Корни гор, кн.1: Железная голова - Елизавета Дворецкая

Некоторое время Гельд колебался, не поделиться ли с ней этими мыслями. Нет, пока не стоит. Ему пока удержать бы то ненадежное доверие, которое ей внушает он сам. Просить за других еще рановато.

Путь их лежал по горам, по склонам, поросшим то мелким березняком, то кустарником. Трава на широких полянах была съедена, везде виднелись овечьи следы. Постепенно Кар продвинулся вперед и теперь скакал между Гельдом и лесной опушкой. Гельд удивленно посмотрел на него: до сих пор неприветливый управитель не искал его общества.

– Чего смотришь? – грубо бросил Кар в ответ на его взгляд. – И так вечно лезешь не в свое дело!

– Не трогай его, Кар! – прикрикнула Далла. – В твои дела он не лезет. Если ты сам не можешь ничего узнать, не выходя из дома, то не мешай мне разговаривать с людьми, которые где-то побывали!

На самом деле Далла извлекала из беседы с Гельдом очень мало сведений, так как почти все время говорила сама. Но именно поэтому беседа и казалась ей очень занимательной.

Кар насупился еще сильнее и засопел.

– А что, у колдуна не слишком хорошо получаются гадания? – доверительно прошептал Гельд, наклонившись к Далле.

– Совсем не получаются! – с досадой ответила она. – Я слышала, что Рам умеет бросать прутья и узнавать будущее. А еще иные люди умеют в воде видеть то, что делается далеко! Говорят даже, что на Севере из кургана достали такое серебряное блюдо, что в нем можно увидеть что тебе угодно… Вот как люди устраиваются! А Кар ничего не умеет! Только зря пялит свои глаза на мое… на мой амулет.

– А у тебя есть амулет? – почтительно удивился Гельд и добавил, понизив голос: – Наверное, такой, что привлекает к тебе всеобщую любовь? Да?

Далла в первый миг глянула на него настороженно, но потом, услышав продолжение, улыбнулась.

– Я ощущаю на себе его действие, – значительно прошептал Гельд и глянул на нее так, что Далла поняла: он сказал бы много больше, если бы не Кар.

– Что ты там шепчешь? – крикнул сзади колдун. – Какую ерунду ты там несешь? До амулета хозяйки тебе нет никакого дела, и ты его никогда не увидишь!

– Послушай! – Гельд повысил голос, по-прежнему обращаясь к Далле. – Я думал, что этот человек – твой управитель, а он, оказывается, еще и воспитатель! Кто его поставил следить за тобой, как за маленькой девочкой?

Далла весело засмеялась. Гельд повернулся к Кару и внушительно добавил:

– Я буду говорить хозяйке то, что считаю нужным! Если ей это не нравится, то она сама скажет мне об этом и обойдется без подсказок! Для этого она достаточно умна! А если кто-то в этом сомневается, то, я боюсь, он недостаточно ее уважает!

Кар бросил на него один взгляд, и у Гельда по спине побежали мурашки. После первого любопытства он стал относиться к управителю пренебрежительно, считая его старым ворчуном, но сейчас понял, что, пожалуй, ошибался. Глубоко посаженные глаза Кара горели такой враждебностью, что Гельд покачнулся в седле: таким взглядом можно сбросить, как ударом копья. Но тут же он овладел собой. Перед своим отъездом Рам угольком начертил на его груди руну «торн», которая защищает, отгоняет врагов, приносит удачу в разных делах, в том числе и в любви. Едва ли отношения Гельда с хозяйкой Нагорья можно назвать любовью, но в целом руна «торн» очень точно воплощала все те понятия и силы, в которых он сейчас нуждался. А Рам, конечно, стоит десятка Каров, и его руна лучше любого щита отразит хоть целый град таких взглядов.

Мельком оглядев склон горы, мимо которого они ехали, Гельд внезапно понял, зачем колдун сюда затесался. По обрыву змеились рыжие полоски в песчаной породе – слои железной руды. Большинство из них было совсем тонкими, но попадались и внушительные – уже можно копать. В таких местах виднелись пещерки, выдолбленные явно человеческими руками, валялась рудная крошка, на траве осталась белесая полоса от полозьев тяжелой волокуши. Вот отчего Кар был так недоволен, когда Гельд собрался ехать с ними! Он боялся, что подозрительный чужак увидит их железные разработки.

Наконец впереди показалось обширное пастбище, на дальнем краю которого темнели три или четыре пастушьих домика. На лугу паслось несколько десятков овец, дергавших приувядшую, но еще съедобную траву. Кар и Далла оба принялись их считать.

– Неужели опять меньше! – причитала Далла, пересчитав три раза и получив три разных числа. – Может, часть на том склоне?

– А кто с ними там? Этот бездельник Люри? Разбей меня гром, если он не дрыхнет опять в землянке!

