Дьявольски красив - Патриция Райс

На Блейке был бесформенный твидовый пиджак и кепка, защищающая от октябрьского ветра, вместо его обычной элегантной одежды. Что это, маскировка? Или он пытается что–то до нее донести? Но она не способна разгадывать загадки. Лучше бы Блейк просто сказал ей, чего хочет.

Джослин поспешила туда. Свинья и куры бросились врассыпную, едва только она появилась, но Битти подбежала, чтобы ее погладили, и Джослин с радостью это сделала.

— Нам понадобится ограда получше, чтобы они не убежали, — сказал Блейк, когда Ричард погнался за животными. — Они вернутся.

— Я думала, ты терпеть не можешь свиней. — Не веря своим ушам, Джослин потрепала Битти по голове и села рядом с мужем. — Почему мама в твоем кабинете, а ты здесь?

— В каретном сарае очень холодно. А я привык к холоду. Поэтому могу работать и здесь. А из свиней получается хороший бекон.

Она ткнула его локтем в руку.

— Из этих свиней ты не сделаешь бекон, я не позволю. Дай Ричард погонится за тобой с вилами, если ты съешь его курочек, так что даже не думай об этом. При случае можно стащить одно–два яйца, особенно если он занят с попугаями, но рассчитывать на это я бы не стала.

— Я попал в семью психов. — Он откинулся на скамейке и вытянул ноги в сапогах на пустую огородную грядку. — Сколько нам стоил попугай?

— Нисколько, — ответила Джослин. — Или, быть может, две канарейки. У Салли есть пара, от которой она хочет избавиться. — Я бы, конечно, оставила ее, но, думаю, так будет по–честному.

— Салли — это графиня Джерсей? — полюбопытствовал Блейк.

— Она на год моложе меня и из кожи вон лезет, чтобы ни в чем не уступать своей мачехе, и это мне только на руку. Канарейки, очевидно, больше не в моде и, таким образом, ниже ее достоинства.

— Ты накоротке с графами и их женами. Ты знакома с герцогами. Почему, скажи на милость, ты вышла за меня?

— Мм, дай подумать… — Она сделала вид, что раздумывает, положив голову ему на плечо. — Если насчитать того, что я не владею банком, как семья Салли, и что моя семья в родстве с виконтом Свином, что у меня нет ни собственного дома, ни имения, которые, безусловно, захотел бы граф, я просто не представляю, почему я выбрала тебя.

Он хмыкнул, но взял ее за запястье.

— Что ж, прекрасно. Кто такая Тони?

— Тони? — переспросила она. — Антуанетта. Жена Гарольда.

— У нее есть брат–француз? — небрежно поинтересовался Блейк.

— Мама опять говорила об Альберте, — высказала предположение Джослин. — Она его недолюбливает, но мы давным–давно его не видели.

— Брат Тони плохой, — заявил Ричард, вернувшись с цыпленком в руках.

— Плохой? Как Гарольд? — с интересом спросил Блейк.

— Гарольд тупица, — презрительно бросил Ричард и направился к развалюхе–курятнику.

— А в чем дело? — нахмурилась Джослин.

— Я решаю загадку, — ответил Блейк. — Что мы должны делать, чтобы добыть мне должность в военном министерстве? Я не могу гарантировать, что этого будет достаточно, чтобы получить необходимые мне сведения, но по крайней мере это даст нам доход, пока я не найду другое место.

Джослин изумленно посмотрела на него. Нельзя сказать, что ему было приятно использовать ее светские связи, но, по крайней мере, он признает, что нуждается в ее помощи.

— Ты не против сопровождать меня на приемы и суаре? Других светских событий в это время года не так много.

Он бросил взгляд на осыпавшуюся садовую стену.

— Я бы предпочел посещать с тобой балы и танцы, чем слушать бессмысленную болтовню. Моя нога уже почти зажила, поэтому я могу танцевать. Сплетники… Не думаю, что они любят Шекспира.

Ну конечно же, вот он — путь в его сердце! Ее муж — человек деятельный. Он бездействию предпочитает активность, причем не только умственную, но и физическую, и ему постоянно требуется либо то, либо другое. А предпочтительно и то и другое одновременно.

— Когда–нибудь мы будем устраивать свои праздники, танцевальные вечера и приглашать только тех людей, которые любят Шекспира, — мечтательно проговорила Джослин. — А пока… я отправлю записку леди Белден. Она будет знать, какие сборища лучше послужат нашей цели и помогут завести нужные знакомства.

Он взглянул на нее.

— Ты так уверена в себе.

Она ослепительно улыбнулась ему.

— А ты уверен, что только ты можешь разгадать этот таинственный шифр. Так что мы оба беспредельно самонадеянны.

— Признаться, ты пугаешь меня, — сказал он совершенно искренне. — Что ж, тогда давай вместе работать, и посмотрим, удастся ли нам перевернуть Лондон с ног на голову, даже если мы не сможем спасти Англию от нее самой.

— Вместе мы грозная сила, не правда ли? — пробормотала Джослин.

Если он действительно примет се как свою спутницу жизни, из них получится воистину опасная пара.

В гостиной после ленча, сидя за написанием письма с предложением купить Перси у герцога Фортхема и записки, адресованной леди Белден, с вопросом о том, какие предложения им следует принять, Джослин услышала тихий стук лакея и подняла глаза. У нее есть свой лакей. Можно только дивиться такому счастью.

— Вас желает видеть какая–то леди, мисс, — сказал лакей.

— Она вручила визитку? — спросила Джослин, надеясь, что когда–нибудь Тедди научится ее спрашивать:

Поскольку у них не было достаточно слуг, чтобы кому–то охранять двери, а кому–то оповещать хозяев, она не удивилась, когда леди появилась в дверях, не успел Тедди ответить.

— Моя дорогая Джослин! — воскликнула Антуанетта, протискиваясь мимо ошеломленного слуги. — Как я счастлива видеть наш дом так прекрасно отремонтированным!

— Тедди, для леди Карринггон меня никогда нет дома, — дала она указание.

Ее не беспокоило, что она оскорбит невестку, которая столько раз оскорбляла ее в прошлом, что это стало одним из способов времяпрепровождения.

— Будь любезен, приведи мистера Монтегю из каретного сарая.

— Ах, нельзя ли нам позабыть о прошлом? — прощебетала Антуанетта, мастерски изображая сожаление, когда лакей удалился.

Ее густые черные волосы были едва прикрыты крошечной шляпкой цвета индиго с белыми рюшами. Такого же цвета спенсер был скроен так, чтобы подчеркнуть великолепный бюст.

— Мы же были очень молоды. Я пришла лишь удостовериться, что бедные птички целы и невредимы. Для меня было таким ударом, когда это чудовище, мой муж, продал их! Я говорила ему, что он не имеет права, но он поступил так, как захотел.

— Значит, вы два сапога пара, — усмехнулась Джослин. — С птицами все в порядке, ты не можешь их увидеть.

— Но я могу сказать тебе, где найти остальных птичек, — торжествующе заявила Антуанетта. — Вы сможете их вернуть, и они все будут щебетать в вашем чудесном птичнике. Если бы я могла взять себе чудную парочку серых. Понимаешь, они так дороги моему одинокому сердцу.