Дитя реки - Пол Макоули

Убитый оказался тем самым одноглазым наемником, который, ухмыляясь, смотрел на Йаму вечером в пивной.

Он не был ранен, только из правого уха капала темная венозная кровь. Йама не мог понять, что произошло, но вдруг губы мертвеца разжались. Изо рта у него выскользнула машина и упала на пол. Ее каплевидный корпус был весь измазан в крови. Она вибрировала и жужжала, пока поверхность снова не стала чистой и серебристой. Йама вытянул левую руку, машина поднялась в воздух и легко опустилась ему на ладонь.

— Не помню, чтобы я просил тебя о помощи, — прошептал Йама, — но все равно, спасибо.

Машина его искала, и не только она, целая армия машин прочесывала эту часть Иза.

Йама сказал ей, что она должна поискать где-нибудь в другом месте и сообщить это своим товарищам, потом подошел к окну и вытянул руку. Машина поднялась, сделала один виток вокруг его головы и улетела в темноту.

Йама надел рубашку, застегнул башмаки и приступил к неприятной процедуре обыска мертвого наемника. У того не оказалось денег, только кинжал с узким лезвием и костяной рукояткой, а также проволочная петля с двумя деревянными палками вместо ручек. Он решил, что наемнику должны заплатить после того, как работа будет сделана. В конце концов, мальчик-слуга оказался прав.

Хозяин захотел получить обе монеты.

Йама спрятал нож в ножны, привязал их к поясу и подобрал ранец. Ему вдруг стало страшно поворачиваться к мертвецу спиной, ему почудилось, что открытый пустой глаз следит за каждым его движением; Йама бочком добрался до окна и вылез наружу.

Над окном торчала толстая балка, когда-то она, очевидно, служила опорой подъемника для продуктов, которые через окно доставляли с улицы. Йама уцепился за балку руками и стал раскачиваться, на третий раз ему удалось обхватить ее ногами, перевернуться и сесть. Рана на руке немного открылась и он перевязал ее снова. Встать на широкой плоскости оказалось совсем простым делом.

17

РЕЧНОЙ РЫНОК

Огромная старая лоза была именно там, где сказал слуга. Скорее всего ее посадили во времена, когда строился сам дом. Йама как по лестнице спустился по толстым, заросшим листьями плетям. Он понимал, что следует побыстрее убежать, но чувствовал, что Тельмон, например, бежать бы не стал. Вернуть монету было делом чести. Стоя в темной аллее позади трактира, Йама вспомнил двусмысленную улыбку хозяина, и кровь бросилась ему в лицо.

Он двинулся на оранжевый свет ламп в конце аллеи и тут услышал за спиной осторожные шаги. На мгновение он испугался, что тело наемника уже обнаружили и теперь его друзья ищут убийцу. Но никаких криков не было, и город наверняка не настолько стерпелся со злодейством, чтобы не заметить убийства. Он заставил себя, не оглядываясь, дойти до угла, вытащил нож и спрятался в тени у ворот трактира под широким балдахином ветвей авокадо.

Когда мальчик-слуга показался из аллеи, Йама припер его к стене и приставил к горлу нож.

— Я ничего не хотел плохого! — взвизгнул парень.

Попугай в ветвях эхом подхватил испуганный крик и заверещал, переиначивая его на свой лад Йама убрал нож. Ему пришло в голову, что если бы одноглазый наемник догадался тихонько проникнуть в комнату и перерезать ему горло или задушить проволочной удавкой вместо того, чтобы вламываться, выбивая дверь и бешено размахивая мечом, то сейчас бы Йама, а вовсе не этот убийца, лежал наверху мертвый.

— Он пошел к тебе, — сказал мальчик, — я видел.

— Он мертв. — Йама спрятал нож в ножны. — Мне надо было тебя послушать, а сейчас дела плохи: я убил человека, а моя монета у твоего хозяина Мальчик-слуга одернул смятую куртку. Несмотря на пережитый страх, он держался с достоинством. Он дерзко посмотрел в лицо Йаме и произнес:

— Ты мог вызвать магистратора.

— Мне не хотелось бы втягивать тебя в это дело, но, может, ты мне покажешь, где спит твой хозяин? Если я получу назад свой реал, то половину отдам тебе.

Мальчик ответил:

— Пандарас к твоим услугам, господин. Я вырву ему сердце и за десятую долю реала. Он меня лупит, обманывает клиентов, обманывает поставщиков продуктов и виноторговцев. Ты смелый человек, господин, но в трактирах ничего не понимаешь. Ты ведь сбежал, правда? Потому и не хочешь вызывать магистратора.

— Как раз магистратора я не боюсь, есть кое-кто пострашнее, пробормотал Йама, имея в виду префекта Корина.

Пандарас кивнул:

— Семья может быть хуже любой тюрьмы, уж я-то знаю.

— Видишь ли, на самом деле я просто приехал сюда как раз искать свою семью.

— Я так и думал, что ты не местный. Никто из рожденных в стенах города не стал бы открыто носить такой нож: старинный, да к тому же очень ценный. Могу поспорить, тот мертвец в твоей комнате больше интересовался ножом, чем монетой. Конечно, я всего лишь уличный мальчишка, но я здесь все знаю. Если ты и правда хочешь найти свою семью, то я могу оказать тебе массу услуг в этом деле.

Я с радостью брошу свою работу. Она никогда мне особенно не нравилась, к тому же теперь я становлюсь для нее староват.

Йама подумал, что такое предложение не очень-то отличается от грабежа, но решил заявить, что будет рад иметь его в помощниках.

— Мой хозяин спит, как сытый тюлень, — сказал Пандарас. — Он не проснется, пока ты не приставишь ему нож к горлу.

Пандарас впустил Йаму назад в трактир через заднюю дверь и провел его наверх. Он приложил палец к губам и неслышно поднял щеколду. Нож испускал слабое голубое сияние, и входя в душную комнату, Йама поднял его над головой, как свечу.

Хозяин храпел под смятой простыней на огромной кровати с пологом, которая занимала почти всю комнату.

Другой мебели не было. Йама потряс его и сел. Простыня соскользнула с его голой груди и задержалась на брюхе. Когда Йама поднес кончик ножа к его лицу, трактирщик вдруг улыбнулся и сказал:

— Ну, давай, убей меня. Не убьешь, так я напущу на тебя магистраторов.

— Тогда тебе придется рассказать им, что на одного из постояльцев напали прямо у него в комнате, — заметил Йама. — Кстати, там наверху лежит труп.

Хозяин трактира бросил на Йаму хитрый взгляд. Голубое мерцание ножа мягко отражалось в его круглых черных глазах и отсвечивало на вставших торчком светлых волосах.

— Ну, разумеется, труп, — сказал он, — иначе тебя бы здесь не было. Сиг работал не на меня, ты ничего не докажешь.

— Тогда откуда же ты знаешь его имя?

Хозяин пожал плечами, это выглядело как небольшое землетрясение:

— Сига все знают.

— Значит, все должны знать и про вашу сделку. Отдай мой реал, и я сразу уйду.