Воины ветра - Дмитрий Янковский

В конце концов, мы решили следовать моему плану – добираться до высоты в три с половиной километра, а дальше действовать по обстоятельствам. Для передвижения мы выбрали средневысотный транспортник. Во-первых, в него группа из десяти человек загрузится с комфортом. Во-вторых, в отличие от форсированных турбин боевых машин, транспортники мало шумят, что в наших условиях даст весомое преимущество. В-третьих, не будет проблем с набором высоты, если такое понадобится. Глайдеры могут двигаться только вблизи земной поверхности, а турбо-грав рассчитан на применение в городских условиях, где здания редко превышают в высоту два километра. Так что потолок у него чуть больше трех тысяч метров, а на пределе работать не хотелось бы.

В группу Расул назначил восьмерых бойцов, у которых имелся хоть какой-нибудь разведывательный опыт. С нами получился полный десяток. До вечера всем нам было велено отдыхать. Наедаться до отвала Расул запретил, так же как курить сухую траву конопли и опиум. Во всем остальном ограничений не было, поэтому я покинул лагерь и решил немного побродить по лесу, особенно не удаляясь от поляны. Этого и не требовалось – я хотел лишь поискать точки для установки транспортного коридора. Кто знает, где и когда они могут понадобиться? Да и установить порт возле Тырны-Ауза не помешает. Вдруг местный князь, действительно, благосклонен к русским? Неплохо было бы для Института заручиться поддержкой в глубине занятой арабами территории.

Точек вблизи оказалось целых две – одна совсем близко от лагеря, метрах в пятидесяти от крайнего шатра, а другая почти в полукилометре. Я выбрал дальнюю, чтобы не оказаться застигнутым при начертании пентаграммы. Очень уж хотелось заранее поупражняться в установке транспортного коридора. А то не получится что-нибудь в самый ответственный момент – вот это будет номер.

Я проделал все в точности так, как Дан, – вырезал на дерне ножом пентаграмму, рядом сетку, имитирующую кнопки клавиатуры. Задумался. Конечно, вряд ли Расул смотрит на Компас Соломона непрерывно. Особенно теперь, когда я настолько втерся в доверие, что он меня поставил чуть ли ни во главе разведывательного отряда. Риск был, но важнее опробовать пентаграмму в действии, прыгнуть на Базу хотя бы на минутку. Да на несколько секунд! Просто понять, что коридор, установленный мною, работает не хуже сделанного Даном. Единственное, чего я боялся – можно ли будет вернуться в точности сюда. Порту на Базе соответствует номер «123», как сказал Дан. А какой номер тут? Смогу ли я вернуться? И как вообще назначаются номера портам? И Дворжек, и Дан, неоднократно упоминали о силе намерения. Может, самому присвоить этому порту номер? Но откуда мне знать, что придуманная мною последовательность цифр не совпадет с другим портом? И что тогда произойдет? Ответа я не знал. Однако на всякий случай придумал для созданного мною порта комбинацию цифр из двенадцати двоек. Вряд ли кто так извратился, кроме меня. Хотя… Кто знает. Или, может, номер назначать надо было вообще не так. В общем, страшновато было. Но еще страшнее оказаться перед неработающим транспортным коридором с лампой в руках, когда тебя догоняют разъяренные воины Расула. Поэтому я рискнул и ткнул пальцем в три нарисованные кнопки.

Тут же мир померк, а через секунду я уже стоял в холле Базы, там, куда в день освобождения меня впервые доставил Дворжек.

– Эй! – выкрикнул я. – Люди! Дворжек! Кто-нибудь!

Навстречу мне выскочила Рита. Как я потом узнал, она случайно решила отдохнуть у фонтана со стаканом коктейля. Повезло. А так бы мне пришлось минут пятнадцать добираться до кабинета Щегла, а потом еще тратить время на объяснения. Перепугалась она, правда, увидев араба, но я ее быстро убедил, что я именно Егор Сморода, а не кто-то другой. Она связалась с Дворжеком по коммуникатору, доложила, передала связь мне.

– Что у тебя? – спросил Щегол.

– Все по плану. Идем отбивать эсминец у местного князя.

– Тебе не показалось, что Расул и есть Аль Рух?

– Нет, – ответил я, секунду подумав. – Ведет себя не как полный хозяин. Зато мне кажется, что местный князь симпатизирует русским. Узнай у Чеботарева, в какой операции участвовал «Святой Николай». Не балкарцев ли защищала наша винд-эскадра? Есть у меня такое предположение.

– Хорошо. Это важно. Что с лампой?

– Обещали доставить через три дня.

– Понял. Еще что-нибудь имеется?

– Нет, – ответил я. – Только мне надо срочно вернуться обратно. Боюсь, что Расул может глянуть на Компас и очень удивиться.

– Стань в пентаграмму, вспомни картинку местности и пожелай там оказаться. Попробуй. Это не так просто, как кажется, но при определенном усилии получится.

– Вообще-то я номер порту назначил.

– Как?

– Ну… Просто назначил, и все.

– Ну, ты жук! – довольно произнес Щегол. – Кто научил?

– Сам догадался.

– Тогда набери номер на коммуникаторе Риты и сразу окажешься там.

