Путешествие натуралиста вокруг света на корабле "Бигль" - Чарлз Дарвин

Тут есть одно растение, заслуживающее внимания ввиду его важности как предмета питания огнеземельцев. Это шаровидный ярко-желтый гриб, в несметных количествах растущий на буковых деревьях. В начале своего развития он упругий, набухший и имеет гладкую поверхность, но, созревая, съеживается, становится плотнее, и вся поверхность его покрывается глубокими ямочками или ячейками. Этот гриб принадлежит к новому любопытному роду; второй вид этого рода я нашел на другом виде бука в Чили, а доктор Гукер сообщает мне, что совсем недавно открыт третий вид на третьем виде бука на Вандименовой Земле. Как странна эта связь между паразитными грибами и деревьями, на которых они растут, в отдаленных друг от друга местах земли! На Огненной Земле этот гриб, когда он плотен и спел, в больших количествах собирают женщины и дети; едят его сырым. Гриб слизистый и сладковатый на вкус, со слабым запахом, напоминающим запах наших съедобных грибов. Если не считать немногих ягод, главным образом с карликового земляничного дерева, туземцы не едят никакой растительной пищи, кроме этого гриба. На Новой Зеландии до введения картофеля в большом количестве потребляли корни папоротника: но вастоящее время Огненная Земля, я думаю, единственная страна в мире, где тайнобрачное растение служит основным предметом питания.

Фауна Огненной Земли, как и можно было ожидать исходя из характера ее климата и растительности, очень бедна. Из млекопитающих помимо китов и тюленей здесь имеются одна летучая мышь, один вид мышеобразных грызунов (Reithrodon chinchilloid.es), две настоящие мыши, Ctenomys, родственный тукутуко или тождественный с ним, две лисицы (Canis magellanicus u С. azarae), морская выдра, гуанако и олень. Большинство этих животных водится только в более сухих восточных областях страны, а олень никогда не встречается южнее Магелланова пролива.

Когда видишь общее соответствие в расположении мягкого песчаника, ила и гальки в береговых обрывах по разным сторонам пролива и на некоторых островах в самом проливе, то сильно склоняешься к мысли, что некогда вся эта земля представляла единое целое, и потому сюда могли перебраться такие нежные и беззащитные животные, как тукутуко и Reithrodon. Но соответствие между береговыми обрывами еще далеко не доказывает того, что они были как-нибудь соединены, потому что такие обрывы образуются обычно путем рассечения наклонных осадочных слоев, которые до поднятия суши накоплялись подле существовавших в те времена берегов. Замечательно, однако, следующее совпадение: из двух больших островов, отделяемых от остальной части Огненной Земли каналом Бигля, на одном береговые обрывы сложены веществом, которое можно считать слоистым аллювием, и разрез их сходен с разрезом обрывов на противолежащем берегу канала, тогда как другой остров окаймлен одними только древними кристалическими породами; на первом острове, по названию Наварино, водятся и лисицы, и гуанако; но на втором, Осте, несмотря на то что он во всех отношениях сходен с предыдущим и отделен от него каналом шириной несколько больше полумили, ни одно из этих животных — говорю это со слов Джемми Баттона — не встречается.

В мрачных лесах водится немного птиц: изредка слышен жалобный крик тирана-мухоловки с белым хохолком (Myiobius albicepj), прячущегося около вершины самых высоких деревьев; еще реже раздается громкий странный крик черного дятла с красивым алым хохолком на голове. Маленький, скромно окрашенный крапивник, (Scytalopus magellanicus) прыгает, крадучись, среди беспорядочной груды свалившихся и гниющих стволов. Но всего чаще из птиц здесь встречается пищуха (Oxyurus tupinieri). Ее можно встретить повсюду в буковых лесах — и высоко в горах, и внизу, в самых мрачных, сырых и непроходимых лощинах. Несомненно, эта птичка кажется многочисленнее, чем то есть на самом деле, из-за ее привычки, как видно из любопытства, следовать за всяким, кто заходит в эти безмолвные леса; беспрестанно издавая резкое чириканье, она порхает с дерева на дерево в нескольких футах от незваного гостя. Она отнюдь не ищет самых укромных местечек, как настоящая пищуха (Certhia familiaris), не взбегает подобно ей по стволам деревьев, но, точно наша теньковка, усердно прыгает вокруг, в поисках насекомых обследуя каждую веточку. На более открытых местах встречаются три или четыре вида вьюрков, дрозд, скворец, (или icterus), два вида Opetiorhynchus и несколько дневных хищников и сов.

Отсутствие каких бы то ни было представителей целого класса гадов — замечательная особенность фауны как этой страны, так и Фолклендских островов. Я основываю это утверждение не только на собственных наблюдениях: то же самое я слышал от испанцев — жителей Фолклендских островов, а относительно Огненной Земли — от Джемми Баттона. На берегах Санта-Крус, под 50° южной широты, я видел лягушку, и весьма возможно, что этих животных, равно как и ящериц, можно найти и еще южнее, до самого Магелланова пролива, пока местность сохраняет свойственный Патагонии характер; но на сырой и холодной Огненной Земле ни одно из этих животных уже не встречается.

