Воскрешение майя - Стив Альтен

Кровавый цветок расцвел из спины Джейкоба Гэбриэла, когда он оттолкнул Энниса Чейни, и они разлетелись в разные стороны.

Пьер Борджия улыбнулся и тут же вздрогнул, оборачиваясь на звук лифта. Выудив из кармана еще один патрон 50 калибра, он быстро загнал его в казенную часть винтовки.

Доминика вышла из лифта.

— Ты? — Борджия вскинул оружие, положил палец на спуск. — Я должен был убить тебя еще тогда, тебя и твоего психа!

— Ты пытался. Теперь моя очередь.

Спусковой крючок винтовки еще проходил люфт, когда сработал электромагнитный излучатель Доминики.

Сгусток испепеляющего жара выбил винтовку из рук убийцы. Пьер Борджия покатился по полу, извиваясь в судорогах.

Холодное небо ноября заполнилось криками отчаянья.

Волны зрителей в западной части парка хлынули прочь от места происшествия. Спецагенты втащили Президента Ралло в автомобиль. Конгрессмены и гости рассыпались в стороны, кто-то побежал к машинам, кто-то решил найти укрытие в мемориале Линкольна, агенты секретной службы сгрудились вокруг тела Джейкоба Гэбриэла.

Рабби Ричард Штейнберг держал безжизненную руку светловолосого подростка и молился, а десятки камер разных служб новостей реяли над его головой.

Сквозь давку к ним пробрался взволнованный врач. Дрожащими пальцами он расстегнул костюм Джейка, открыв пропитавшуюся кровью рубашку. Покачал головой…

В обезумевшей толпе кто-то звал медиков. Пронеслась жуткая весть: «Убили второго из братьев Гэбриэлов!»

Через пару секунд в восточной части парка послышались громкие крики, когда разлетелось на куски стекло смотровой площадки монумента и тело Пьера Роберта Борджии рухнуло вниз и застыло кровавой кляксой на белом мраморе.

Шепот мысли на границе существования

Джейкоб?

Где ты, сынок?

Где ты…

Часть шестая

ЗРЕЛОСТЬ

Преуспевание само по себе ничто, случайность. А вот отсутствие сомнений в себе — это совсем иное, это характер.

В этом мире нет гарантий, есть только возможности.

Глава двадцать первая

На деревянном столбике балансировал пеликан, взмахивал крыльями, пытался сохранять равновесие и при этом чистить взъерошенные перья. Как и большинству других береговых птиц, ему больше не приходилось активно охотиться за рыбой. На мелководье рыбы не осталось, дно было покрыто гниющими водорослями и отходами, которые отныне и составляли основу птичьего рациона.

Клюв пеликана спазматически открывался и закрывался, хватая горячий воздух, пропитанный вонью гниения, влажностью и той смесью запахов, что свидетельствует о присутствии человека. Музыка May-May — смесь калипсо и рэпа — орала из сотен динамиков, укрепленных по периметру мола, сделанного из фибергласса и металла.

Пеликан в последний раз дернул клювом и безжизненно повалился вниз, в зеленую мутную жижу, покрытую бензиновой пленкой.

В этот жаркий субботний вечер поздней осени гавань Бискейн-Бей снова превратилась в человеческий улей.

От пирса в глубь берега уходили сетчатые воздушные переходы и мосты, соединяющие кафетерии и магазины. Огромные толпы представителей разнообразных рас, религий и оттенков кожи заполонили всю прибрежную территорию.

В 2030 году цвет кожного покрова стал результатом сознательного выбора, а когда-то популярные татуировки сменились «телесным красителем». Дерматологам пришлось разработать эту технику в связи с катастрофическим увеличением процента заболеваний раком кожи: разрушенный озоновый слой не справлялся с фильтрацией вредных излучений. Изначально «крем» был бесцветным и содержал лишь солнцезащитный SPF-50, эффект которого сохранялся на протяжении 90–120 дней.

Спустя шесть месяцев после изобретения защитного крема, инициативная группа из Австралии предложила цветной вариант формулы, и новинка тут же обрела бешеную популярность.

Повсюду открывались клиники. Клиенты могли выбирать из широкого ассортимента оттенков: европеоидный светлый, цыганский смуглый, китайский желтый, африканский черный, американский красный и так далее. Дерматология стала новой областью индустрии моды, расовая дискриминация оказалась совершенно не у дел. Мало того, четыре основных «окраса» были протестированы и рекомендованы к применению самыми авторитетными медицинскими заведениями земного шара.

Вскоре стали доступны более радикальные оттенки, палитра которых могла удовлетворить самых придирчивых потребителей всех рас в возрасте от двенадцати до двадцати лет. Клиники рекламировали «радужные тона», и школы заполнились подростками, с головы до ног сияющими зелеными, голубыми, красными и желтыми оттенками. Но поскольку это вызвало конфликты между бандами старшеклассников, муниципалитеты всех штатов приняли закон, запрещающий использование радужных тонов кожного окраса лицами, не достигшими восемнадцатилетнего возраста.

Музыка May-May сменилась записью океанского прибоя. Семья афроамериканцев, окрашенная в цыганскую смуглость, остановилась на одном из переходов, глядя сверху на людское море.

Прямо под ними на оранжево-желтых скейтбордах балансировали банзайбордеры. Скейты подростков были оснащены миниатюрными реактивными двигателями на метане, создающими силовую «подушку», позволяющую игнорировать гравитацию в пределах полутора метров над землей.

Несколько скейтбордистов, подзадоренных аплодисментами, схватились за руки и помчались к разрисованному черепами и костями «склону самоубийц» — вертикальной круговой рампе, закручивающейся петлей.

По вертикальной стене синекожие подростки взлетели практически синхронно, что толпа отметила восторженным аханьем. Затем они зависли вниз головой, и тут же аханье перешло в крик, когда двое подростков не удержались и рухнули вниз, сорванные с петли невидимыми пальцами гравитации. Перевернувшись вверх ногами, они не удержались на скейтах и потянули за собой остальных. Вся группа вперемежку посыпалась вниз головой на защитные маты, разложенные в десяти метрах под ними.

С пронзительным визгом выстрелили подушки безопасности, подхватывая тела за миг до того, как они должны были коснуться жестких матов.

Некоторое время экстремалы, ошеломленные падением, лежали неподвижно, бесформенной чернично-синей кучей. Их защитные ошейники и шлемы утонули в надувшихся аэрокостюмах, не давая пошевелиться. Вскоре костюмы медленно осели, освобождая покрытые синяками, но в принципе неповрежденные конечности. Гром аплодисментов заставил парней встряхнуться и снова пойти к старту, чтобы повторить попытку.