Шкура дьявола - Алексей Шерстобитов

– Зачем тебе понадобилась смерть «Солдата» и ты приказал убрать его Паше?

– Да я этого гадёныша…, Пашу этого…, как прибрали «Уса», только раз и видел то. Последний две недели назад…, послуш…

– Когда последний раз говорил с «Удавом»?

– Твою…, да вообще не говорил! «Гриня» с ним в контрах, Пыли в хороших, и «Солдата» как огня боятся! Слышь, слышь, братух…, в натуре, роднуля…, у меня здесь десять грамм «три девятки»…, я…

– Отвечать, а не болтать, если жить хочешь! Кто причастен еще, кроме «Усатого» к убийству семьи «Солдата», хорошо думай…, и кто был в курсе?

– Жизнь оставишь?!

– Слово даю… – И немного подумав, добавив, скривив гримасу отвращения и к человеку, и к делаемому:

– Да все, в натуре, Васяня, все!.. – Вороток сделал еще пол оборота уже серьезно перекрыв дыхание, «Женек» замахал руками и замычал – вороток вернулся в прежнее положение:

– Вот, вот…, фуууу: знали и мент – он вообще пес при делах…, и мент сдохший… – «Солдат» понял, что «мент сдохший» – это погибший лейтенант, к поступку которого он проникся уважением… Вороток рванул на полный оборот:

– Врешь скотина, он жизнь свою положил за них!!!.. – Тело «Женька» выгнулось и вновь забрыкалось, запахло дерьмом, и вороток вернулся в обратное положение. Возобновившийся доступ кислорода огласился свистом втягивающегося воздуха, а после частыми конвульсивными вдохами:

– Еще раз – и не только «крыса лагерная» обосрёшься, но и сдохнешь в своем дерьме!

– Да, да, но он был не в курсе – слово «порядочного», он свои обязанности выполнял, этот «полкал» его науськал о всех движухах цинковать, и тем более об отъезде, чтобы безопасность якобы обеспечить…, в натуре весь в дерьме, во фаршманул ты меня паря…, ну тот и брякал по каждой движухе. «Усатый» пас хазу «Солдата», ну и когда, тот решил соскочить, «Полкану» цинканул летеха…

– А тот?!!! А тот кому, говори, завалю!

– Тот «Грини»…

– Какому «Грине», ты чо несешь, метла поганая?!

– «Северному», братуха, век воли не видать – это с начала его тема, сдался ему накой-то этот «сапог».

– И что «Гриня»?!

– Приказал задержать с отъездом служивого, только аккуратно, но «Юрок» же только ширяться и фуфло двигать может – дебил… – «Сотый», не веря услышанному, отвалился назад, все перепуталось, все тело размякло, захотелось убивать… убивать… убивать, всех от «полкана» до Рылей…:

– Кто такой «полкан»?

– Да мусор этот, «Семеныч», начальник УВД местного… – В это мгновение пролетела черная, такая же наглухо, как и джип «Женька», тонированная «девятка», почему-то Алексей обратил на нее внимание, и явно почувствовав что не зря. Проехав метров сто, она припарковалась, постояла, затем резко развернулась… «Женеек» по-прежнему о чем-то бормотал, кажется предлагал ширнуться, но взгляд «Солдата» не отрывался от медленно приближающихся черных «жигулей». Мелькнула мысль расслабить проволоку, стягивающую шею авторитета, но… заднее окно, едущей на встречу машины быстро открылось, от туда появился ствол… Женек все предлагал и предлагал – теперь уже забрать Алексею «Черокана» и всю «отраву»… Поравнявшись с джипом торчащий из окна ствол «выплюнул» пламя и заплясал, за чем последовали не видимые глазу, вылетающие пули калибра 7,62 мм дырявящие, что было уже видно, обшивку машины, начиная с капота, медленно приближались отметинами к лобовому стеклу, далее к рулю и, конечно к, притянутой проволокой, голове водителя «Гранд Чероки»…

«Солдат» не стал дожидаться, быстро раскрыл противоположную, от предполагаемых выстрелов, заднюю дверь и выскользнул в нескошенную траву, которая тут же его и скрыла. Дверь захлопнулась, оставив в салоне дрыгающееся от пронзающих тело, заостренных с одной стороны, металлических цилиндриков.

