Чингисхан - Василий Ян

Поджарый рыжий конь Джебэ-нойона легко взлетел на одинокий курган и остановился около высокой каменной фигуры степного богатыря. Его широкие сутулые плечи, плоское лицо, короткий меч на бедре, остроконечная шапка и даже чашка в руках были в далекой древности старательно высечены из цельного камня молотком кочевого мастера… Прошли века, и многолюдная страна обратилась в пустынную степь, а каменный богатырь по-прежнему прочно стоял, глубоко вкопанный, на вершине кургана и угрюмо смотрел выпуклыми слепыми глазами в ту сторону, куда он когда-то делал свои набеги.

Так же неподвижно, как идол, сидел на коне Джебэ, всматриваясь холодными прищуренными глазами в ту сторону, откуда по дымящейся утренними туманами зеленой степи расползались вереницы быстро передвигающихся черных точек… Уже взмыленный конь остыл и свободно тянул повод, стараясь достать черными губами чахлые стебельки бледной полыни; он уже начал взбивать копытом солончаковую почву, а Джебэ все не мог оторвать взгляда от приближавшихся густых рядов русских воинов.

Впереди всадники… Одни тянутся по дороге, другие широко рассыпались по степи… Над ними подымается черная туча пыли… У них короткие копья… Вот в пыли ясно заметны повозки. Урусы надеются на богатую добычу, они везут на повозках оружие, котлы и мешки с хлебом.

Джебэ натянул повод. Пора уезжать… Урусы уже заметили одинокого всадника на кургане… Вот несколько урусов и кипчаков отделились от отряда. Они быстро направляются в его сторону. Другая группа всадников помчалась вперед по дороге, чтобы отрезать ему путь. Но недаром Джебэ любит своего рыжего жеребца, одного из лучших скакунов в его тумене.

Джебэ съезжает по пыльному солончаковому скату кургана. Сбоку земля разрыта и виден черный узкий вход – вероятно, теперь логовище степных волков. А раньше кто-то рылся в могиле богатыря, хотел украсть его золотой клад…

Джебэ ускоряет бег коня. Надо добраться до оврага. Там притаились в засаде сотни Гемябека. Татарские разведчики залегли в траве и отлично все видят – и приближение урусов, и бегство от них Джебэ.

Но урусские всадники все ближе… У них хорошие кони, вперед пущены лучшие наездники. Опаснее других те, что скачут наперерез. Свернуть в сторону нельзя – влево овраги с обрывистыми берегами, справа урусы.

Их девять… Задние три начали отставать… Передние шесть тоже раскололись, они хотят окружить его.

Из-под ног коня вылетела стая серых куропаток и унеслась в сторону, снова падая в траву. Заяц метнулся из-под широкого лопуха и понесся прямо, прижав уши. А конь так же продолжал скакать, выбрасывая рыжие ноги, прыгая через кусты бурьяна, и быстро уносил пригнувшегося к гриве Джебэ.

Враги недалеко… Джебэ различает их загорелые лица под железными шлемами… Двое урусов прикрываются красными щитами: один совсем молодой, с румяным лицом и черными глазами, у другого седые висячие усы. Ближе всех третий, в ярко-алом чекмене, – кипчак на вороном коне… Он наматывает на руку аркан…

Верен глаз у Джебэ, и не делают промаха его стрелы. Джебэ натягивает свой страшный лук, и кипчак, взмахнув руками, валится из седла. Испуганный вороной конь мчится уже без всадника, подняв голову, и ветер развевает его длинную гриву.

Молодой русский воин близко… Через несколько мгновений кони сшибутся. Юноша сильно метнул короткое копье, но оно только скользнуло по плечу стального татарского панциря… Вторая длинная стрела Джебэ вонзилась юноше между черными блестящими глазами. Прощай, слава! Прощай, яркое солнце, отчий дом!

Джебэ не оглядывается… Он ищет глазами: где же нукеры Гемябека? Вот они! Целая толпа их уже выбралась из оврага и мчится с хриплым свирепым воем навстречу наступающему вразброд русскому отряду.

Русские всадники быстро перестраиваются и смыкаются в тесные ряды. Их красные щиты – круглые сверху и острые снизу – выравниваются дружной и грозной цепью. Воины вынимают свежеотточенные блестящие мечи и стремительно летят на татар.

