Тайны старого Петербурга - Мария Жукова-Гладкова

Сейчас все заняты поисками Стрельцова. То есть главный негодяй – Олег Вениаминович?

Глава 26

Париж. С 13 июля по 20 июля

Перед отъездом я помогла соседям создать необходимую линию обороны – мало ли что может произойти в мое отсутствие. Мы закупили достаточное количество соли и расставили открытые пачки в кухне и прихожей. Как показала практика, брошенная в глаза пригоршня позволяет хотя бы временно выводить незваных гостей из игры. Мы также наполнили водой пустые бутылки (Иван Петрович пожертвовал), заткнули их пробками и поставили рядом с пачками соли. Скалки, ступки, поварешки и прочие орудия кухонных схваток остались на своих обычных местах. Ольга Николаевна обещала в самое ближайшее время присмотреть тарелки понадежнее.

Вообще соседи планировали многое сделать в мое отсутствие. В первую очередь ремонт – силами молодцев Рашидова, обещавшего предоставить работников. Так что я знала: скучать соседям без меня не придется.

Кроме того, Сережка с Иваном Петровичем собирались ежедневно проводить несколько часов в подвале в поисках клада. Папа Сулейман выделил им в помощь двух своих людей и, главное, немецкий металлоискатель. Где он его взял, мне неведомо, но дареному коню, как говорится, в зубы не смотрят. Сережку с Иваном Петровичем невозможно было оттащить от этой хитрой штуковины. Как следовало из прилагаемой инструкции (немецкий я в свое время тоже пыталась учить и с помощью словаря смогла худо-бедно перевести руководство по эксплуатации), прибор использовался археологами при поисках монет, лежавших на глубине до двадцати сантиметров.

– А если глубже двадцати сантиметров? – спросил Сережка; и они с дядей Ваней стали прикидывать, как глубоко дед мог закопать свои сокровища.

Сережка был готов спуститься в подвал немедленно и проверить, как работает прибор. Я немножко поумерила его пыл, заметив, что завтра, после того как я улечу, они спокойно смогут приступить к кладоискательству и заниматься этим две или три недели. А я буду спокойна за сына – мальчик при деле, под присмотром Ивана Петровича.

В понедельник «Жар-птица» организовала автобус, и всю нашу команду отвезли в Пулково-2. От фирмы поехали Волконский, Алик и еще один хорошо накачанный молодой человек. От папы Сулеймана – два молодца, один был мне известен по кухонной схватке у меня дома, второго видела впервые, правда, ничего особенного про него сказать не могу. Такой же бритый затылок, сравнительно небольшой пуленепробиваемый лоб, огромная толстая цепь, достойно украсившая бы и шею слона. У этого, правда, шеи почти не было: казалось, голова росла прямо из туловища, хотя подобное вроде бы и противоречило законам анатомии.

Шестнадцать девочек, разделившиеся на несколько групп, оживленно болтали перед предстоящей поездкой. Большинство из них за границу выезжали впервые.

Вокруг меня все время вертелся Алик. Я подозревала, что он получил вполне определенные указания от Стрельцова – не спускать с меня глаз. Я снова вспомнила расстрел нескольких человек в деревенском доме. Ну не мог все это организовать Стрельцов, если там находился его доверенный человек! В том, что Алик – его доверенное лицо, теперь сомнений не оставалось: и во время приема француза он был нашим шофером, и теперь от «Жар-птицы» с нами летит, и ко мне уж больно подозрительно клеится, и сколько раз свои услуги мне предлагал… Ладно, посмотрим. Уж как-нибудь сумею в Париже от него отвязаться – мне этот сопровождающий во время намеченных мной визитов совсем не нужен.

В Париже нас поселили в небольшой гостинице в северной части города – недалеко от планируемых для девочек мест работы. У меня был крохотный одноместный номер. Вскоре большинство девочек перебрались в другие гостиницы. Со мной же остались лишь стриптизерши.

Я пыталась поговорить практически со всеми прибывшими в Париж на заработки – просто из женского любопытства. Мне было интересно узнать, на что они надеются, что планируют. Сто процентов были настроены на напряженную трудовую вахту, чтобы ни минуты не проходило даром – в прямом смысле. Девочки точно знали: «Жар-птица» заберет себе шестьдесят процентов их заработка, но это обстоятельство их не очень-то беспокоило.

– Понимаете, Марина Сергеевна, – объясняла мне одна моя бывшая ученица, – мы считаем, что нам крупно повезло. У большинства нет такой возможности. Или приезжают «дикарями». А тут тебе и все оформление, и дорога, и проживание, и клиентурой обеспечивают, и охрана. Ты только работай. Это выгодно всем. Девчонки, которые уже ездили через «Жар-птицу», остались довольны. Со всеми честно расплатились до копейки, то есть франка – или как тут у них? Поэтому в «Жар-птице» такой конкурс.

