Перелом (СИ) - Вадим Львов

— Точно так. Кивнул Сажень. И налил еще о одной. Выпили оба, не чокаясь словно на поминках.

— Уже в военно-учетном столе (1), зауряд-прапорщик предложил в запасной железнодорожный полк служить, с моим то опытом…

— Это как ты мясо, рефрижераторами — тырил из моллов? По поддельным накладным? Откуда об этом прапорщик узнал?

Сажень усмехнулся.

— Земля слухами полнится, господин полковник. Кому надо — про меня позвонили, кому надо — заплатил сам.

— Это в Загорянке, железнодорожный полк стоит?

— Он самый.

— Вагоны-холодильники…Отстойник под военной охраной⁈

Сажень снова улыбнулся.

— Всегда знал, что ты, Женя — голова. Не чета вашим слабоумным костоломам. Именно так и есть. В нашей организации, запасной железнодорожный полк — ключевой перевалочный пункт. Как ты верно заметил — и пути есть и охрана и все официально. Под крышей — военных сообщений. Поэтому и ко мне пришел. Помнил, зараза, что я мороженным мясом до войны занимался… быстро ты Женя, два и два сложил…

— Не думаю, что ваш полк, такой один…

— Да что ты, что ты…Считай все Подмосковье, все тыловые части вокруг Москвы в деловой оборот втянуты. Кто же в военное время, такое богатство, будет на гражданских складах то размещать? В миг обчистят…Несмотря на комендантский час…

Женя пощелкал пальцами и стал рассуждать вслух.

— Миллионов двадцать человек, охвачено карточной системой казенных военных заводов…Плюс гражданские чиновники и полиция…Еще миллиона полтора…

— Все верно. Но суть здесь — такова, что третьесортные консервы, низкокачественный хлеб и жиры — распределяются только среди рабочих. Никто в здравом уме, не будет дерьмом снабжать Действующую армию и государственный аппарат.

— Только рабочие казенных заводов? Значит заводов «Сикорского», «Нобиля», Путилова и прочих?

— Там свои нормы питания. Лучше, чем на казенных заводах. И своя, линия обеспечения.

— Какая разница в закупочных ценах? Для рабочих и их семей?

— Смотри. Стандартное мясо цыплёнка третьего сорта, сейчас идет за 80 копеек. А если довоенные запасы — то вообще, по сорок пять копеек. А вот цыпленок первого сорта — уже два рубля, двадцать копеек закупочная цена.

— Почти в три раза…

— Точно. Паек консервами, хлебом и маслом — каждодневный. Теперь помножь, с каждого пайка хотя бы по два рубля — на двадцать миллионов. Уже сорок…

— Минимум пятьдесят…Поправил Сажень, Небогатов.

— Вот- вот… Каждый день. В месяц — полтора миллиарда, почти честно заработанных денег.

Цифра, слегка оглушила Небогатова…

— Там весь полк купленный?

— Конечно, нет. Достаточно штаба и постоянных подразделений. Строевые офицеры и сменный состав — кому интересны? Им знать много не надо…

Небогатов, сунул галету в тушенку, зачерпнул мясной смеси и сунул в рот, сморщившись от боли в сломанных зубах.

— А бунты рабочих? Отравленные дети?

Сажень махнул рукой.

— Видимо ошибка исполнителя. Скотину и зерно издалека везут. Уж точно не в Москве разделывают. В каждом звене — найдется человечек, который себя считает самым умным и еще «наварить» захочет. За счет «общества»… Но таких, строго наказывают…

— Да я слышал про аресты…

Сажень хмыкнул.

— Аресты…Арест — это только начало. Из этих крыс, что у своих воровали и «общество» чуть под легавых не подвели — жизнь на каторге была короткой и мучительной. Как и у их родных.

— Даже так…?

— Еще как… Здесь все серьезно. «Десять воров» и «Калачи» (2) по сравнению с этим, игра в песочнице…

Сажень, снова потянулся за бутылкой.

