Смешная русская история (статьи) - Борис Синюков

«Греки», дескать, писали одними согласными буквами, заостряю, не слогами как евреи, а именно – буквами, но только – согласными. А гласные буквы, дескать, «подразумевались» между согласными. Постепенно это мнение распространилось и на самих евреев и арабов, дескать, они тоже имели письмо буквенное, а не слоговое, причем гласные звуки у них «подразумевались легко» среди согласных, а вот «грекам» не повезло – у них гласные «подразумевались» как попало, без каких–либо заранее выработанных правил. Какую хочешь гласную, ту и «подразумевай». В результате получилась сплошная ерунда. Все тексты, как еврейские с арабскими, так и «греческие» с «латинскими» надо было «огласовывать», а вот как это сделать по единым правилам, никто не знал. Поэтому «огласовывать» приходилось, как бог на душу положит данному, конкретному «огласователю». То есть, сколько «огласователей», столько и прочтений одних и тех же закорючек.

На самом деле так происходить не могло, за таких сплошных дураков «греков» все–таки держать нельзя. Но, держали, потому что это было очень выгодно историкам, эдаким путем можно было «прочитать» то, что хочешь, а не то, что написано в действительности. И этот способ «прочтения» древних закорючек как раз совпал со знакомством «византийских греков», то есть моисеевых евреев, с евреями же, но только с «персидскими». И прочими «месопотамскими», но главным образом, с «хазарскими», которые давно уже себя евреями не считали. Они давно уже числились истинными арабами и даже всякими там «тюрками» как «хазары», возглавлявшими людоедские власти соответствующих народов.

И это был взрыв общения народов, но несколько однобокий. Людоедские власти «азиатской формации» предпочитали не появляться на Босфоре, им и дома было хорошо в своих гаремах. Но торговая часть этих властей вынуждена была там появляться, главным образом для транзита соли в Западную Европу, потом – для транзита рабов, когда соль потеряла актуальность. То есть это был контакт в одной точке – Константинополе, который и представлял собой всю, так разрекламированную впоследствии историками, Византию, каковой вообще в природе не было. И как там писали в действительности то ли евреи, то ли греки, с «огласовками» или без оных – неизвестно. А вот бассейн Средиземного моря к этому времени был весь пронизан торговым племенем, через каждые полсотни километров берега стояли их городки и пристани, от Константинополя до Гибралтара. И псевдоним у них был – «греки». Поэтому «греческий» язык широко практиковался, внедрялся в местные племена, но пока без письменности, просто – на базаре.

Слово «греки» еще потому внедрилось, что в действительности сами евреи давно уже не плавали по Средиземноморью, не царское это дело, у них для этого были «греки» из местных племен. И только с «греками» торговое племя, в конечном счете, постепенно ассимилировалось, во всяком случае, по языку. И получился еврейско–греческий язык. Но сами эти «греки» на всем пространстве Средиземноморья столкнулись с такой массой языков, что никакие правила «огласовки» уже не помогали. Между прочим, «греки» с одной стороны познакомились с «арабским» языком на черноморских подступах к Константинополю, а с другой стороны – в Александрии на устье Нила. Естественно, в последнем месте язык уже был египетским. Но и сами «греки» давно уже были не евреями со Второзаконием в руках и головах, а помесью со свободой религии: у одних Зевс с компанией, у других – все тот же Яхве, разъединственный. Пора вновь переходить к языкознанию.

Именно поэтому у историков по всему Средиземноморью народы легко переходили с греческого языка на будущую латынь, которую даже итальянцы ни один не понимает. А все дело в том, что историки представляют себе народы Средиземноморья сплошь грамотными, как сегодня, тогда как писать и читать могли лишь торговцы, им это надо было позарез. Остальные обходились вообще базарным и домашним набором слов, и без всякой там письменности. Но до латыни было еще далеко. Надо было дождаться Козимо Медичи. Именно он совместно с католичеством создал и латынь, естественно, не своими руками.

Я, кажется, остановился на невозможности «огласовок». Да в них и не было нужды, это потом все историки навыдумывали. Восточное колено «израилево», которое ассимилировалось в народах Востока, переводя их на людоедское правление, делало это постепенно, медленно, последовательно один народ за другим. И языки совместно с письменностью приняли свой законченный вид в каждом из народов. Моисеево же колено сделало это сразу и вдруг, «оккупировав» огромные пространства Средиземноморья с их огромными же различиями в языках. И последствия этого взрыва не замедлили сказаться в реорганизации письменности. «Оккупировав» я недаром взял в кавычки. Просто появилось множество торговых точек на всем этом пространстве, где начали говорить не по–местному и, разумеется, писать. И именно тогда же появилась буквенная письменность с полным набором согласных и гласных букв, естественно, не за три дня. Сперва, конечно, греческая, которую я с этого места перестаю брать в кавычки. Но сперва о самих устных словах. Хотя в звуках слов речь на 70–90 процентов была еврейской с пропиткой их средиземноморскими словечками, но писаться она начала двояким образом. По–еврейски – слогами, по–гречески – буквами. Притом для еврейского языка потребовались под и над буквами–слогами дополнительные значки, чтобы отражать его новые звуковые приобретения из Средиземноморья. А для греческого языка стали обходиться одними буквами, но не без трудностей.