– Сейчас мы посмотрим, чем он занят! – пригрозила хозяйка. – И если он опять начнет плести саги, что на него ночью напала целая стая троллей… Я ему такое устрою, что он сам от меня к троллям побежит!

Из землянок на шум выбралось трое пастухов. Не отвечая на их поклоны, Далла остановила коня. В тот же миг Гельд оказался на земле и почтительно помог ей сойти.

– Во многих лживых сагах рассказывается, как скотину на пастбищах истребляли тролли, но смелый человек отогнал нечисть, – шепнул он ей, незаметно сжав ее руку.

– Отчего бы тебе не попробовать? – дразняще шепнула Далла и быстро высвободила руку.

– Я бы попробовал… Только все эти саги кончаются тем, что новый пастух женится на хозяйке. Разве я могу на такое надеяться?

Далла усмехнулась и отошла от него. Гельд смотрел ей вслед, когда она шла к пастухам, и чувствовал, что пещера великана затягивает его все глубже и глубже.

В день Тора[24] кюна Далла ушла из дома еще на рассвете. Она тихо поднялась, не будя служанок, оделась, набросила на плечи серый плащ с капюшоном, который позволял ей слиться с зимними утренними сумерками. Даже если кто-то из челяди и проснулся от тихого звука ее шагов, то не подал вида. Все знали, что в день Тора первой лунной четверти хозяйка предпочитает уходить из дома незаметно.

Проскользнув мимо дома, занятого барландцами, Далла подождала, пока Кар выведет из конюшни наружу двух оседланных лошадей. В седла они сели уже за воротами и старались шуметь как можно меньше: важные дела лучше делать в тайне, осторожность не бывает излишней.

Они ехали по слабо набитой тропе, уводящей в обход нагорья, потом вниз, к подножию, в широкую и длинную лощину. Стены лощины были изрыты и изъедены, будто огромный дракон несколько веков точил здесь свои зубы, но раны камня затянули темно-зеленые мхи и сизые лишайники, опутали корни и прикрыли ветви кустов, засыпали палые листья. В течение веков хозяева усадьбы Нагорье добывали здесь железную руду, постепенно уходя все дальше и дальше от дома. Мечи и копья, принесшие гибель тысячам людей в разных концах обитаемого мира, родились когда-то здесь. Вдоль стен лощины, поросших уродливыми маленькими березками, часто встречались остатки старых плавильных печей – ямы глубиной в половину, а шириной в полный человеческий рост. Некогда стены их обмазали глиной, но за долгие годы обмазка раскрошилась и потрескалась; кое-где из-под палых листьев виднелась древняя каменная кладка. Здесь располагалась сокровищница Лейрингов: многие века железо, добываемое здесь и выплавляемое в этих печах, создавало их богатство, их честь, блеск и гордость рода. А в далеких землях матери рассказывали детям о кладах свартальвов, которые боящийся солнца подземный народ долгим упорным трудом добывает из земли, чтобы потом опять упрятать в землю.

В дальнем конце лощины стояли два небольших домика, сложенных из огромных бревен, под дерновыми крышами. Густо засыпанные желтой и бурой листвой, издалека они напоминали два поздних гриба, схваченных заморозками и уже негодных в пищу. Из отверстия над дверью ближайшей избушки тянулся дымок. Подъехав к ней, Кар постучал в дверь палкой. Изнутри послышался шорох, потом дверь приоткрылась, из нее показалось бородатое лицо с такой темной, закопченной кожей, что обитателя избушки недолго было принять за настоящего свартальва.

– Вы не спите, бездельники? – ворчливо приветствовал «свартальва» Кар. – Пора за работу! Я же вчера присылал вам напомнить, что сегодня будет работа! День Тора, первая четверть луны!

Работник кивнул лохматой головой и исчез. Вскоре он появился опять, на ходу завязывая простую веревку вместо пояса на облезлой накидке из волчьей шкуры: не слишком прилежный мастер выкроил ее кое-как, спереди болталась лапа, что придавало жителю лощины совершенно дикий вид. Встреть такого в лесу – с воплем кинешься прочь, уверенный, что повстречал настоящего тролля. Следом вышел еще один отшельник, рослый и могучий, одетый в медвежью накидку. Тем временем заскрипела дверь и второй избушки.

Ведя за собой четверых молчаливых работников, Далла и Кар поехали дальше. Вскоре лощина перешла в низменную пустошь, поросшую вялой травой и сухим вереском. По пустоши тянулись глубокие канавы с рыжими полосами болотной руды на стенках. Здесь добыча железа шла и сейчас. Возле трех печей возилось еще несколько человек, рядом стояли волокуши, нагруженные измельченной рудой и древесным углем. Этот уголь обжигали в лесах, готовясь к единственному дню в месяце, который мудрость Кара признавала годным для плавки железа. День Тора наиболее подходит для забот о своем богатстве, а первая четверть луны способствует всякому росту и увеличению.