Ярмарка Святого Петра (Хроники брата Кадфаэля - 4) - Эллис Питерс

Но если она не могла вылезти в окно, то могла выбросить письмо, которое носила при себе. Правда, существовала опасность того, что его найдет и подберет посторонний. Свиток слишком легок, и далеко его не закинуть. Девушка все же пересекла комнату и выглянула из окна. Увы, там, на травянистом склоне, привалившись спиной к стволу березы, сидел Турстан Фаулер со своим арбалетом и лениво посматривал вверх, на окна комнаты, ставшей ее темницей. Заметив в окошке ее лицо, он ухмыльнулся. Помощи ждать было неоткуда.

Вся дрожа, девушка отскочила от окна и торопливо вытащила спрятанное на груди письмо. Это был пергаментный свиток длиной в ладонь и толщиной в два пальца, висевший на тонкой, как паутинка, шелковой нити. Спрятать его было не так уж трудно. Девушка туго обмотала свиток ниткой и осторожно засунула в прическу - узел иссиня-черных волос, покрытый шелковой сеткой. Убедившись, что письмо невозможно заметить, Эмма аккуратно уложила каждый локон на место и поправила сетку. Некоторое время девушка стояла неподвижно, обхватив голову руками, чтобы закрепить форму прически, и глубоко дышала, стараясь унять бешено колотившееся сердце. Затем она поместила жаровню между собой и выходом, подняла глаза на дверь и... только что успокоившееся сердце девушки едва не выскочило из груди. У порога, с легкой усмешкой на губах, стоял Иво Корбьер. Эмма и на сей раз не услышала, как повернулся ключ, - видать, замки в этом доме были хорошо смазаны. Не спуская глаз с девушки, Иво шагнул в комнату, закрыл за собой дверь и, как поняла Эмма по движению руки, изнутри запер ее на ключ.

Даже в собственном доме, в окружении своих слуг он не хотел рисковать, хотя имел дело всего лишь со слабой девушкой. То, что он, по-видимому, считал ее серьезным противником, можно было принять за своего рода комплимент, без которого, впрочем, Эмма предпочла бы обойтись.

Поскольку Иво не знал о ее попытке открыть дверь, девушка решила держаться так, будто ее ничто не встревожило. Она встретила его с улыбкой и уже приоткрыла рот, собираясь слегка пожурить молодого человека за долгое отсутствие, но Корбьер опередил ее:

- Где оно? Отдай его мне, и я не причиню тебе вреда. Мой тебе совет отдай по-хорошему.

Иво не спешил и продолжал улыбаться, но теперь Эмма видела, что улыбка у него холодная и фальшивая. Она воззрилась на него широко раскрытыми глазами, как будто решительно не могла уразуметь, о чем идет речь.

- Что отдать? Я вас не понимаю!

- Дорогая, не пытайся морочить мне голову. Ты прекрасно знаешь, что я хочу получить - письмо. То самое, которое предназначалось для графа Ранульфа Честерского и которое твой незабвенный дядюшка должен был передать на ярмарке Эану из Шотвика - лазутчику моего дражайшего родственничка.

Иво говорил спокойно и даже добродушно, он понимал, что времени в его распоряжении достаточно, а попытки девушки изобразить непонимание лишь забавляли его. Он решил поиграть с ней, как кошка с мышкой, не сомневаясь, что в конечном счете все равно добьется своего.

- И не вздумай говорить мне, красавица, будто ты и слышать не слышала ни о каком письме. Не думаю, что ты такая же мастерица лгать, как я.

- Но я не лгу, - отвечала Эмма, беспомощно качая головой, - я действительно ничего не понимаю. Какое письмо? Если оно и вправду было у дядюшки, то при чем здесь я? При мне он о письме даже словом не обмолвился. Да неужто вы и впрямь думаете, что он - купец - доверил бы сколь-нибудь важное дело неопытной девушке? Напрасно вы так считаете.

