Стальной десерт (сборник) - Николай Леонов

– Ничего у тебя из этого не выйдет, – уверенно сказал Лев Иванович и объяснил: – Перед тобой столько желающих, что до тебя очередь не дойдет.

«А я-то еще пытался его тюрьмой напугать! Да ему теперь и в аду страшно не будет!» – подумал Гуров.

Некоторое время все молчали. Да и о чем можно было говорить, услышав такое?

Наконец-то Орлов сказал:

– Да, парень, пожевала тебя жизнь во все зубы! Из-за дурости одного человека столько ни в чем не повинных мальчишек полегло. А сколько судеб искалечено…

– Об этом сейчас как-то не принято говорить и вспоминать, словно и не было ничего. Но те, кто выжил, все помнят и никогда не забудут, – севшим от ярости, каким-то незнакомым голосом произнес Смирнов.

Потом он словно очнулся, помотал головой, прогоняя страшные воспоминания, потрогал ногу и сказал:

– Кажется, все нормально, можно снова протез надевать.

Чтобы не смущать его, друзья вышли в кабинет, и Гуров яростным шепотом спросил у Крячко:

– Я тебя о чем просил? Почему мы только сейчас все узнали?

– А когда бы я смог с людьми связаться, если с самого утра все так закрутилось, что минуты свободной не было? – оправдывался тот.

– Зато теперь мне понятно, почему у Щербакова в области, где он служил, никогда не было межнациональных конфликтов, – заявил Орлов.

– Из-за полного отсутствия одной из конфликтующих сторон, – с усмешкой проговорил Лев Иванович.

Тут из комнаты отдыха вышел Геннадий, приведший себя в порядок, посмотрел на часы и сказал:

– В общем-то, уже можно попробовать позвонить. Но я предлагаю это сделать из кабинета Владимира Николаевича. – Все удивленно уставились на него, и он объяснил: – Понимаете, я для Ирины Дмитриевны не авторитет, а просто друг ее сына. Никого из вас она вообще не знает. А вот Владимира Николаевича послушается, потому как его очень уважает.

– Тогда сам ему и звони, – предложил Орлов. – Это для тебя он почти родственник, а для всех нас – начальство.

Геннадий достал сотовый, отошел немного в сторону и позвонил Щербакову.

Поговорив с ним, он повернулся к остальным и сказал:

– Пойдемте, он нас ждет.

– Без меня обойдетесь, – заявил Орлов. – Мне тут и других дел хватает.

Геннадий и Гуров с Крячко пошли к Щербакову.

– Дожили! В кабинет к начальнику главка нас, двух полковников, ведет по блату лицо насквозь штатское и совершенно постороннее. Как детсадовцев на прогулку. Гена, нам с Левой за руки взяться? А то ведь можем потеряться по дороге, – выдал Стас в своей типичной манере.

– Все бы вам хохмить, Станислав Васильевич, – укоризненно ответил ему на это Смирнов.

В приемной чудеса продолжились. Секретарша Щербакова была унаследована им от предшественника. Эта пятидесятилетняя дама досконально знала не только свое дело, но и подноготную всех без исключения сотрудников главка, потому что пережила за своим столом не одно поколение руководителей. Она осознавала значимость своего положения и удостаивала взглядом не всех начальников управлений.

При виде Гурова женщина ему мило улыбнулась и доверительно сообщила:

– Лев Иванович, все документы курьер еще утром по адресам развез, так что за это не волнуйтесь. Проходите, Владимир Николаевич вас ждет.

Изумленный Гуров в ответ тоже улыбнулся и только что ножкой не пошаркал, а вот Крячко у него за спиной тихонько, но очень ехидно похихикал.

«Ну, Стас! Дай только нам вдвоем остаться! – зловеще подумал сыщик. – Ты у меня за все ответишь!»

Щербаков сразу спросил:

– Что-нибудь новое есть?

– Нет, но должно быть, – туманно ответил Гуров, наткнулся на непонимающий взгляд Владимира Николаевича и пояснил: – Не мог Осипов вот так, с бухты-барахты, и детей в Америку завернуть, и жену уговорить с ними уехать. Он должен был ей как-то объяснить необходимость этого. Кроме того, не исключаю, что муж сказал ей, где оставит, предположим, письмо с объяснениями на случай его смерти. Теперь вам предстоит убедить ее ответить на наши вопросы.

– Понял, – сказал Щербаков. – Гена, звони по скайпу Елене и уговори ее отдать смартфон Ирине Дмитриевне, а потом передашь свой мне.

Глава 6

Геннадий позвонил. Видимость и слышимость были прекрасные. Но когда Елена узнала, что звонок не связан с состоянием здоровья отца, она уперлась и ни в какую не хотела беспокоить мать, которой только-только стало немного получше. Смирнов уговаривал ее, как только мог.