– В таком случае – до встречи.

Я взял Риту за запястье, двенадцать раз ткнул в двойку на ее коммуникаторе и действительно оказался в знакомом месте. В лесу. Никакого переполоха в лагере слышно не было. Тогда я спокойно вернулся, забрался в кабину глайдера, разлегся на сиденье и закрыл глаза. Спать не очень хотелось, но перед ночным заданием необходимо было вздремнуть.

Глава 15

Разведка боем

Сначала Расул отправил назад один из транспортников, чтобы он не попался на глаза разведчикам из Тырны-Ауза. А в лагере, наоборот, была устроена имитация кипучей деятельности. Весьма, кстати, профессионально. В импровизированном штабе шла усиленная работа над планшетами с картами, к блок-посту выдвинулись несколько разведывательных групп по два человека в каждой. Часа через три откуда-то прибыло пополнение, чтобы сбить у балкарцев представление о нашей численности. Похоже, у Расула не было проблем с привлечением живой силы. Затем наш десяток, вооружившись, погрузился на глайдер и убыл в сторону выхода из Баксанской долины. Кто прибыл и кто убыл не разобрал бы и сам шайтан – одеты все примерно одинаково, а запоминать народ по лицам было непросто с такой дистанции.

Отъехали мы не очень – сильно удаляться от лагеря не было необходимости. Вернувшись километров на десять по дороге, мы углубились в лес, где нас ждал транспортник. Места в нем было достаточно, так что глайдер бросать Расул не велел, а приказал загнать его в отсек. Сильно повлиять на ходовые качества мощной средневысотной машины такой груз не мог, а там глайдер мог пригодиться. К тому же оставлять пустую машину в лесу – лишняя улика. Мы, во главе с Расулом, разместились в отсеке прямо на полу. Сиденья не были предусмотрены.

До сумерек оставался час с небольшим, они в горах наступают рано, но мы не стали ждать темноты вблизи дороги, лучше было сразу переместиться в безлюдное ущелье. Транспортник почти бесшумно взмыл в небо, быстро набрал высоту километров в пять и спикировал в протянувшееся перпендикулярно долине ущелье. Перепад высот в герметичной кабине переносился без всяких проблем. Хуже будет потом, когда ножками топать придется.

Темноты все ждали молча. Минуты тянулись медленно, неохотно, словно время сползало по намазанной медом наклонной плоскости. Солнце село за нависшие над нами горы, и в ущелье сразу стало стремительно темнеть. Когда в небе засияли первые звезды, Расул дал команду на взлет, пилоту он приказал обходить Тырны-Ауз по широкой дуге, чтобы гарантированно не засветиться.

– На каком склоне Минги-Тау должен находиться корабль? – спросил у меня Расул.

– На южном.

Он кивнул и отдал пилоту необходимые распоряжения. Бойцы сидели сосредоточенные, упершись прикладами плазмоганов в пол, никто не отпускал шуток, не балагурил, как бывает с новичками перед боем. Видно было, что ребята воюют с теми же эмоциями, с какими люди в городах ходят на тяжелую, но хорошо оплачиваемую работу. Без особого задора, но с должным рвением. Профессионалы.

Пилот вел машину на приличной высоте, не меньше семи километров над уровнем моря. В темноте для наблюдателя снизу мы совершенно невидимы, в этом сомнений не было. Радары в горах тоже не великие помощники – их действие ограниченно расстоянием видимости. А потому я сильно сомневался, что кто-то потратился на установку комплекса противовоздушного обнаружения. Но на всякий случай Расул приказал снизиться и двигаться таким образом, чтобы между нами и Тырны-Аузом тянулась гряда гор. На конечный курс мы легли только совсем близко к Азау. И сразу начали набирать высоту.

Я недооценил Расула. Он не собирался садиться на горный склон. Оказалось, что он, кроме того, не собирается приближаться к Минги-Тау ближе, чем на три километра. Приказав пилоту зависнуть в одной точке на высоте около пяти километров, то есть чуть ниже вершины Минги-Тау, он выдал всем, включая меня, трофейные пара-кайты с генераторами полевого крыла. Штука в руках арабов редкая. Фактически наличие одного пара-кайта системы Володина обозначало одного убитого арабами винд-трупера. Потому что эту удобную машину взять можно было только таким способом – снять с погибшего десантника. В гражданском обороте их не было. Спортивные были, а вот таких не найти. Небольшой ранец, крепившийся за спиной, разворачивал над головой на коротких стропах крыло из вакуум-поля. Оно было чуть меньшей площади, чем необходимо для плавного спуска, вроде парашютного, зато обладало высокой скоростью и маневренностью, очень важной для боя в воздухе. Десантник под пара-кайтом за счет этого оказывался намного менее уязвим, чем парашютист, а заодно и сам представлял немалую угрозу для наземных целей. С этой матчастью надо только уметь обращаться, а то при посадке не мудрено и голову расшибить, не говоря уж о сломанных бедрах и вывихнутых голеностопах. Однако по тому, как бойцы облачились в выданное снаряжение, я понял – у всех десантирование не первое. И не десятое. Я тоже постарался не ударить в грязь лицом.