Вор Города. Невольник - Алексей Егоров

— Да, нескоро они успокоятся, — протянул Галент.

Он повернулся собираясь уходить, но тут заметил еще одну проплешину среди моря городских крыш. Галент уставился в ту сторону, но не заметил ничего. Просто между домами было какое-то свободное пространство. Вор пытался вспомнить, какой высоты храм Сайленса, но память его и тут подвела.

Решив, что кроме церкви там ничего не может быть, Галент успокоился и быстро спустился вниз. Вор запомнил примерное направление, но все равно еще битый час блуждал по переулкам.

В конце концов, он нашел ту самую улицу, на которой оказался в тот первый раз. Вот и давнишний калека исправно сметал навоз с пути не самого благородного господина. Господин проигнорировал нищего, за что и заработал проклятие на себя и всех своих потомков до двухсотого колена. Подметальщики славятся своим ораторским искусством.

Калека был прекрасным ориентиром, и вор в приподнятом настроении духа — как же, идет убивать дружка своего! — чуть ли не бегом направился к перекрестку. Но не доходя до пересечения улиц, Галент понял, что никакого храма тут нет и в помине. Радость медленно покидала вора, словно вода из прохудившегося бурдюка. Вор не смотрел по сторонам, а только шел к тому месту, где должен был быть храм Золотого Бога! Но его там не было.

— Куда прешь, косой?! — прокричал кучер, награждая зазевавшегося Галента кнутом.

Вор вскрикнул и упал прямо в грязь. Шок был столь силен, что Галент не поднялся сразу и не успел отомстить. Нищие и проститутки в один голос заржали, не каждый день им везет увидеть кого-то, окунувшегося по самые уши в дерьмо!

Отплевываясь, Галент встал, отошел на тротуар, чтобы какой-нибудь добряк-возница не продолжил наставлять его на путь истинный. Некоторое время Галент переводил дух, не предпринимая никаких действий. В голове у него было пусто, как в животе у того подметальщика.

Галент поманил калеку, который неохотно, но все же подошел.

— Что за пустырь? Давно он тут? — спросил вор у калеки.

— Да сколько себя помню.

— В кабаке ты каждый вечер память обновляешь.

— Шутник ты знатный, я аж помираю со смеху, — недружелюбно сказал подметальщик.

— Ладно, лучше скажи, как давно тут пустырь.

— Как тут поселился, да все он тут был. А я давно уже здесь хожу, вон господам помогаю. Слушай, приятель, ты бы шел по добру, а мне работать…

— На, — Галент сунул ему серебряную монету.

— О, господин, так с этого и надо было начинать! — подметальщик с радостью принял монету, но так, чтобы никто ее не заметил.

Серебро на этом перекрестке редко кому попадается.

— Господин, — подметальщик приобнял Галента, не обращая внимания на его грязную одежду, и дыхнул крепким перегаром. Вор хотел было отстраниться, но куда уж там — калека держал крепко.

— А вы что надумали купить этот пустырь? Да, давно пора я уже и говорил, и жаловался. Да кто ж меня слушать будет?!

— Кому принадлежит?

— То сказать не могу. Я шесть зим тут обитаю, а он все тут. Пустырь этот. Что земля пустует, не пойму… Вам бы в управу, господин, там все сообщат. И кому принадлежит, и сколько стоит. Там все знают. Вот только, — калека стряхнул грязь с одежды вора, — переодеться бы вам, а то не пустят же!..

— Ладно иди, работай, — Галент замахал рукой.

Подметальщик откланялся, увечье не мешало делать ему это элегантно, словно он всю жизнь только на балах и танцевал.

— Вот что алкоголь могущественный с людьми делает, — покачал головой Галент. — Но диво сие не так уж и… дивно, тьфу. Ерунда…

Нищие те же циркачи, они зарабатывают деньги либо надоедая горожанам, либо развлекая их тем или иным образом. Галент прекрасно знал об этом, его старший брат лишившись обеих рук вставил в культи деревяшки, да развлекал пьяниц игрой на барабане. Правда сам через год получил перо… но это уже не важно.

Галент помотал головой и скрылся в подворотне, проходя мимо ограды пустыря. Его разум цеплялся за обрывочные мысли, пытаясь отвлечься от обрушившегося на него шока.

— Да точно это место, что я совсем что ли, — бормотал Галент.

Забор был тот же самый, по крайней мере именно таким, каким запомнился вору. Но за оградой ничего не было! Пустырь. Сколько там сказал этот калека? Шесть лет? Вор хихикнул, все это попахивало безумием.

— Но вот забор… тот же, вроде, — Галент пальцем указал на ограду, потом махнул рукой назад, — подметальщик тот же, я ж у него кошель-то подрезал. Нет, точно этот Сайленс, паскуда плешивая, что-то мутит! Небось, подговорил этих оборванцев, гнида поносная!

Галент ругал Сайленса так, что тому должно было хорошо икаться.

Знакомые дома, через закрытый двор которых перебрался Галент, так же были на месте. В памяти они запечатлелись, вор запоминал любую щель, сквозь которую мог пролезть. Для таракана жизненно важно помнить все щели в полу, чтобы успеть сбежать от карающей длани тапка.

Галент снова хихикнул и слегка шлепнул себя ладонью по лицу.

— Соберись, тряпка! Как бабенка истерику закатил!

Тем же путем, что и в первый раз, Галент перебрался через ограду. В процессе он испытывал знакомое чувство, словно все это уже было. Было-то было, но храма на месте не было. Вычурный снаружи и железный внутри, он словно взял и испарился, оставив после себя кучи строительного мусора да сугробы снега.

Проваливаясь в снегу, Галент побрел на то место, где по всем мыслимым законам материального мира должен был быть храм! Вор, сбежав из монастыря, принял доктрину воинственного атеизма, но теперь его уверенность поколебалась. Ни один чародей не мог взять и "исчезнуть" целое строение, которое создали эльфы.

Бытовало мнение, что эльфийские творения уничтожают магию. Все эти их железки и паровики. Галент не знал, так ли оно на самом деле, но в Городе работали маги и чародеи разной степени паршивости. Были и профессионалы своего дела и даже у церковников.

Вор сплюнул. Он мог бы так месяц стоять на пустыре, занятый праздными думами. Он бы просто не смог сдвинуться с места — тогда бы пришлось вернуться в эту реальность, где исчезают храмы! Да и у всех окрестных бродяг разом подменяются воспоминания.

— Может не у всех? — с сомнением проговорил Галент.

Оставалось уповать на то, что Сайленс в чем-то просчитался, да не доделал свою волшбу до конца. Волшебники ведь такие заносчивые, они якобы превосходят простых смертных — это стадо, которое должно лобызать их надушенные ступни. Их завышенное самомнение всем известно, байки и анекдоты про магов горожане не стесняются рассказывать.

Вор встряхнулся, вырвавшись из лабиринта мыслей, он снова окунулся в эту безумную реальность.