Королева руин - К. Ф. Брин

– Большинство альф не способны удержать волка в стае настолько, чтобы тот не смог убежать на достаточное расстояние при достаточной силе воли, – ответил Уэстон. – Но я не большинство.

– Что ж, тогда возьмем такого альфу, как ты. Что произойдет, если ты не отпустишь волка? – настойчиво спросила я.

– Волку нужно бросить такому альфе вызов и победить.

– В данном случае – убить, – пробормотал Найфейн.

– Если это невозможно, стая может объединиться, чтобы победить альфу. Если и это не сработает, волку нужно сбежать из стаи в человеческом обличье и попытаться найти кого-нибудь, кто смог бы бросить за него вызов и победить. С альфой моего уровня силы и магических способностей очень трудно справиться. Быть альфой – это большая честь, но и большая ответственность. Кто-то вроде меня стал бы настоящей проблемой, если бы власть развратила его.

– Вот черт. – Я поморщилась. – Что ж, в таком случае, я повторю это еще раз. Пожалуйста, не заставляй меня убивать тебя.

Улыбка Уэстона стала шире, а его синевато-серые глаза заблестели.

– Я буду стараться изо всех сил. – Он перестал улыбаться. – Если серьезно, то мы все знаем, что происходит, когда власть развращает. Я очень хорошо осознаю свою ответственность и очень отзывчиво отношусь к пожеланиям моей стаи. Если когда-нибудь это изменится, я надеюсь, что со мной жестоко расправятся.

Его пристальный взгляд впился в Найфейна, и я почувствовала, как Найфейн слегка кивнул. Один попросил обещать, и второй дал это обещание. По сути, это было похоже на то, как Найфейн просил меня убить его, если он переступит черту. Оба парня находились на вершине власти и переживали о том, что произойдет, если они собьются с пути. Добрые по своей натуре, они стремились защитить от себя свой народ, стаю или истинную пару.

Я на мгновение прислонилась головой к Найфейну, потирая его бедро, чтобы выразить внезапный прилив чувств. Он слегка сжал меня, и нашу внутреннюю связь наполнило тепло.

– Некоторые из просьб, – продолжил Уэстон, ничуть не смущенный нашим проявлением привязанности, – исходили от товарищей по стае, которых я привел сюда.

Удивление промелькнуло в нашей связи.

– Похоже, им понравилось сражаться среди драконов, – пояснил Уэстон. – Насколько я знаю, никто не делал так раньше. Может, здесь так принято?

– Нет, – ответил Найфейн. – Драконы обычно не сражаются на земле. Само собой, я был вынужден, и у меня за плечами шестнадцать лет практики. Остальные бы не стали спускаться, если бы Финли не позвала их. Ее воля невероятно сильна, и она научилась использовать ее, чтобы подчинять себе других.

Я отстранилась и хмуро посмотрела на него.

– Моя драконица отдала команду, но мы не заставляли их.

– Твоей драконице тоже следует использовать свою волю как оружие, как это делаешь ты. Вот почему Вемар не приземлился сразу, когда ты попала в беду. Он боялся, что ты ударишь врагов волей, и он попадет под перекрестный огонь. Только когда Вемар понял, что твоя драконица не умеет пользоваться волей, он бросился тебе на помощь и едва не опоздал. Но она вкладывает волю в свои приказы и помогает другим делать то, что, по ее мнению, они должны делать.

«Ты знала об этом?» – спросила я ее.

«Я знала, что хочу, чтобы они выполнили мой приказ, но нет, я не знала, что применила волю».

«Что ж, тогда тебе лучше, мать твою, научиться, иначе нас убьют за злоупотребление силой».

«Как драматично».

– Она такая кретинка, – пробормотала я. Уэстон ухмыльнулся, и его прежде мрачный взгляд смягчился.

– Это ничем не отличается от того, когда я наполняю свои приказы силой, – сказал Найфейн, притягивая меня обратно к себе. – Или когда Уэстон командует своими волками через их связь. Драконы не будут обижаться на тебя за такое, если тебя это беспокоит.

– Сначала Хэннон, а теперь ты. Неужели все вдруг научились читать мысли? – проворчала я.

– Как ты знаешь, – обратился Найфейн к Уэстону, – из-за проклятия Финли лишь недавно научилась превращаться. Ее не обучали тому, как обычно поступают драконы. Первый раз она превратилась после того, как сбежала из подземелья демонов.

Глаза Уэстона слегка прищурились.

– Я слышал, что теперь вы намерены обучать своих драконов сражаться на земле?

– Да, – ответил Найфейн. – Кое-кто считает, – он сжал меня, – что в определенных ситуациях этот навык нам пригодится. Возможно, драконам идея не очень нравится, но никто не может с этим поспорить. Вчера драконы были почти бесполезны в воздухе.

– Они действительно выглядели довольно неуклюжими на земле, – заметил Уэстон. – Но даже несмотря на то, что ваш дракон не включен в мою стаю, мы сработались с вами без проблем. С Финли – тоже. Это было похоже на волчью стаю достаточно эпичных масштабов. Безопаснее для всех нас. Гораздо эффективнее. Даже когда драконы держались в воздухе при нашем появлении, в битве уже ощущался перевес сил. Быть прикрытым с неба – неоспоримое преимущество для волчьей стаи.

– А то, что вы сражались на земле, было для нас несомненным преимуществом, – ответила я. – Пусть мы большие и сильные, но мы не так хороши в совместной работе. Мы не включены в стаю, как ты выразился. А еще в определенных случаях мы слишком крупные и громоздкие или находимся слишком высоко и далеко, чтобы справиться с врагом. Ваша волчья стая заполнила пробелы. Это сделало нас непобедимым войском.

Глаза Уэстона заблестели, когда он посмотрел на меня.

– С самой первой минуты знакомства я понял, что ты не такая, как все. В тебе нет обычного высокомерия дракона, если вы простите мою откровенность, альфа. – Его взгляд метнулся к Найфейну. – И хотя вы, сир, в полной мере владеете титулом, я также вижу кардинальное отличие и в вас. Вы не отказались от нашей помощи в битве. Вы действовали вдумчиво, даже если это означало полагаться на волков больше, чем на своих драконов.

– Я хотел победить. У меня нет гордости, когда дело доходит до битвы. Больше нет. Ты побеждаешь или умираешь. Вот и все. Этот урок я усваивал снова и снова со времен наступления проклятия, иногда едва дотягивая до следующего дня. В битве нет места тщеславию.

Уэстон наклонил голову.

– Согласен, хотя я усвоил этот урок в подземельях. И даже там это не доходило до нас, пока странный на вид дракон без чешуи, не менее странный волк и щелкающее кнутом обезьяноподобное существо не сплотили нас всех и не освободили из ада. – Он