Против лома нет приема - Влодавец Леонид Игоревич

— Догадываюсь. Водохранилище большое…

— Хорошо, что ты такой догадливый. Но это так мог Трехпалый сделать, Ваня Седой, Жора Калмык или Дядя Вова. Я не такой. Я добро помню и не умею подлецом быть, когда мне кто-то жизнь спас. Даже если ты это случайно сделал — тебя рука Аллаха вела. Хотя ты и гяур, если считать по-нашему.

— Спасибо, — сказал Юрка. — А вернуть меня Птицыну — это очень сложно?

— Видишь ли, когда ты сказал, будто мы с Генрихом — друзья до гроба, то немного преувеличил. Мы с ним хорошие деловые партнеры по принципу «ты — мне, я — тебе». Когда он меня спасал твоими руками, то немножко свою выгоду имел. Какую — это неважно, но ты, наверно, догадываешься, что интерес у него был.

— Значит, теперь у вас интерес имеется? И какой же? Выкуп за меня взять?

Магомад усмехнулся и ответил не сразу, выдержав многозначительную паузу.

БИЗНЕС ЕСТЬ БИЗНЕС

— Выкуп — это «примитивно и пошло», как сказал великий Остап Сулейман Берта-Мария Бендер-бей, — произнес Магомад. — Почему-то все русские думают, что мы, кавказцы, способны только головы резать, квартиры взламывать, машины угонять или брать заложников. Мы все такие же советские люди, все умеем. И читать-писать, и считать, и за кордоном деньги крутить, и нефтью торговать, и от налогов уходить. Бизнес есть бизнес! Маркса читал, а?

— Не-а…— ответил Таран удивленно. — У нас его не проходили. Так, слышал, что они с Энгельсом коммунизм придумали.

— Они много чего придумали. И очень верно подметили: «Нет такого преступления, на которое не пошел бы капиталист, если ему будет обеспечено сто процентов прибыли». Точно или нет припомнил — не уверен, но суть такая. Поэтому запомни: каждый богатый бизнесмен — это вор. Как он воровал, убивал при этом или нет, кидал при этом только своих друзей или пять миллионов дураков несущественно. У нас, чтоб раскрутиться, надо быть жуликом обязательно, иначе без штанов оставят. У западных — все тоже так было и сейчас есть. Только там все уже тихо, все поделено и каждому капает, сколько положено. Но и там взрывают, травят, режут — на низовом уровне.

— Догадываюсь, — кивнул Таран. — Но для чего вы, Магомад Хасаныч, все это мне говорите — не очень понимаю.

— Говорю только для того, чтоб ты уловил одну важную вещь. Совсем честным у нас быть нельзя. И нельзя ни с кем иметь дело без точного знания своей выгоды. Конечно, я мог бы сейчас связаться с Птицыным и сказать: «Генрих, дорогой, ко мне пришел твой мальчик по имени Юра и очень дорогая девочка по имени Полина. Сами пришли, случайно. Клянусь, я их не похищал! Возьми их, пожалуйста, у меня как можно скорее и совсем бесплатно». Как ты думаешь, что он скажет мне?

— Не знаю, — пожал плечами Юрка, — наверно, «спасибо»?

— Э-э, — покачал головой Магомад, — плохо ты знаешь своего начальника. Вернее всего, он мне скажет: «Надо подумать!» И правильно скажет, потому что хорошо знает, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Он сразу начнет думать, с чего я такой добрый и бескорыстный стал. Может, даже целое совещание аналитиков созовет. И неизвестно, до чего они там додумаются, если всю окружающую наши дела атмосферу изучат. Очень может быть, что решат, будто я большую заподлянку устроить хочу. Зачем мне это надо, а? Я еще не старый, жить могу долго, у меня дед сто семнадцать лет прожил, если год рождения не перепутал.

— Ну, а если вы будете выкуп просить или там услуги какие-нибудь?

— Еще хуже будет, потому что тогда он наверняка подумает, будто я вас с Полиной специально украл. Тогда он и думать не станет, а пришлет сюда ваших ребят, и они меня зарежут.

— Ни фига себе! — произнес Таран. — И бесплатно плохо, и за выкуп плохо…

— Именно так, дорогой. А почему? Потому что я, если понадобится, не смогу ему толком объяснить, почему вы с Полиной прибежали как раз сюда и как раз тогда, когда я решил купить эту дачу. Не поверит мне Птицын, что это случайно получилось!

— Но я ведь мог бы и сам объяснить, наверно? — удивился Юрка.

