Попаданка в царство фейри (СИ) - Иванова Инесса

Когда же снова открыла глаза, лес остался позади тёмной полоской у горизонта, мы выехали к широкому ручью, берущему начало прямо из-под земли у большого камня, напоминающего картинку из иллюстрации к древнерусским сказкам. Богатырь, поле и камень, от которого отходят три дороги. «Налево пойдёшь — себя потеряешь, но богатство найдёшь, направо пойдёшь — всех, кто дорог забудешь, но новый дом обретёшь, а прямо не ходи, нет тебе туда дороги», — было написано на камне высотой в человеческий рост.

Я дотронулась до рукава куртки Кайдена, чтобы спросить о странной надписи, но, присмотревшись внимательнее, поняла, что камень чист, будто отполирован.

— Мы здесь остановимся? — поёжилась я, вглядываясь в тёмно-синее небо. Был разгар дня, а воздух вокруг сделался душным и плотным, будто туман или газ.

— Да, так надо, — вполголоса ответил муж и слегка пожал мне руку в знак того, что он рядом и всё идёт по плану. Я оглянулась и отметила, что все притихли, не нарушая торжественной мрачности этого места.

В голове рождалась куча вопросов. Почему надо непременно останавливаться здесь — только один из них. Наверное, чтобы не нарушить некую договорённость.

— Сколько мы здесь пробудем? — спросила я, не отставая от Кайдена ни на шаг. Он давал необходимые пояснения спутникам и дриаде с лепреконом о том, как лучше спешиться и разбить временный лагерь. Каярды, как по команде, сбились в круг и стояли, опустив головы. Жаль, что муж не позволил взять Вихря, сославшись на то, что тот не очень здоров и будет ждать в Таре, когда мы вернёмся.

— Пока не получим знак, что можем ехать, — ответил за мужа Одхан. Он отозвал меня в сторону, сказав, чтобы я не путалась у мужа под ногами.

— Со мной ты в безопасности, Призванная Дева, — произнёс он и нахмурился, глядя на небо.

— Не похоже, — ответила я со вздохом, и друид не стал возражать, что напугало ещё больше. — Почему вы меня до сих пор так называете? Разве я не мужняя жена?

— Нет, Дивона, — друид поморщился и перевёл взгляд на ручей, который пересекал всю равнину и превращался в небольшую реку, катящую воды дальше, насколько хватало взгляда. — Ты ведь ещё не принадлежишь в полной мере этому миру. Тебя с ним ничего не связывает.

Речи Одхана совсем меня не обнадёжили, как и то, о чём шепталась сочная зелёная трава, доходящая до колен.

«Они были богами, затем стали непобедимыми войнами, а под конец героями, скрывшимися от глаз любопытных и недостойных».

Вскоре стараниями фейри посреди равнины вырос золотистый шатёр, точь-в-точь такой же, какой я видела всё на тех же иллюстрациях к сказкам. Только тогда в нём жила Шамаханская царица, а теперь я словно сама очутилась в сказке, однако никто не обещал, что конец её будет счастливым.

Внутри на восточный манер откуда ни возьмись выросла гора подушек, и, глядя на них, я поняла, насколько устала, несмотря на то, что недавно проснулась. В последние дни я слабела всё сильнее и не хотела признаться в этом даже себе, не то что мужу или кому-то другому. В глубине души я боялась, что моя связь с этим миром слабеет и скоро иссякнет совсем. Может, на это намекал Одхан?

— Что с тобой, моя дева? — спросил Кайден, устроившийся рядом и державший меня за руку. Я удобно лежала на подушках и с улыбкой смотрела на лицо мужа, прикрытое золотистой полумаской. Хотелось протянуть руку и снять её, но сил не было.

Он впервые назвал меня на местный манер. Так фейри обращаются к своим избранницам, когда только ухаживают за ними.

— Не отдавай меня сидам, пожалуйста, — прошептала я, не уверенная, что он меня услышал.

— Не отдам, — Кайден наклонился и поцеловал меня в губы. — Никому не отдам.

Я обвила его шею руками и ответила на поцелуй, совершенно не стесняясь остальных.

— Боюсь, что сейчас закрою глаза, а когда очнусь, тебя не будет. И сидов не будет, и каярдов, и пикси…

Сон развеялся, как туман, стоило только упомянуть о страхах последних дней. Теперь, когда я сидела рядом с мужем, держа его за тонкую, мягкую, почти прозрачную ладонь, все присутствующие, даже Леприка, отвернувшаяся в сторону, казались мне духами, населяющими это  вполне земное место.

