея отогнала их. Сейчас важен этот миг, теплое плечо Ланса, его руки, прижимающие к себе.

– У нас Машка влюбилась. – Дора вдруг выдала самую страшную тайну двойника. – Часами с Гошкой болтает, совсем не хочет, чтобы родители переезжали в Барск и забирали нас от Ники. Боится, что с ним, синеволосым байкером, дружить не позволят. Поругалась даже с родней.

Она чувствовала, как он улыбается, волосы на макушке шевелились от его дыхания.

– Вон и Машка идет, – сказал Ланс.

Пришлось отстраниться, погасить голографический экран, выпустить царапающихся под дверью котят.

– Ланс, как ты оброс, ты же лысым был! Дай запеню! – громко потребовала своей порции внимания «деликатная» Маха и полезла обниматься. – Не кусаешься больше? – Она отступила от него на шаг.

– Нет. – Улыбка вышла невеселой. – Уже нет. Девочки, вам срочно в Барск надо. Роберт торопит.

– Ура-а! Приключе-ения! – расцвела Машка.

– Ура-а, Го-оша! – передразнила, не удержалась Дора.

Маха показала ей язык и умчалась паковать багаж.

Александра Михайловна и Леонид Алексеевич терпеливо дожидались в коридоре, проводили взглядом неусидчивую дочь. После вчерашней ссоры они упорно делали вид, что сердятся. На самом деле – переживали. Дочь впервые влюбилась, а узнали они о случившемся только от Дорофеи. Она проболталась, не выдержала их волнений.

А еще мигрантка поняла, сколь сильно они с Машкой похожи. Когда-то, два года назад, Борька тоже внес свой вклад в семейный разлад. Давно это было, а сейчас двойник напомнил, и в груди заворочалась тоска. Увидеть бы маму с папой хотя бы одним глазком!