ОБРЕЧЕННЫЕ НА ЖИЗНЬ - Рустам Ханнанов

Дима оглядел всех и добавил:

– Как же я рад вас видеть, ребята. Как же…- он вскочил и сгреб всех троих в охапку.

Уже почти неделю Эльмира с Наилей лечили Рината. Наконец, Марат назначил день выхода. Дима тоже поддержал идею как можно быстрее добраться до их дома в больнице.

В ночь перед выходом сильно потеплело. Ринат стоял во дворе и с наслаждением вдыхал влажный воздух, который после морозного и жгучего дыхания зимы казался таким нежным и приятным. На крыльцо вышли Марат и Дима.

– Готов? - спросил Дима у Рината.

– Конечно! Где там эта копуша?

– Это ты про меня? - Эльмира вышла из дверей и косо посмотрела на Рината. Он промолчал, опустил голову и шутя пробурчал что-то извиняющееся.

– Смотри у меня! - Эльмира улыбаясь погрозила ему пальцем.

– Дядя Нургали. Так вы не пойдете с нами? Точно? - спросил у провожающих их стариков Марат.

– Да куда? Зачем? Уж лучше вы к нам, а мы тут спокойно в тишине свой век доживем. А по полям с автоматами бегать, да от бандитов отстреливаться - увольте. Старые мы для этого.

– Ну что ж? Спасибо большое за все, хозяева. Надеюсь, как-нибудь еще вернемся и достойно отблагодарим.

– Не стоит. Отблагодарили уже. Вон сколько дров натаскали. - улыбнулся старик. В это время Дима молча подошел к ним и крепко обнял обоих по очереди. На лице старушки появились слезы. Дима резко развернулся и первым вышел за ворота. Следом за ним вышли остальные.

На окраине деревни Ринат обернулся. Посреди улицы стояли старики, которые прижавшись друг к другу, тоскливыми взглядами провожали их в дорогу. Он остановился и как-то вяло помахал им на прощание, старик тоже поднял руку и что-то выкрикнул на прощание. Но этого Ринат уже не видел и не слышал - он уже спешил догонять остальных.

За два дня они без остановок и приключений достигли своего города. Марат первым выехал на опушку леса, где Ринат когда-то подобрали раненного Егорова, и остановился как вкопанный. Следом за ним так же замерли остальные. Здание больницы, которую отлично было видно, с этого места просто исчезло. Не сговариваясь, они помчались через поле, забыв обо всех мерах предосторожности. Заправка, в которой располагался блокпост, полностью обгорела, и теперь на его месте стояли лишь закопченные кирпичные стены. Несколько частных домов, что стояли ближе всего к блокпосту сгорели полностью, оставив вместо себя лишь кучи угля, кирпичные кладки вытяжек и непонятные металлические каркасы. Дальше дома пострадали меньше, но все они были сильно повреждены огнем. На перекрестке возле моста лежал опрокинутый на бок трактор, вокруг него лежало несколько человеческих тел. Кругом были рассыпаны следы животных и птиц, которые уже начали свое кровавое пиршество на останках. Обогнув трактор, Ринат наткнулся на наполовину засыпанное тело в милицейском бушлате. Лицо было исклевано воронами, поэтому опознать его было невозможно, на его торчащей из-под снега согнутой в локте руке, сидела ворона, которая, увидев Рината, недовольно каркнула и улетела, но недалеко. Она устроилась на погнутые перила разрушенного еще в самом начале взрывом на станции моста и внимательно проводила взглядом спешащих путников и снова мягко спустилась к своему обеденному столу. Города как такового больше не существовало. Везде их встречали лишь обгорелые скелеты домов, в почерневших оконных проемах которых тоскливо выл ветер. Ему вторили десятки вороньих голосов, которые стайками кружились над местами, где лежали убитые, а они были повсюду. То тут, то там из-под снега торчали уже обглоданные конечности. На одной из улиц им наперерез выскочила стайка собак, все выхватили оружие, готовые к нападению, но собаки, уже сытые доступной мертвечиной, не стали связываться с живыми людьми, и лениво потрусили обратно.

Здания больницы больше не существовало, оно представляло собой лишь кучу обломков кирпича и бетонных блоков, из которой торчали куски арматуры. Все близлежащие здания были тоже уничтожены полностью. На протянувшейся вдоль улицы и чудом уцелевшей трубе газопровода на веревках были развешены тела, многие из которых были еще недавно их знакомыми, соседями, товарищами по оружию. Ринат стоял и молча смотрел на то, как порывы ветра раскачивают повешенных. На одиноком покосившемся столбе он увидел распятое тело Валеры. Неизвестные раздели его догола и распяли на грубо приколоченной к столбу доске. На его груди была вырезана звезда, ниже чернела сделанная углем надпись: «Сука». Он хотел, но никак не мог оторвать взгляда от этой страшной картины, внутри как будто взорвалась ледяная бомба. Обжигающая холодом смесь ужаса, бессилия и ненависти растеклась по всему телу. Он стоял с застывшим выражением на лице не в силах пошевелить ни одной частью тела. Рядом начала плакать Эльмира, Дима сел на снег, и, обхватив голову руками, тихо завыл, в бессильной злобе ломая себе пальцы. Марат резким движением вынул нож и начал по очереди резать веревки, на которых висели тела. В этот момент Ринат услышал за спиной плач, который вывел его из ледяного плена оцепенения. Из подвала сгоревшего дома показалась чья-то закопченная голова, в которой угадывалось что-то человеческое. Оттуда же доносился плач.