Первая трудность была в том, что сам греческий язык без еврейского был, как говорят, ноль без палочки. Слова–то больше чем наполовину все–таки еврейские. Кроме того, греческий должен был впитать в себя средиземноморские звуки речи, совсем не свойственные еврейскому языку. Поэтому древнегреческий язык сохранил в себе на первом этапе частично слоговое письмо еврейского, слоги dz, th, ks, ps, mp, nt, которые, естественно, потеряли бывшие еврейские гласные звуки, входившие в них, так как теперь в распоряжении греков были сами гласные буквы, которые можно было вставлять, куда следует. Кроме того, в греческом письме появились устойчивые буквосочетания, расцвет которых достиг в английском языке. Эти устойчивые буквосочетания из греческого затем перекочевали во все так называемые романские языки, например, ks. И причину эту я вижу в том, что сами евреи, жившие согласно Второзаконию своим узким кланом, не принимали никакого участия в формировании романских языков. Эти языки формировались по попугайскому или обезьяньему типу, объяснять принципы которого я не собираюсь.

Поэтому самая большая сложность вышла со звуком в русском произношении «в», так как и в романских языках этот звук не совсем отчетлив. Он до сих пор, не поймешь, то ли «в», то ли «б», то ли «ф», скорее какая–то мешанина из этих звуков, с нюансами, которые русское ухо не воспринимает. И я считаю, что это на совести евреев. Дело в том, что в еврейском языке (я говорю о древнееврейском, ибо современный еврейский – что–то вроде эсперанто) есть четкое «б» в слоге «бэт», вернее даже «бт», но нет четкого «в». Слог «вав», который характерен и для арабского языка, или даже просто «вв», так как и евреи и арабы любят сдвоенные согласные звуки совсем как корейцы. Притом он еще и почти что «ф», почему греки и вынуждены были писать его как «ph», хотя этот звук лучше интерпретируется русским «пх». И только сегодня романские языки выработали для него свой собственный знак «f». И даже сегодня не поймешь полуостров у нас на карте Аравийский или Арабийский. Звук или слог «алеф», «альф» или просто «аль» или «эль» вообще не понадобился в Европе, поэтому «α» просто стала гласным звуком «а», потеряв свое значение в арабско–еврейских словах как «аль–араб» (самоназвание арабов) и прочих с такой же приставкой.

Развитие письменности в западной Европе было настолько бурным, притом без контроля этого процесса евреями, что для тех народов, которые не успели вовремя попасть в этот клуб, пришлось к латыни, которую ввел Медичи вместо греческого, чуть ли не к каждой букве добавлять сверху и снизу дополнительные закорючки, ужасно портящие их письмо до сих пор.

Наконец, я обещал с помощью этого языкознания показать, что именно евреи с Аравийского полуострова, а не индусы с Индийского полуострова, изобрели письменность и распространили ее на всю Землю. Притом двояко: на основе Первозакония и на основе Второзакония. Собственно мне и языкознание для этого понадобилось. Дело в том, что если бы индусы понесли письменность в мир, то они взяли бы с собой и навязали остальным народам свои слоги–звуки kha, gha, cha, tha, dha, pha, bha и так далее. Мало того, они четко бы разделили у всех народов, особенно романских, звуки va и ba, в том числе и у самих евреев и арабов. Но они же этого не сделали в «индоевропейских» языках. А вот древнееврейские огласовки ha, ho, he, hu и так далее через некоторые мытарства все же оказались в составе романских языков. Правда, у одних народов как у англичан h почти не произносится, напоминая простой выдох воздуха из груди, у других же – достаточно четко обозначается, почти как южнорусское мягкое «г». Но вот упомянутые еврейские звуки, соединившись с кашляющим произношением индусов, вполне могли начать по–индусски «кашлять», тем более что евреи в первую очередь пошли согласно географической теории именно в Индию, и это было очень давно. Так что Индию из распространителей письменности я вычеркиваю. Можно на эту высокую должность назначить Египет, но только один факт одновременного использования и иероглифов, и букв на одних и тех же камнях, если это не подделка, заставляет их тоже вычеркнуть из изобретателей и распространителей письменности. Ибо и иероглифы, и буквы, используемые одновременно, показывают, что это привнесено на «пустую» землю и для какого–то, чьего–то удобства применено. Но это – большая тема, не влазящая сюда, может быть, я займусь ею отдельно. Можно предположить, что письменность пошла из Персидского залива, Месопотамии, Ирана. Места там неплохие для этого. Там народы на берегу моря и в горах жили достаточно вольготно, что напрочь исключает их умственное саморазвитие, от жиру голова лучше не начинает работать, хуже – сколько угодно. Но, сразу же за берегом моря, в пустыне, условия для экстремального выживания уже хороши, надо не семь, а семьдесят семь раз отмерить, прежде чем отрезать. Беда в том, что истории в этих местах никогда не были известны так называемые торговые племена, а вот на границе Йемена с Саудовской Аравией – известны, «Британника» не даст соврать. И именно поэтому я и настаиваю, что письменность изобретена именно там и распространили ее евреи из этих самых мест.