— Пикси будут всегда, — улыбнулся Кайден. — Они слишком зловредны, чтобы исчезнуть без следа.

Так мы и сидели, негромко переговариваясь, строя планы на будущее и вспоминая то, что уже случилось. В общем разговоре не участвовали только Фолкор и Одхан, видимо, первому было не положено встревать в разговор хозяев, а второму не хотелось открывать рот.

Друид достал где-то посох, тот самый, что ранее находился в дубовой роще, вход в которую был скрыт в саду Тары, и смотрел вдаль. Лицо воина-друида приобрело суровое выражение, и никто нес смел прерывать его мыслей.

Я почти успокоилась и даже начала смеяться над шутками, которыми развлекала нас Асцелина. Вглядываясь в лица Нарины и Леприки, думала, что все подозрения беспочвенны, издержки нервной натуры. Что может случиться здесь, внутри шатра, когда Кайден рядом, а во внутреннем кармане спрятан нож из холодного железа?

Словно в ответ на этот немой вопрос я почувствовал, что мне необходимо выйти по естественной надобности. Мочевой пузырь ничего не хотел знать о том, что туалет остался на постоялом дворе, а совсем рядом проходит невидимая тропа сидов, которых может оскорбить то, что я присела в траве, пусть и по необходимости.

— Мне надо выйти,— прошептала я на ухо Кайдену.

—Хорошо, — кивнул тот и сделал знак Асцелине следовать за нами.

Мы вышли в прохладный туман, окутывающий шатёр. Где-то рядом слышался негромкий шелест травы и журчание ручья.

Кайден нахмурился и крепко сжал мою руку.

— Далеко не пойдём, — сказал он слишком бодро, чтобы я поверила, что это может меня спасти.

Асцелина жалась к нам и пыталась храбриться, подбадривая меня взглядом. На меня же снизошло необъяснимое спокойствие, будто всё уже решено, стоит лишь дождаться неминуемой встречи.

Больше всего не хотелось, чтобы меня застигли врасплох, когда я присяду в траву. Категорически отказавшись от присутствия мужа в этот деликатный момент, я согласилась только на Асцелину.

— Зря вы, арта, — сказала дриада, с опаской оглядываясь по сторонам. — Арт Кайден помог бы вам.

— А то ты не знаешь, что это не так, — проворчала я, когда сделала то, зачем пришла. Только бы выстоять и добраться до столицы, а там я вернусь в норму. И не буду от страха бегать на двор каждый час. — Фейри не посмеют ослушаться сидов. На это Нарина и рассчитывает.

Я поправила одежду и оглянулась. Но Асцелина словно сквозь землю провалилась.

Нащупав во внутреннем кармане куртки завёрнутый в ткань нож, я глубоко вздохнула и громко произнесла:

— Идите сюда. Я готова.

***

Туман ничего не ответил, только колыхнулся, будто был не частичками воды, висящими в воздухе, а сотканным воедино тончайшим покрывалом. Трава прошелестела о том, что сюда идут маги, мудрецы и поэты, искусные в волшебстве, но они ещё далеко, и время есть.

— Время для чего? — спросила я громко, но слова потонули в тумане, как в подушке.

— Для разговора.

Из белого покрывала выступила Нарина. Она была одета по-другому, не так как в шатре. Длинное светло-зелёное платье в пол, расклешённой юбкой расходящееся от талии, широкие рукава в три четверти, мягкие тапочки, похожие на балетки, — всё это удивительно шло бывшей экономке и заставляло пялиться на неё, открыв рот от восхищения и забыв об опасности.

— Ты уходишь к сидам, — произнесла я, зная ответ.

— К Динь Ши, — поправила меня она, сцепив пальцы в замок. — Да, это так. Мы уходим. Вместе.

— Я не пойду.

Слова стали еле слышны, будто я шептала их, а не произносила во весь голос.

Не дожидаясь возражений, я попятилась и через мгновение бросилась бежать сломя голову. Но туман был таким плотным, что одно время казалось, будто я топчусь на одном месте или, как карусельный пони, бегу по кругу.

Быстрым движением достав из внутреннего кармана нож и размотав на бегу, отбросила прочь тряпку, в которую тот был завёрнут. Попытки позвать на помощь оказались тщетными, туман не пропускал посторонних звуков. Я почувствовала слабость, голова соображала туго, внутри всё похолодело, а по спине пробежал холодок и затаился в кончиках пальцев.