Невеста из Калькутты - Сьюзен Грейс

Джеймс чуть наклонился вперед и грозно уставился на Иду.

– Мне хотелось бы понять, зачем Ричарду Уэнворту нужно знать о каждом слове, произнесенном его женой, если сам он не стремится быть рядом с ней и не видится с Амелией месяцами, – сказал он. – А может быть, его интересовала вовсе не жена, а мачеха? Какие распоряжения, связанные с Мирандой Уэнворт, вы получили от него?

Ида вспыхнула и возмущенно ответила:

– Я не намерена обсуждать его светлость ни с кем, и в первую очередь с вами, милорд. Могу лишь сказать, что всегда была верной служанкой герцога Мейдстоуна и делала для него все, что было в моих силах. А что именно входило в мои обязанности, вас не касается.

Лицо Иды снова застыло. Поднимаясь со стула, она сказала:

– Если вы хотите обвинить меня в отравлении, я настаиваю, чтобы вы обратились к местным властям. Уверена, что ни один честный полицейский не найдет доказательств моей вины.

– Вы вообще очень уверены в себе, мисс Броуди, – заметил Джеймс. – Или надеетесь на то, что в случае чего его светлость вступится за вас?

– Никакого «случая» не будет. Ваши обвинения смехотворны. Доказательств того, что именно я подсыпала яд в миндаль, нет и быть не может, – с этими словами Ида повернулась и пошла к двери. – Прибытия констебля я буду ожидать в своей комнате.

Джеймс сердито вскочил на ноги, собираясь силой задержать Иду, но Рэнди остановила его.

– Пусть идет в свою комнату, – сказала она. – На улице сильная метель, и я сомневаюсь в том, что она рискнет бежать в такую погоду.

Джеймс ухватился за шнур колокольчика, свисавший вдоль стены.

– Я не хочу, чтобы эта женщина свободно перемещалась по дому. Нужно будет попросить Персиваля, чтобы он выставил возле ее двери охрану. Пусть сторожат Иду до прибытия констебля.

В эту секунду на пороге библиотеки появилась Амелия – бледная, испуганная, со слезами на глазах.

– Прошу вас, скажите, что это неправда! – воскликнула она. – Неужели Ида в самом деле отравила ее светлость? Неужели я навсегда потеряю свою самую близкую и единственную подругу?

– Насчет Иды все правда, тетушка Амелия, – ответила Рэнди, осторожно усаживая Амелию на стул, – но что касается Нана, то она должна поправиться.

– Про отравление мне рассказала Джарита, когда я зашла в спальню Миранды, – сказала Амелия, вытирая глаза носовым платком. – Мышьяк – очень опасный яд, Рэнди. Твоей бабушке нужен врач, причем немедленно. Правда, боюсь, что в такую погоду привезти сюда доктора будет просто невозможно.

– Абу хорошо знаком с ядами и знает, как лечить от них, – успокоила ее Рэнди. – Он поможет вывести мышьяк, которым почти четыре недели травили бабушку. Очевидно, ее болезнь началась в тот день, когда в прошлом месяце от Иды пришла посылка с миндальным печеньем.

– Значит, у бедной Миранды и в помине не было никакого гриппа, а знак внимания со стороны моей служанки оказался прелюдией к убийству! Не сомневаюсь, что отравить печенье приказал ей мой муж, – Амелия передернула плечами и заплакала, причитая сквозь слезы: – О боже, ведь значит, что и я сама виновата. Если бы я нашла в себе силы не видеться со своей единственной подругой, Ричард ничего не мог бы против нее сделать!

Джеймс взял стоящий на столе хрустальный графин, налил из него в бокал большую порцию бренди и протянул герцогине:

– Выпейте, миледи, это должно вас немного успокоить.

Он дождался, пока Амелия начала мелкими глотками пить из бокала, а затем молча кивнул Рэнди, приглашая ее последовать за собой.

Выйдя из библиотеки и прикрыв за собой дверь, Джеймс схватил Рэнди за плечо и горячо зашептал:

– Амелия вот-вот сломается. Присмотри за ней, а я тем временем займусь Идой.

– Джеймс, я должна сказать тебе о том, что Нана…

– Можешь не волноваться, – перебил ее Джеймс. – Как только установится погода, я вышвырну отсюда эту негодяйку Иду, а возможно, и свяжусь также с полицейским управлением на Боу-стрит, чтобы они приставили к Ричарду хорошего сыщика. Пусть понаблюдает за ним. Быть может, удастся выявить мотивы, по которым Ричард задумал это преступление.

– Не стоит, – ответила Рэнди, высвобождая плечо из-под руки Джеймса. – Я и без этого знаю их.

И она коротко рассказала Джеймсу обо всем, что услышала от своей бабушки. На лице Джеймса появилась торжествующая улыбка, и он воскликнул, быстро поцеловав Рэнди в губы:

– Вот видишь, как разумно ты поступила, милая, выйдя за меня замуж. И Нана не будет против этого возражать, и для Ричарда ты станешь недосягаема.

– Но мой дядя об этом еще не знает, и до тех пор, пока он не получит известие о моем замужестве, жизнь Нана будет по-прежнему в опасности.

– Значит, нужно будет дать во все лондонские газеты объявления о нашей свадьбе. А для того, чтобы быть уверенным в том, что они не прошли мимо Ричарда, я разошлю экземпляры газет и в его городской дом, и во все клубы, где он бывает. – Он снова прильнул на мгновение к губам Рэнди и продолжил: – Почему ты нахмурилась, милая? Я думал, что освобождение от дяди обрадует тебя.

– Конечно, это радует меня, Джеймс, просто я не хочу дать Ричарду выйти сухим из воды после всего, что он сделал с Нана. А для того чтобы моего дядю осудили, необходимо признание Иды Броуди в том, что она выполняла его приказ.

– Боюсь, что даже этого может оказаться мало для того, чтобы предъявить Ричарду обвинение, – сердито пробурчал Джеймс. – Ведь Ида всего лишь служанка, а герцог Мейдстоун – знатный дворянин. Ричарду достаточно будет заявить, что Ида решила опорочить его, и ни один британский суд ничего с ним не сделает.

– Тогда нам лучше скрыть наш брак и попытаться заманить Ричарда в ловушку.

– Если ты думаешь, что я позволю тебе рисковать своей жизнью, ты сильно ошибаешься, Рэнди.

Увидев приближающегося к ним по коридору Персиваля, она быстро поцеловала Джеймса в щеку и сказала:

– Перестань хмуриться, Джеймс. Я обо всем расскажу тебе сегодня после ужина. А теперь иди и займись Идой. Даже если ее показания не позволят обвинить Ричарда, они помогут нам лучше понять этого человека и приготовиться к встрече с ним.

И Рэнди, не слушая возражений Джеймса, проскользнула назад в библиотеку и закрыла дверь перед самым его носом.

– Прошу прощения за то, что так долго заставил вас ждать, милорд, – с поклоном сказал Персиваль, приблизившись к Джеймсу. – Я с помощью слуг проверял, не осталось ли мышьяка еще где-нибудь на кухне, и с радостью могу сообщить, что его не обнаружилось. Вы выглядите озабоченным. Что-то случилось, милорд?

Джеймс посмотрел на закрытую дверь библиотеки, вздохнул и сказал:

– Воистину, женская логика – вещь непостижимая.