Чужак - Саймон Кларк

Из-за поворота с завыванием выскочил шершень, злобно размахивая обрезком трубы. Я уложил его точным выстрелом в живот.

Но из бокового ответвления уже высыпало с десяток других ублюдков. Их встретил Тони, израсходовав едва ли не половину рожка.

— Грег, здесь сотни комнат. Не думаю, что у нас есть время проверять их все. — Зак вскинул обрез и отправил в лучший мир сразу двоих шершней.

— Эй, ребята, их меньше не становится.

Едва он сказал это, как между стенами загремел голос Феникса.

— Идите в коридор справа от вас.

— Ага, — крикнул я. — Нам только твоих советов не хватало.

— Вам не перестрелять их всех, — эхом отозвался голос. — Там сотни, если не тысячи.

— А может быть, ты только того и хочешь, чтобы мы угодили им в лапы?

— Доверься мне, Валдива.

— Не дождешься.

Из-за двери вдруг вылетел и вцепился в горло Тони широкоплечий детина. Они вместе рухнули на пол, но шершень оказался наверху и стал душить нашего друга толстыми руками с похожими на крючья пальцами. Я проломил ему череп прикладом, и он завалился на бок, как пустой мешок.

- Надо уходить. Их действительно слишком много.

Словно в подтверждение моих слов за спиной послышался нарастающий шум бегущих ног. Перед нами лежали три коридора.

— Эй, Тони, поторапливайся. — Зак кивнул в направлении приближающейся толпы. — Ты же не собираешься пролежать здесь целый день.

Тони скорчил гримасу.

— Кажется, собираюсь. Эта обезьяна наступила мне на ногу. — Он сел, ощупал голень и покачал головой.

— Поднимайся, дружище. Надо вставать.

— Нет, перелом. — Тони подтянул к себе автомат. — Я останусь и прикрою.

— Ну, уж нет. Зак, бери его за шиворот и тащи с собой.

— Куда?

— Куда-нибудь. Главное — быстрее. Шевелись!

Толпа приближалась. Шершни бежали как-то странно, в ногу, и звук шагов напоминал бой барабанов. Я открыл огонь, уложив с полдесятка плохих парней, но все когда-нибудь кончается. В том числе и патроны. Разумеется, наших врагов потери не смущали. Я оглянулся — Зак успел оттащить Тони на несколько ярдов, но не более того.

— Не туда. В этот коридор нас заманивал Феникс. Там может быть ловушка.

— Но куда же? — В голосе Зака прозвучало отчаяние. — Куда нам, черт возьми, идти?

Плотная масса катила по коридору. Гул нарастал. До шершней было не более тридцати ярдов. Я вытащил пистолет. Мной овладело странное спокойствие. Я знал, что мне не остается ничего другого, как только стрелять, стрелять и стрелять, пока меня не накроет эта страшная волна.

Я прицелился в парня с рыжей бородой. Бац! Убит. Следующим на мушку попал косматый верзила с крючковатым носом. Бац! Шершень схватился за живот (пуля, должно быть, пробила ему печень), споткнулся и совершил неуклюжий кувырок через голову. Толпа не остановилась, и в следующий момент по упавшему пробежали десятки ног. Вот так, ублюдок, отстраненно, словно наблюдая за происходящим со стороны, подумал я. Бац! Теперь пулю получила женщина с почерневшими, гнилыми зубами. Ее глаз лопнул, как мыльный пузырь. Бац! Еще один покатился по полу с кровавой пеной на зубах.

А потом случилось что-то непонятное.

Я уже собрался умирать и ни о чем другом не думал, но внезапно откуда-то сверху свалилась стальная решетка, перегородившая коридор и отсекшая нас от разъяренной, предвкушающей пир толпы. В следующую секунду десятки кулаков обрушились на металлические прутья, оскаленные физиономии прижались к ним, жадные руки потянулись через ячейки.

Спасены? Осознание приходило медленно. Похоже, что да. По крайней мере, мы получили передышку. Я оглянулся. Тони лежал на полу, опираясь на локоть. Зак стоял над ним с отвисшей челюстью. Кажется, им тоже с трудом верилось в чудо.

— Долго она не выдержит. Тони, придется потерпеть.

Он молча кивнул.

Я передал винтовку Заку, подхватил Тони и рывком поднял на ноги.

— Обопрись на меня. Зак, пойдешь впереди. Если увидишь кого, стреляй.

— Будь уверен.

53

Изображение увеличилось, заполнив весь экран. Тони и Зак ахнули у меня за спиной. Я и сам застыл, чувствуя, что не в силах отвести глаза от скрывающейся за Фениксом фигуры. Мелкая дрожь, как от удара электрическим током, пробежала по спине.

Девушка лет двадцати сидела на полу спиной к стене. Темные, с необычным яблочно-красным оттенком, мягкие волосы водопадом струились по плечу. Смуглая кожа отливала янтарем, словно ее смазали оливковым маслом. Глаза были прикрыты. Она словно дремала, прислонясь к стене, подняв колени. Правая рука покоилась на колене, ладонью вверх, пальцы слегка согнуты.