Я сопровождала Волконского на разные деловые встречи; он обсуждал с потенциальными партнерами возможности дальнейшего сотрудничества – товара, который могла поставить в Париж его фирма, было в избытке.

В первые два свободных дня Алик пытался меня сопровождать. Но я заранее придумала способ, как от него отделаться. Ходила по Парижу пешком, пояснив молодцу, что это город-музей под открытым небом, – мол, для того чтобы почувствовать его дух, его ауру, ни в коем случае нельзя пользоваться транспортом. Ходить, ходить и только ходить.

Похоже, что Алик ходил в последние годы только до машины. Эти первые два свободных дня он сопровождал меня часа по три, а потом оставлял в покое. На третий день он сопровождать меня отказался, тем более я заявила, что на целый день иду в Лувр. Алик не пожелал взглянуть на шедевры мирового искусства.

Для начала я планировала посетить Заславских. Как и в каждой гостинице, в нашей имелся телефонный справочник. Я выписала номер телефона в записную книжку. Отойдя от нашей гостиницы на некоторое расстояние, я позвонила из автомата. Трубку сняла Алена Заславская, жена Юрия Анатольевича. Я представилась.

– Марина? Где ты?

Алена была очень рада меня слышать. Раньше мы всегда были на «вы», а тут она сразу же перешла на «ты». Алена сказала, что муж с дочерью сейчас находятся на каком-то теннисном турнире, а она одна, скучает и тут же спросила, когда я могу к ней подъехать. Я изъявила желание приехать немедленно.

Выяснилось, что Заславские живут в районе Северного вокзала, так что я добралась довольно быстро.

Алена выглядела неважно. Я помнила ее модной дамой, всегда удачно накрашенной, подтянутой, безупречно одетой. В Петербурге она регулярно посещала парикмахерскую, косметический кабинет и массажный салон. Сейчас на ее лице совершенно не было косметики; она ходила по квартире в длинной свободной футболке, отросшие волосы были небрежно подколоты – только чтобы не лезли в глаза.

Мы расцеловались.

– Маринка, как я рада тебя видеть! Ты надолго? Обязательно заезжай еще разок. Или, может, поживешь у меня? Зачем тебе тратиться на гостиницу?

Я объяснила, что приехала сопровождающей группы, за счет фирмы, правда, не стала говорить, что это за фирма. Алена стала приглашать меня приехать в Париж просто так, к ней. У нее я могу жить столько, сколько захочу. И, может, я задержусь, когда мои туристы уедут?

Я поняла, что Алена очень одинока. Она рассказала, что муж с дочерью отсутствуют с утра до вечера. И еще регулярно куда-то уезжают. У них своя жизнь – они постоянно с кем-нибудь встречаются, путешествуют, куда-то ходят…

– Ну а ты, Алена? – обратилась я к ней. – Неужели в Париже некуда пойти?!

Хозяйка хмыкнула, достала бутылку вина (хотя была только первая половина дня) и два бокала. Наполнила бокалы до краев и предложила выпить. Свой она мгновенно осушила до дна и снова наполнила. Вино было терпким и довольно крепким. Алена глубоко вздохнула и призналась:

– Понимаешь, Маринка, я стала при них прислугой. При Юрке и Дашке. В Питере я, конечно, тоже занималась только хозяйством – с тех пор как родила Дашку, но там все время были какие-то дела… Да, я готовила, убирала, но не чувствовала себя домработницей. И была довольна жизнью. Ходила по всяким салонам, к подругам. Или просто к знакомым. А тут даже позвонить некому. – Алена грустно улыбнулась.

Я заметила, что в Париже должно быть много русских эмигрантов – всех поколений. Много русских туристов. Алена могла бы найти себе хоть какой-то круг общения, может, даже работу на несколько часов в неделю, если не хочет на полный день.

Вместо ответа хозяйка хлопнула еще один полный бокал вина. Помолчав немного, заявила:

– Я хочу домой, Марина. В Питер. Просто в Россию. Не могу я тут жить. Не мо-гу!

Она опять помолчала. Потом вновь заговорила:

– Я уже думала вернуться. Одна. К матери, в однокомнатную квартиру. Устроюсь куда-нибудь работать. На французском теперь шпарю, как на русском. Один плюс: иностранный язык выучила. – Алена горько усмехнулась. – Пусть не будет наших прежних хором, пусть не будет всего этого, – хозяйка обвела рукой квартиру, – обойдусь. Найду себе нормального мужика…