– Таня? - неуверенно крикнул Ринат. Это действительно была она. Таня протянула руки и с ревом бросилась к ним, спотыкаясь и проваливаясь в снег. Ринат бросился к ней навстречу. Трудно было узнать в этом человечке с измазанной сажей лицом, спутанными волосами в рваной одежде ту самую девочку, но он знал, что это была именно она. Она кинулась к нему в руки и зарыдала еще громче, то и дело всхлипывала и что-то пыталась сказать. Ее слезы, перемешавшись с сажей, черными каплями стекали на серую ткань ватника, по его лицу тоже покатились слезы. На развалинах дома показалось еще несколько детей, они, узнав поисковиков, с плачем бежали к ним. Все перепачканные сажей, грязные, одетые в какие-то лохмотья, они бежали к тем, кто стал их единственной надеждой в мире, где теперь исчезло слово «детство».

– Вставай, вставай. - Ринат стал поднимать сидевшую на снегу Эльмиру. Она медленно встала и обвела детей мутным взглядом и произнесла сквозь всхлипы:

– Несчастные… - и снова заплакала. Марат медленно оглядел всех детей и сухо скомандовал:

– Выдвигаемся. Дима замыкающий.

Все молча пошли за Маратом, который зашагал в сторону леса.

– Стойте. - остановил всех Дима, как только они скрылись за деревьями. Из-за полуразрушенного дома появился чей-то силуэт и тут же скрылся обратно. За ними кто-то шел.

– Возьмите его. - сказал Марат Диме и Ринату. - Встречаемся в леске, где военные останавливались.

Марат и Эльмира повели их дальше, как кто-то из детей окликнул Марата:

– Дядя Марат, это наверное Женя. Он пошел еду искать.

– Один? - удивилась Эльмира. Мальчик кивнул.

– Он уже большой. У него ружье есть, и он нас от собак спасал.

– Ясно. Дим, давай, глянь, только без лишнего азарта. - сказал Марат, тот кивнул и вышел из тени деревьев.

– Женя!!! - крикнул он в ту сторону. Никакой реакции не последовало.

– Женя!!! Это я, Дима, сталкер. Тут еще Ринат, Марат и Эльмира. Женя, выходи!!! - Женя появился совсем с другой стороны - из-за развалин больницы. Дима удивленно посмотрел на своих спутников. Мальчишке было на вид не больше четырнадцати, он правильно выбрал место и особо не высовывался.

– Верните детей, твари!!! - срывающимся от волнения голосом выкрикнул он и тут же снова скрылся за плитой.

– Жень, это же я, Дима. Ты чего? - Дима дружелюбно развел руками, в одной из которых он держал автомат. - Жень. Мы уходим в более безопасное место.

Он наполовину высунулся из-за своего укрытия:

– Ты же умер! - крикнул он, неуклюже держа обрез ружья перед собой.

– Как видишь - нет! - ответил ему Дима и скинул капюшон. Только тут Женя окончательно поверил своим глазам и прыжками побежал к ним. Вся его суровость куда-то мигом пропала, он бросил обрез в снег и обнял Диму, дав волю слезам.

– Где же вы были? Где вы были так долго. Мы так вас ждали, мы знали, что вы придете… - в истерике он начал колотить его кулаками в грудь.

– Ну, все, все, Женек. Мы уже здесь. Только ружье подбери. Негоже сталкеру так с оружием обращаться. - улыбнулся Дима отнимая от себя сотрясаемого рыданиями Женю. Тот быстро поднял обрез и небрежно стряхнул с него налипший снег. Только тут Ринат заметил, что к рукаву его куртки неаккуратно, большими стежками, пришита эмблема их отряда - замороженный знак радиоактивности.

С откапыванием шалашей-иглу пришлось повозиться. Некоторые из них уже обвалились, не выдержав тяжести навалившего сверху снега, но центральная, в которой их тогда допрашивали, оказалась вполне пригодной для ночлега. На небольшом костерке они сварили из оставшихся консервов и круп густую съедобную смесь. Восемь детей, слегка отмытые и приведенные в человеческий вид, сидели вокруг котелка и дружно стучали ложками, которых на всех не хватало, но все ели в порядке очередности и не ругались. Ели они молча при свете диодного фонарика, повешенного за шнурок к каркасу, луч которого с трудом пробивал туман, который шел от сохнущей одежды и подтаявших стен.