«У» – значит убийца - Сью Графтон

На третьей фотографии Дэниель позировала под белой решетчатой аркой, а рядом стоял аккуратно подстриженный парень. По одежде и орхидее в руках я догадалась, что фотография сделана во время бала в средней школе. Приятно было увидеть Дэниель такой, какой она была раньше. Она вошла в жизнь с такой решительностью, с какой новичок входит в монастырь, перешагнув широкую пропасть, отделяющую прошлое от настоящего.

Последняя фотография была заклеена широкой серой лентой, так что видны были только две центральные фигуры: Дэниель и Лорна, сидевшие за столиком в кабинке ресторана. Похоже, что это фото было сделано бродячим фотографом, одним из тех, кто зарабатывает на жизнь фотографируя вас, а потом предлагает купить снимок. Трудно было определить, где находятся девушки, может быть, в Лос-Анджелесе или Лас-Вегасе, но явно в каком-то шикарном ночном клубе, где можно поесть и потанцевать. На заднем плане я разглядела часть эстрады для оркестра, а на столике перед подругами стояли бокалы с шампанским. Широкая серая лента четко выделяла их двоих.

Обе выглядели чрезвычайно элегантно. Они сидели за круглым столиком в кабинке, отделанной черной кожей. Лорна была особенно красива: темные волосы, карие глаза, безупречный овал лица. Выражение лица серьезное, но на губах играла тончайшая улыбка. Черное вечернее платье из атласа с длинными рукавами и низким прямоугольным вырезом, в ушах сверкали бриллиантовые сережки в виде колец. Дэниель, как обычно, в зеленом – плотно облегающий грудь топ с блестками и, предположительно, мини-юбка (насколько я знала вкус Дэниель). Длинные темные волосы собраны в высокую прическу. Я представила себе, как они с Лорной специально наряжались для этой светской встречи. Две городские девушки по вызову. На темном фоне кабинки я заметила мужскую руку, обнимавшую Лорну. Сердце мое тревожно забилось.

Я вытащила фотографию и, сняв ленту, увидела всех четверых, кто сидел за столиком в тот вечер. Роджер, Дэниель, Лорна и "Коротышка" Стоктон. Ох, Господи, вот оно. Вот оно. Может быть, эта фотография объясняла и не все, но она являлась ключом к разгадке.

Держа фотографию в руке, я подошла к телефону, набрала номер пейджера Чини, потом номер моего телефона и нажала кнопку "вызов". Положив трубку, я вернулась за стол и стала ждать звонка Чини, сортируя тем временем свои записи и собирая вместе все каталожные карточки, на которых упоминался Роджер. В основном это были черновики моих первых бесед, да еще заметки после разговора с Сереной. Я осмотрела оставшиеся на доске карточки, но в них Роджер нигде не упоминался. Тогда я разложила карточки на столе, словно пасьянс. Нашла записи, сделанные после разговора с ним. Роджер сказал мне, что Лорна позвонила ему в пятницу утром. Я обвела дату в кружок и поставила вопросительный знак, а потом скрепкой прикрепила карточку к фотографии.

Зазвонил телефон.

Я схватила трубку и машинально ответила:

– Кинси Милхоун.

– Это Чини. Что случилось?

– Полной уверенности у меня нет. Но давай я расскажу тебе, что обнаружила, а ты сам решишь. – Я быстренько рассказала о фотографиях и детально описала ту, на которую смотрела. – Я понимаю, что ты шутил, говоря о Роджере и "Коротышке", но они действительно знакомы, причем настолько близко, что вместе ездят с проститутками куда-то за город. А еще я проверила все свои записи и обнаружила любопытное несоответствие. Роджер сказал мне, что Лорна позвонила ему в пятницу утром, но она не могла этого сделать. К тому времени она была уже мертва.

Некоторое время Чини молчал.

– Я не знаю, что ты сможешь с этим сделать.

– И я не знаю. Поэтому я позвонила тебе. Предположим, что у Роджера и "Коротышки" были совместные дела. Если Лорна рассказала Роджеру о своих отношениях с Эссельманом, то они, используя эту информацию, могли надавить на него. Эссельман заартачился...

– "Коротышка" убил его? Это смешно. У "Коротышки" полно сделок в запасе. Не вышло с этой, принимается за другую, не получилось со второй, берется за третью. Поверь мне. Стоктона интересует исключительно бизнес. И хватит об этом. Смерть Эссельмана могла принести ему только дополнительные затруднения, потому что пришлось бы ждать новых выборов и все такое прочее...

– А я и не говорю о Стоктоне. Я думаю, это дело рук Роджера. Он имел доступ к оборудованию бассейна. Имел доступ к Лорне. Имел доступ вообще ко всему. А кроме того, он знал Дэниель. Возможно, в тот вечер они со Стоктоном говорили о делах. И теперь Дэниель оказалась единственной свидетельницей.