Корбьер сделал пару небрежных шагов в глубь комнаты, и Эмма заметила, что от его хромоты не осталось и следа. Пламя жаровни давало ровный свет, алые отблески которого, словно закатные лучи, играли на золотистых волосах Иво.

- Я поначалу и сам так думал, - признался молодой человек и рассмеялся при воспоминании о своем заблуждении. - Потому мне и потребовалось столько времени, чтобы добраться до тебя, моя красавица. Сам-то я нипочем не доверился бы женщине, вот уж нет. Но, очевидно, у мастера Томаса были на сей счет другие соображения. Правда, его понять можно - ты необыкновенная девушка. Я восхищаюсь тобой, и заслуженно, но уж поверь: я не допущу, чтобы это восхищение помешало мне достичь своей цели. Письмо слишком ценно, я не могу позволить себе колебания, даже и возникни у меня такая слабость.

- Но у меня письма нет! Как я могу отдать то, чего не имею? воскликнула Эмма, изображая нетерпение и досаду, хотя прекрасно понимала, что это представление ей не поможет. Иво не верил ей, ибо знал правду.

Молодой человек покачал головой.

- Среди твоих вещей его точно нет. Мы все перевернули, даже швы на седельных сумах распороли. А стало быть, оно здесь, при тебе. Другой возможности просто не осталось - негде ему больше быть, раз его не оказалось ни у твоего дядюшки, ни на барже, ни в палатке. Я еще тогда понял, что оно или у тебя, или у Эана из Шотвика. В конце концов, могло статься, что мы проглядели и послание попало к перчаточнику. Я полагал, что, если оно у тебя, ты сама смирнехонько доставишь его прямо мне в руки. Но тут я тебя переоценил, решил, что для пущей безопасности ты, возможно, отправишь его в Бристоль в дядюшкином гробу. Зря, конечно. Хоть ты и умница, но на такое не способна. Итак, в гробу письма не оказалось, и Эан, как выяснилось, тоже его не получил. Вот и выходит, что оно может находиться только у тебя. Работники купца не в счет - этим простофилям он не доверился бы, даже не будь у него строжайшего приказа хранить тайну. А такой приказ был, я это знаю. Вряд ли мастер Томас даже тебе рассказал, что содержится в письме.

Догадка Иво была верна. Эмма понятия не имела о содержании письма. Дядюшка просто отдал его ей на сохранение, полагая, что никому не придет в голову заподозрить в молоденькой девушке тайного курьера. Он только внушал ей, что документ очень важен и, попади он в чужие руки, многие могут поплатиться жизнью. А если письмо не удастся вручить тому, кому оно предназначено, его надобно вернуть отправителю или, в крайнем случае, уничтожить.

- Я пытаюсь убедить вас, - с нажимом промолвила Эмма, - что вы заблуждаетесь, полагая, будто я хоть что-то знаю об этом письме. Похоже, оно и существует-то только в вашем воображении. Милорд, вы привезли меня сюда для того, чтобы вместе с вашей сестрой отправить в Бристоль. Скажите прямо - вы намерены выполнить свое обещание?

Иво откинул голову и громко расхохотался. Отблески огня играли на его тонких скулах.

- Ты ведь ни за что не поехала бы со мной, если б я не приплел к этой истории женщину. Впрочем, сестра у меня и вправду есть. Будешь вести себя хорошо, может, когда-нибудь с ней и познакомишься. Она, знаешь ли, замужем за одним из рыцарей Ранульфа и держит меня в курсе всего происходящего при Честерском дворе. Только вот черта-с-два стала бы она монахиней, даже если бы и не вышла замуж. Но что касается обещания благополучно доставить тебя в Бристоль - его я могу и выполнить, если, конечно, ты отдашь мне то, о чем я прошу. А я все равно заполучу это, так или иначе, - добавил он неожиданно резко, скривив тонкие губы в хищной улыбке.