Что климат тут окажется неподходящим для некоторых отрядов, например ящериц, можно было предвидеть заранее; но относительно лягушек это было не столь очевидно.

Жуки встречаются в очень небольшом числе; я долго не мог поверить, чтобы страна, столь же обширная, как Шотландия, покрытая растительностью и представляющая такое разнообразие местообитаний, могла быть столь бедна насекомыми. Те немногие жуки, которых я нашел, относились к альпийским видам (Harpalidae и Heteromidae), живущим под камнями. Травоядные Chrysomelidae, столь характерные для тропиков, здесь почти полностью отсутствуют; мух, бабочек и пчел я видел очень мало, а сверчков и других прямокрылых совсем не встречал. В лужах я находил лишь немногих водяных жуков, но ни одного пресноводного моллюска; правда, Succinea на первый взгляд кажется исключением, но здесь ее нужно считать наземным моллюском, так как она живет в сырой траве, далеко от воды. Наземных моллюсков можно было раздобыть только в тех же альпийских районах, где и жуков. Я уже отмечал резкое различие как климата, так и общего вида Огненной Земли и Патагонии, и прекрасным тому примером может служить состав насекомых, свойственных обеим странам. Мне кажется, у них нет ни одного общего вида насекомых, а общий характер насекомых, конечно, совершенно различен.

Если мы обратимся от суши к морю, то найдем, что последнее так же изобилует живыми существами, как первая ими бедна. Во всех частях мира каменистый и частично защищенный берег в некотором данном пространстве дает приют, вероятно, большему числу особей животных, чем какое-нибудь другое местообитание. Одно морское растение, ввиду его важности, заслуживает особого рассмотрения. Это бурая водоросль Macrocystis pyrifera. Растение это можно найти на любом камне, начиная от нижнего уровня воды при отливе и до большой глубины как на внешнем, океанском, побережье, так и в каналах. Во время плавания кораблей «Адвенчер» и «Бигль» не было открыто, кажется, ни одной скалы близ поверхности, над которой не всплывала бы эта водоросль. Услуга, оказываемая ею таким образом судам, плавающим в этих бурных краях, очевидна — она, несомненно, не раз спасала их от крушения. Всего более меня поражает, что эта водоросль растет и достигает огромных размеров среди сильных бурунов западного океана, которым не может долго противостоять никакая скала, как бы крепка она ни была. Стебель у нее круглый и слизистый, редко достигающий дюйма в диаметре. Несколько таких стеблей вместе настолько крепки, что выдерживают тяжесть отдельных крупных камней, прикрепляясь к которым они растут во внутренних каналах, — а между тем некоторые из камней были так тяжелы, что, подтащив камень к поверхности, один человек едва мог поднять его в шлюпку. Капитан Кук в описании своего второго путешествия говорит, что на острове Кергелен это растение поднимается с глубины более 24 фатомов; «поскольку же оно растет не вертикально вверх, а образует с поверхностью дна очень острый угол и, кроме того, значительная часть его еще раскидывается на многие фатомы по поверхности моря, то я с полным основанием скажу, что некоторые из них вырастают длиной до 60 фатомов и более». Я не думаю, чтобы стебель какого-нибудь другого растения достигал такой громадной длины, как 360 футов, о которых говорит капитан Кук. Более того, капитан Фиц-Рой нашел экземпляр этой водоросли, поднимавшийся с глубины более 45 фатомов. Заросли этой водоросли, даже когда ширина их невелика, образуют превосходные естественные плавучие волнорезы. Чрезвычайно любопытно наблюдать в какой-нибудь открытой гавани, как, проходя из открытого моря через эти беспорядочно раскинувшиеся стебли, волны очень быстро уменьшаются в вышину и переходят в гладкую поверхность.

Число живых существ всех отрядов, существование которых непосредственно зависит от этой бурой водоросли, поразительно. Можно было бы написать большой том об обитателях даже одной заросли такой водоросли. Почти все листья, за исключением тех, что плавают на поверхности, до того густо покрыты кораллинами, что снаружи совершенно белы. Мы находим здесь необыкновенно изящные постройки, из которых одни населены простыми полипами вроде гидры, а другие — более высокоорганизованными формами и пре-; красными колониальными асцидиями. К листьям прикрепляются; также различные блюдцевидные моллюски, Trochus, голые моллюски; и некоторые двустворчатые. Бесчисленные ракообразные сидят на всех частях растения. Если встряхнуть корни, из них посыплется целая куча мелкой рыбешки, моллюски, каракатица, всякого рода раки, морские ежи, морская звезда, прекрасные голотурии, планарии и ползающие нереиды огромного множества форм. Как бы часто ни обращался я вновь к ветви этой водоросли, я всякий раз неизменно открывал все новых животных любопытного строения. На Чилоэ, где эта водоросль растет не очень хорошо, многочисленные моллюски, кораллины и ракообразные отсутствуют, зато все еще остаются немногие Flustraceae и некоторые колониальные асцидии; впрочем, последние относятся уже не к тем видам, какие встречаются на Огненной Земле.