— Мог бы. Хотя неизвестно, поверил бы тебе Генрих или нет. Ты, конечно, скажешь, что никогда его не обманывал и поэтому он тебе просто обязан поверить? Наивный ты мальчик, слушай…

— Если вы за меня объяснять станете, он тем более не поверит, — заметил Таран.

— Конечно! Только дурак сразу всему верит. Но если я ему начну говорить то, что ты мне откровенно рассказал, и все это будет чистой правдой, которую он сможет проверить, — доверия больше будет. Согласен со мной?

— Вообще-то согласен, — почесал подбородок Юрка. — Но если я чего-то лишнее вам скажу, что тогда будет?

— Постараемся так разговор вести, чтоб ты лишнего не сказал, а я лишнего не узнал! — оскалился Магомад. — Ты сам-то знаешь, что лишнее, а что нет?

— В том-то и дело, Магомад Хасаныч, что не очень…— произнес Таран, прикидывая в уме, что будет, ежели он не станет посвящать Магомада в свои дела. Выходило, что тем самым он как бы подтолкнет Хасаныча на «самый простой выход». Кстати, вовсе не обязательно, что Магомад его просто утопит. Он ведь в принципе может хороший допрос устроить. И не одному Юрке, а и Полине, и даже Ваське, которая в общем и целом ни хрена не знает, но может кое-какие детальки прояснить. А уж Полина-то, которую «милые племянницы» куда-то увели, запросто и без особого давления может выложить все, что знает. Но если Магомад все это из них силком вытянет, то возвращать Птицыну уже не станет. Если по-доброму может и вернуть. Тогда они сами будут на крючке, и…

В общем, хрен поймешь, что может получиться.

— Давай так, — предложил Магомад. — Я буду тебе вопросы задавать, а ты отвечать. Если покажется, будто я лишнее спрашиваю — не отвечай. Согласен?

Таран подумал: да, это подходит. Так или иначе, то, что не расскажет Юрка, может рассказать Полина. Значит, есть смысл утаивать только то, что Магомад и его племянницы не смогут узнать от Полины. Хотя, конечно, это отнюдь не гарантировало от того, что Магомад узнает «лишнее», и от того, что Пти-цыну не понравится чрезмерная информированность своего «делового партнера».

Но все остальные варианты по самым грубым прикидкам Юрки были гораздо хуже. Поэтому Таран ответил:

— Ладно. Давайте так.

— Начнем с самого простого: когда ты в Москву приехал?

— Позавчера, — ответил Юрка. — А это важно?

— Очень важно, дорогой! — улыбнулся Магомад. — На машине или на поезде?

— А какая разница?

— Наверно, есть, раз мне это интересно.

— Можно не отвечать?

— Пожалуйста. Не хочешь говорить — твое право, уговор был. Тогда скажи, тебя на аэродроме человек по имени Коля встречал?

Вот это да! Таран как-то сразу понял, что Магомад о его миссии в Москве знает немало. Возможно, даже больше, чем сам Юрка…

— Да, — ответил он односложно.

— И дальше тобой этот Коля руководил?

— Допустим, так.

— Теперь позволь мне самому кое-что рассказать, потому что я не хочу время тянуть. Коля отправил тебя за очень интересной прибалтийской девушкой. Аня ее зовут. Правильно говорю, да?

— Правильно…— Юрка героически пытался не подать виду, что буквально ошеломлен информированностью Магомада.

— Очень хорошо. Ты подъехал к метро «Красносельская», посадил ее в красную «девятку» и стал ездить по городу туда, куда тебя по радиотелефону направлял Коля. Не ошибаюсь?

— Не-а…

— На самом деле, как выяснилось, Колю зажали ребята из конторы Зуба и он вел тебя по их маршруту. Так?

— Ага…-У Тарана аж во рту пересохло.

— Так вы приехали на дачу, где все резко поменялось. Ты там в очередной раз проявил героизм, и вам удалось оттуда уехать. Вы приехали на дачу к милой женщине по имени Фрося и переночевали там. Утром Коля увез девушку Аню в неизвестном тебе направлении, а потом сказал, что надо съездить к ней на квартиру и забрать одну очень важную дискету под номером 18-09. Все точно?

— Да…

— Ты на эту квартиру поехал, но дискеты там не было. Тогда пошел в соседний подъезд, где жил Гена Сметанин, хороший друг девочки Ани, который эту дискету унес к себе. Думал переписать, а она не переписывалась.