На ней не было абсолютно никакой одежды.

Феникс снова заговорил, негромким, прерывистым шепотом.

— Улей изменился, когда вы ушли. Он стал темнее, не розовым, а малиновым. И еще начал пульсировать… как-то странно… возбужденно. Потом, через пару дней, я обнаружил, что мембрана лопнула, и вся жидкость растеклась по полу.

— Тебя послушать, так получается что-то вроде родов.

— Вот именно. Это и было рождение. А немного позже я встретил ее в коридоре.

— Уверен, что она вышла из улья? То есть… может быть, это какая-то пришлая?

— Нет, она точно из улья. Бункер закрыт надежно. Без моего ведома сюда и мышь не проберется.

Я продолжал смотреть на сонное лицо девушки. Крупный план позволял увидеть каждую ресничку, каждый волосок. Ее черные брови образовывали две изящные арки, на лоб свисала тонкая, слегка вьющаяся прядь.

— Что ж, Феникс, теперь у тебя есть компания, — сказал я наконец. — От меня ты чего хочешь?

- Ты должен помочь мне, Валдива. Она меня не отпускает.

- Да не выдумывай, ты, Феникс, в ней ведь не больше сотни фунтов веса. Разве ты с ней не справишься?

- Я… я не могу объяснить. Но она как-то проникает в мою голову. Заставляет делать. Заставляет делать то, что ей нужно.

Тони перехватил мой взгляд и покрутил пальцем у виска.

Сбрендил.

— Не забывайте, парни, что я тоже вас вижу, нет, я не сумасшедший. Так все и есть. Она влезает мне в голову. Знаете, есть люди, которые ходят во сне. Здесь что-то похожее. — Феникс заволновался, почувствовав наше недоверие. — Я отключаюсь, а потом обнаруживаю, что закрыл двери командного центра. Потом открываю внешнюю дверь и впускаю тех чудовищ. Я не понимаю, что происходит. Я не могу ничего с собой поделать. Чувствую себя так, словно голова у меня вот-вот взорвется. А она только сидит и сидит. Не шевелится. Даже не смотрит на меня. Господи, я…

— Феникс! Она разговаривает с тобой?

— Нет. — Он глубоко вздохнул, наверное, чтобы попытаться взять себя в руки. — Нет, за все время — ни слова. Я же говорю, она умеет влезать в мою голову. О, черт, это сводит меня с ума. Я хочу выйти отсюда.

— Феникс…

— Послушай, Валдива, она пугает меня. Думай, как хочешь, но она проникает в мою голову, и я вижу то, что видит она. Помню, что чувствовал, когда я был в улье. Вижу себя в этом розовом дерьме… Такое ощущение, будто тонешь. И еще… постоянный голод. Жрать хочется так, что желудок скручивается. Господи, парни, это кошмар… настоящий кошмар. — Его лицо снова выплыло на экран, как надутый до предела воздушный шар. В глазах — страх и мольба. — Сделай что-нибудь, Валдива! Пожалуйста. Я же спас тебя, помнишь? За тобой должок. Ты мне обязан. Останови ее, Валдива.

Он отступил от камеры, и его лицо снова попало в фокус. Женщина за его спиной сидела в той же позе. За все это время она и пальцем не шевельнула. Рука на колене. Расслабленная ладонь, как у человека, ждущего первой капли дождя в летний день.

А Феникс все шептал и шептал как заведенный.

— Я должен выбраться отсюда. Должен. Должен. Я больше не могу. Пожалуйста, Валдива. Пожалуйста, я больше не могу… не могу… не могу…

— Феникс, почему бы тебе не открыть дверь и не выйти оттуда?

— Я не могу, не могу. Она не дает. Не разрешает.

— Почему? Почему ты не можешь уйти?

— Боже, Валдива, что с тобой? Ты еще не понял? Она влезла в мою голову. Думаешь. Я не пытался? Пытался. Встаю, подхожу к пульту и… — Он щелкнул пальцами. — Снова сижу, где и сидел. Как будто все это сон. И я не могу проснуться.

— Убей ее. — Это сказал Зак, коротко, жестко.

— Вы не понимаете, ребята. Я пытался. Много раз. Господи, Иисус Христос и вся святая братия, я пытался тысячу раз, но стоит мне приблизиться к ней, как я вырубаюсь и опять оказываюсь в этом чертовом кресле. Она как будто выключает меня. Поймите, ребята, она сидит в моей голове и управляет мной, как каким-нибудь компьютером.

— Но тогда почему она разрешает тебя разговаривать с нами сейчас?

— Не знаю… не знаю. По-моему, она… оно!.. Оно еще не вполне сформировалось. Это… эта тварь… ей нужно оставаться здесь еще какое-то время. Потом она уйдет.