«Девятка» остановилась, стреляющий, на ходу меняя магазин, и досылая патрон в патронник, подбежал к изрешеченной машине и уже в плотную сделал еще десяток контрольных выстрелов. Затем осмотрев мельком свою работу, так же быстро ретировался, что бы исчезнуть в черном теле автомобиля, увезшего его с места расстрела. Алексей, еще не ощутив в полной мере, чего смог избежать, благодаря своей интуиции и не особенно задумываясь над тем, что произошло, подобрался к машине пригибаясь к земле, как можно ниже, открыл переднюю пассажирскую дверь, всю заляпанную изнутри стекающей кровью, кусочками вибрирующего от работы двигателя мозга, с прилипшими к ним осколками костей черепа и имеющую пробоины от последних выстрелов, заглянул в салон, уже бесхозного автомобиля, хотел отвернуть проволоку, но этого не понадобилось – вместо головы болтались бесформенные куски кожи, мяса. Артерии выплевывали сгустки артериальной крови, пульсируя в такт почему-то еще работающего сердца, обливая бесформенные края развалившихся челюстей. Тело в последних конвульсиях мелко подрагивало, подбрасывая развороченных попавшей в него пулей, но не оторвавшей полностью, язык над раздробленными костям основания черепа, поэтому петлю можно было просто снять через верх того, что осталось от головы и бросить тут же в салоне, все равно не поймут для чего она применялась.

Нет в смерти ничего красивого и возвышенного, таковыми могут быть лишь путь к ней или принесённая жертва, этим окончившаяся… Тела без души – тлен и прах, то есть мусор, быстро гниющий и съедаемый простейшими созданиями Божиими. Все мы станем такими и никто этого не избежит. Если о ком-то и запомнят, то след этот сотрется тысячелетиями, лишь Господь Всеведущий и Всемогущий знает о каждом из нас все…, в нашем прошлом, настоящем и будущем, причем еще до нашего появления…, и лишь ради этого стоит что-то делать!

Внутри салона все было так же заляпано той же кровью и теми же мозгами, перемешанными с другими шмоткАми органики и волос в уже застывающей темно красными сгустками слизи. Такое впечатление, что человеку вставили гранату, причем наступательного действия, в рот, а чеку с кольцом подарили на память, пусть и короткую, вложив в руку.

Времени оставалось мало, схватив окровавленную барсетку «Женька» и завернув ее в, тут же лежащую, почти не запачканную газету, тем же путем, он теперь уже выполз, а не выпрыгнул, и пытаясь не привлекать внимание любопытствующих, вылезших в проемы окон дома, находящегося на противоположной стороне улицы, неспешно удалился, надеясь, что сошел за просто прохожего.

В свою машину ему идти представлялось глупым, хоть она и стояла метрах в 100, но ее все равно могли «пропасти» – на что выпадал один процент, о котором «Солдат» всегда помнил, как и то, что вероятность его стези постоянно выбирает именно этот шанс!

Добравшись домой, «Сотый» быстро умылся, переоделся, снятую одежду упаковал покрасивее, что бы выбросить где-нибудь подальше от снимаемой квартиры, и желательно в большую помойку, где постоянно рыскают бомжи. Кровь с барсетки задела рукава лишь немного, но эта одежда – лишняя улика, в любом случае, подлежащая уничтожению…

…Почти все вставало на свои места. Теперь уже Алексей был уверен, что Паша действовал с подачи «Рылей» и это совершенно не требовало никаких доказательств, а его почти одновременный, с подъездом «Удава» приход – не что иное, как совпадение.

Вывод был прост и очевиден: своей близостью и подчиненностью только Григорию, а так же ювелирностью и надежностью своей работы, «Сотый» нажил смертельных врагов, о которых и сказать никому нельзя, и устранять пока тоже накладно. Но теперь все было уже гораздо проще, ведь предупрежден – значит вооружен! А сейчас необходимо быстрее выдвигаться в сторону «Северного», создавая себе алиби, ведь не дай Бог, как-то узнает, что он успел пересечься с «Женьком»! Ннн-да, и то, что он услышал от погибшего, действительно произвело нечто, сродни шока, но «Солдат» был вынужден быстро разогнать, завладевшие его разумом, темные тучи.

Все казалось каким-то нереальным, и «лианозовского» он обманул – не отпустил…, но здесь он уже был бессилен. Итак на сегодняшний насыщенный день, ему осталось выдержать лишь встречу с шефом. Поймав такси и назвав адрес за несколько кварталов от места проживания Барятинского, Алексей попросил водителя не будить его в течении часа, даже если они доедут раньше. Правда проснулся уже через 30 минут, как раз на подъезде.

Квартира «Грини» была забита молодыми людьми, лениво ничего не делающими, зато создающими своей массой видимость безопасности. На появившегося «Солдата» никто не обратил внимания, что было не удивительно – помещение напоминало дом Кшесинской в предреволюционный период, где большевики что-то пытались придумать и как-то подстроиться под ситуацию, чтобы хоть что-то урвать, сориентировавшись в хаосе. А что бы осознать себя в хаосе, надо самому стать им или же до этого самому создать его…

…Супруга шефа уже перебралась на другую свежеснятую квартиру. Муж же пытался урегулировать, сами по себе, меняющиеся потоки приходящей информации, раздаваемых задач и принятых решений – ибо успел не только, устать, но и запутаться в том, кому и что говорил.