Потом сыщик не выдержал и забрал у него смартфон.

– Здравствуйте, Елена Ильинична, – сказал он симпатичной женщине с упрямо сжатыми губами. – Я полковник полиции Лев Иванович Гуров, занимаюсь делом о нападении на вашего отца. Вы должны понять следующее. Ваш отец стал обладателем некоей информации. Илья Павлович осознавал опасность ситуации и не преувеличивал ее, раз и вас с братом, и вашу маму срочно отправил в Америку. Он за вас боялся. Для того чтобы доктор Осипов не смог как-то использовать эту информацию, его пытались убить. Сейчас он находится в госпитале под охраной. Но как только его выпишут и ваш отец вернется домой, можете быть уверены, что попытка убить его повторится. На этот раз преступники могут добиться своего.

– Как только папу выпишут, Павлик его тут же привезет в Америку! – заявила женщина.

– Не получится, – с сожалением сказал Лев Иванович. – Ваши родители хранили документы в сейфе, а преступник все оттуда забрал. Я допускаю, что есть люди, которые помогут Илье Павловичу быстро восстановить заграничный паспорт, но сможет ли он так же оперативно снова получить американскую визу?

Женщина нервно кусала губы, но молчала.

– Елена Ильинична, для того, чтобы найти преступников и этим сохранить жизнь вашего отца, нам надо знать, в чем опасность этой информации. Вашей маме это известно. Поэтому выбор у вас небольшой. Вы даете нам возможность поговорить с Ириной Дмитриевной. Клянусь, что мы будем предельно деликатны. Или отказываете, но этим ставите под удар жизнь своего отца. Да и не только его. Ведь Геннадий и Клавдия Алексеевна Смирновы будут защищать его изо всех сил и могут пострадать. Беда, постигшая трех человек, будет на вашей совести. Решайте!

Женщина довольно долго молчала, а потом сказала:

– Хорошо! Я дам вам возможность поговорить с ней и сама буду присутствовать при этом. Теперь уже сама вам клянусь, что если маме станет хуже, то я прилечу в Москву и… не знаю, что с вами сделаю!

Некоторое время на экране были видны только стены, кресла, чьи-то ноги. Женщина шла, опустив руку со смартфоном. Потом послышались чьи-то голоса. Вслед за этим на экране появилось лицо пожилой женщины.

– Здравствуйте… – начал было Гуров, но тут Щербаков отобрал у него смартфон и буркнул:

– Ты со своей слоновьей деликатностью и здорового человека ухайдакаешь!

Лев Иванович обиделся, насупился и отвернулся, но слушал внимательно.

– Как вы себя чувствуете, Ирина Дмитриевна? – спросил Щербаков.

– Сейчас уже получше, Владимир Николаевич, – ответила она. – Мне Павлик сказал, что с Илюшей все нормально. Насколько это возможно в данной ситуации. А как Люсенька?

– Спасибо, хорошо. Привет вам от нее.

– Кто-то еще говорил о нашей сентиментальности! – язвительно сказал Стасу Гуров и выдернул смартфон из руки Щербакова. – Ирина Дмитриевна!..

– Да что ж вы там как дети из-за телефона деретесь? – удивилась она и даже улыбнулась.

– Да вот приходится! – Лев Иванович недовольно посмотрел на генерала. – Вам дочка объяснила, в чем дело? – спросил он, и она кивнула. – Ирина Дмитриевна, вы ни за что не согласились бы уехать, если бы не знали причину и не понимали, что она действительно очень серьезная. Расскажите нам, как конкретно объяснил вам муж необходимость срочного отъезда.

– Он с начала сентября ходил очень подавленный. Я не приставала с расспросами, думала, что это связано с кем-то из его больных. Может, случай тяжелый. А потом, когда увидела, что муж ночью не спит, а в потолок смотрит, не выдержала и спросила. Илья мне с такой горечью сказал: «Я столько сил приложил к тому, чтобы вернуть этих людей к нормальной жизни, а теперь оказалось, что они сами у других жизни отбирают».

Гуров почувствовал, что внутри у него все заледенело. Щербаков не выдержал и тихо выругался.

– Илья Павлович называл какие-то фамилии или имена? Может быть, прозвища? – спросил Лев.

– Нет, он никогда никого не называл. Я так поняла, что муж встретил человека, который был его пациентом, и от него что-то узнал.

– Но ваш муж употребил множественное число, сказал «они», а не «он», – напомнил Гуров.

– Давайте не будем гадать. Вы лучше сами все прочитаете, – неожиданно заявила Ирина Дмитриевна. – Илья сказал, что после нашего отъезда он все напишет и положит письмо в старый рецептурный справочник, такой толстый, зеленый. Он в гостиной с другими книгами на полке стоит. Им давно никто не пользуется. Мы его как память храним. Это была первая книга, которую мы купили после того, как поженились. В «Букинисте».