– А как ты собираешься доказать это? Все, что у тебя есть, так это только подозрения. И ничего конкретного. Во всяком случае ничего, с чем ты могла бы пойти к окружному прокурору. Он тебя и слушать не станет.

– А как насчет пленки?

– Она ничего не доказывает. Начнем с того, что запись сделана незаконно, а потом, ты даже не знаешь, Лорна это или нет. Они могли говорить о чем угодно. Ты слышала о теории "плода с отравленного дерева"? После того как мы расстались с тобой, я постоянно размышлял об этом деле. Имеются люди, которые нарушали картину места преступления, которые утаивали улики. Да любой приличный адвокат разобьет тебя в пух и прах.

– А как быть с заявлением Роджера о том, что Лорна позвонила ему в пятницу утром?

– Просто ошибся. Она звонила ему в другой день.

– А что если я пойду к нему и тайком запишу нашу беседу? Давай, я спрошу...

Чини оборвал меня, в его голосе прозвучали нетерпение и раздражительность:

– Что ты у него спросишь? Мы на это не пойдем. Не будь глупой. Что ты ему скажешь? "Привет, Роджер. Это Кинси. Кого ты убил сегодня? Ох, ничего особенного, мне просто любопытно. Извини, но не мог бы ты говорить вот в этот искусственный цветок, который приколот у меня на лацкане?" Это не твоя работа, Кинси. Пойми это. Тут ты ничего не можешь поделать.

– Чушь. Все это чушь.

– Ладно, пусть так, но тебе придется смириться с этой чушью. Не будем даже обсуждать это.

– Чини, мне надоело видеть, как преступники выходят сухими из воды, как убийцы остаются безнаказанными. Как получается, что закон защищает их, а не нас?

– Я понимаю тебя, Кинси, но это ничего не меняет. Если даже ты права насчет Роджера, то не сможешь засадить его за решетку. Так что лучше брось эту затею. Когда-нибудь он все равно совершит ошибку, и вот тогда мы его накроем.

– Посмотрим.

– Не надо говорить мне "посмотрим". Ты можешь сотворить какую-нибудь глупость, и влипнешь сама, а он останется чистеньким. Поговорим позже. Мне кто-то еще звонит.

Я положила трубку, кипя от возмущения. Да, Чини был прав, но я действительно не могла смириться с этим, и правота Чини только усугубляла ситуацию. Минуту я сидела неподвижно, уставившись на фотографию Лорны и Дэниель. Неужели я единственная, кого по-настоящему волнует их судьба? Я получила недостающий кусок мозаики, но у меня не было средств восстановить справедливость. Было что-то унизительное в моей собственной бесполезности. Я принялась расхаживать по комнате, ощущая полное бессилие. Снова зазвонил телефон, и я сняла трубку.

– Это Чини... – в его голосе звучало какое-то странное спокойствие.

– Очень хорошо. Я ждала твоего звонка. Честно говоря, я тоже не знаю, что тут можно поделать. – Я подумала, что Чини позвонил, чтобы извиниться за свою резкость, ожидала предложения каких-нибудь совместных действий, но совершенно не была готова к тому, что услышала.

– Мне позвонили из больницы "Санта-Терри". Сестра отделения интенсивной терапии. Мы потеряли Дэниель. Она только что умерла.

– Умерла?

– Произошла остановка сердца. Они пытались спасти ее, но было уже слишком поздно.

– Дэниель умерла? Но это же абсурд. Я только вчера вечером видела ее.

– Кинси, мне очень жаль. Я так же удивлен, как и ты. Мне очень не хотелось самому сообщать тебе об этом, но я решил, что ты должна знать. – Его голос был полон сочувствия.

– Чини, – укоризненно отозвалась я.

– Хочешь, я приеду?

– Нет, не хочу. И перестань морочить мне голову, – рявкнула я. – Что тебе нужно?

– Я буду у тебя через пятнадцать минут. – В трубке раздался щелчок.

Я осторожно опустила трубку на рычаг. Продолжая стоять, я прижала ладонь к губам. Что же это такое? Что происходит? Как же может так быть, что Дэниель умерла, а Роджер неуязвим? Поначалу я не испытала никаких чувств, на удивление, никакой эмоциональной реакции. Я поверила тому, что сообщил мне Чини и, как обезьянка, схватила эту блестящую монетку с информацией и принялась крутить ее в руке. Умом я все понимала, но не могла воспринять сердцем. Минуту, наверное, я стояла не шевелясь, а потом наконец чувства вырвались наружу, но я испытала не горе, а нарастающую ярость, которая, словно какое-то древнее существо, выскочила из недр земли на поверхность.

Сняв трубку телефона, я сунула руку в карман джинсов и вытащила карточку, которую дал мне в лимузине адвокат. Минуту я разглядывала магическое сочетание цифр, которое означало смерть. Совершенно не задумываясь над тем, что я делаю, набрала номер. Меня охватило непреодолимое желание отомстить человеку, который нанес мне такой страшный удар.