— Государственный резерв…Веско сказал Небогатов, продолжая разминать с хрустом, пальцы. Вот, кто за этим стоит. У них, все было готово изначально. Гениально. Осталось дождаться чрезвычайной ситуации и запустить механизм махинаций….

Сажень поднял глаза. Похожие в данный момент на глаза больного, обреченного пса…

— Снова в точку, господин полковник. А теперь скажи мне, Женя, а где находятся центральные склады «Госрезерва» забитые продовольствием, техникой и топливом на случай войны или эпидемий?

— Этот как его. Богородск…Ответил Небогатов и вдруг почувствовал, как волосы зашевелись у него на загривке…

Он поднял глаза на невесело улыбающегося Баранова…

— Теперь ты, понял куда влез? У этих людей хватает власти, чтобы формировать из бывших осужденных, спаянных каторгой и не болтающих лишнего, целые воинские части и использовать их как собственные прибыльные предприятия. Хватает денег, чтобы все, контролирующие органы отводили в сторону глаза, за хорошую мзду. Хватает влияния, чтобы господа офицеры и генералы, несмотря на всю свою вычурную честь и достоинство не совали нос в их дела…Ты ведь понял, о ком я веду речь?

Небогатов кивнул.

— Старообрядцы…

1. Военно-учетный стол: аналог военного комиссариата

2. «Десять воров» и «Калачи»- сильнейшие и старейшие преступные сообщества Москвы. «Калачи» начали свою деятельность с кражах на Трех Вокзалах и воровства мануфактуры с поездов Московской железной дороги еще в 19 веке. «Десять воров» — появились на востоке Москвы, на заре Индустриализации конца 20 х годов. Их профиль изначально — карточные мошенничества и кражи у иногородних рабочих прибывших в Москву. С годами — обе банды превратились в мощные преступные синдикаты, поделившие столицу. Лидерами — считаются «калачи», но «десять воров» сохраняют свою независимость и влияние на востоке и и юго-востоке Москвы и прилегающих подмосковных уездах.

Глава 21

Близ Ободовки. Подольская губерния. Операция «Festung». 10 июня 2007 г. День первый.

— Солдаты, унтер-офицеры и офицеры! Братья! По данным разведки, сегодня в районе четырех утра ожидается начало большого наступления германцев. Это битва, будет носить максимально жестокий и решительный характер и несомненно — закончится нашей победой. У нас лучшее вооружение, лучшие командиры, храбрые и исполнительные солдаты. Мы защищаем свою землю, свою Родину, своих родных и близких. Наше дело, правое, враг — будет разбит! Победа будет за нами!

Командир, недавно сформированной из 34 пехотной дивизии — 2 Украинской стрелецкой дивизии полковник Залесский, чем то похожий на солдата Швейка, умел хорошо и емко говорить, на прекрасном русском языке. Решение сформировать этнические части из жителей Малороссии по примеру латышских, финляндских и польских формирований было ответом на попытки прогерманского «социалистического правительства» пана Винницкого, засевшего в Львове начать формировать некую Украинскую народную армию и русских военнопленных и перебежчиков малороссийского происхождения. Это могло быть опасно с политической точки зрения ведь почти каждый четвертый нижний чин и каждый третий унтер офицер или фельдфебель, в Действующей армии — были малороссами. Это более миллиона человек с оружием в руках. Поэтому на базе отличившихся пехотных дивизий — 12 и 34 стали формировать Украинские стрелецкие дивизии, именно «стрелецкие», а не стрелковые, по национальной традиции, что вызвало яростные споры в Главном штабе, между военными новаторами и консерваторами. Украинские дивизии, тут же были причислены к «гренадерскому штату» и стали усиленно оснащаться и вооружаться. И если обстрелянных солдат и унтеров — для них хватало с лихвой, то с офицерами были сложности. Их не хватало…