Но Гемябек и его нукеры твердо помнят приказ Джебэ; приблизившись на полет стрелы, они круто поворачивают коней, проносятся мимо изумленных урусов, посылая губительные стрелы, и во весь опор скачут обратно в степь.

Урусы с криками бросаются вслед. Уже их стройные ряды смешались. Все скачут вразброд, стараясь догнать убегающих татар. Некоторые урусы на отличных конях настигают десяток отставших. Они рубят их, сдирают оружие и сапоги и пересаживаются на татарских коней.

Джебэ, окруженный телохранителями, недолго наблюдал за первой стычкой татар с урусами. Он спустился в овраг, где пробивался ключ, напоил коня и приказал всему татарскому отряду уходить дальше.

Вернувшись, всадники Гемябека сказали, что их начальник, раненный копьем, упал вместе с конем, был окружен урусскими наездниками, но отбился и ускакал в степь. За ним погналось много кипчаков.

Ночью Джебэ с помощью бродников сам допрашивал захваченного русского пленного. Тот рассказал, что это идет передовой отряд под начальством смелого галицкого князя Мстислава Удатного. С ним воины из Галича и волынских городов. Они спустились на ладьях по Днестру до моря, завернули в устье Днепра и оттуда поднялись до острова Хортицы, где был назначен сбор всех отрядов, идущих на татар.

– Князья между собой не ладят, – говорил пленный, – все идут отрядами розно; в каждом отряде свой начальник, а общего воеводы над всеми нет. Хотя ратники меж собой говорили, что нужно бы сделать главным воеводой Мстислава Удатного, – очень уж он в бою опытен и горяч! – но против него спорил князь Мстислав Романович киевский. Он никак не может покориться, потому что считает себя старшим, великим князем. А простым ратникам от той же княжьей розни только скорбь и разорение; ведь если татары одолеют, то все князья на борзых конях ускачут, а простые ратники лягут костьми. В поход ратники двинутся на своих пахотных конях, на них далеко не ускачешь. А татары ускользают от них, как вертлявые ужи.

Джебэ спросил: много ли кипчаков? Пленный ответил, что кипчаков, как говорят, очень много. Их отряды идут левым берегом Днепра, торопясь соединиться у Хортицы с русскими войсками. И сейчас впереди, вместе с Мстиславом Удатным, идет кипчакский отряд, а ведет его воевода Ярун.

– А что говорят урусы про татарских воинов? – спросил Джебэ.

– Раньше говорили, что татары воины «простые» (малосильные), похуже еще, чем кипчаки. Потому князья и спешат без опаски захватить татарский лагерь и награбленное татарами добро. А теперь я приметил, что татары и воины добротные, и стрелки меткие.

Джебэ приказал татарам отойти дальше в степь и не разводить ночью огней, а русского пленного зарезать.

Ночью бродники и татарские разведчики подползали к русскому передовому отряду и слушали, что там говорят. Русские воины ночевали посреди круга, составленного из повозок. Кипчаки стояли отдельными лагерями, пели и плясали у костров. Они радовались, что возвращаются в свои покинутые кочевья, откуда выгонят татар.

Разведчики рассказали, что урусы поймали начальника татарской тысячи Гемябека. Убегая, он спрятался в кургане, в волчьей норе. Его вытащили урусы и отдали кипчакам. Те его привязали за руки и за ноги к четырем коням, а кони, поскакав в разные стороны, разорвали его на куски… Голову Гемябека, продев ремень от повода сквозь уши, повез с собой у седла воевода половецкой рати Ярун.

Глава одиннадцатая

Татарская западня

Джебэ с татарами отходил, следя за быстро наступавшим передовым отрядом русских. Иногда татары бросались драться с вылетевшими вперед кипчакскими наездниками, но больших боев не было.

Делая длинные переходы, русские иногда днем останавливались, и всадники ловили кипчакских быков, которые разбрелись по весенним лугам. Эти стада были пригнаны по приказу Джебэ. Татарские пастухи охраняли стада, пока не приближались русские и кипчакские воины: тогда пастухи убегали, присоединяясь к татарам.

Джебэ делал все, чтобы растянуть силы русских, чтобы ослабить их зоркость, чтобы они на привалах отъедались бычьим мясом и не ожидали грозы. Русские отряды шли отдельными частями, все более отдаляясь друг от друга, растягиваясь по широкому пыльному шляху. Ложась на ночь спать, они уже не огораживались плетеным тыном и повозками.

Новые русские пленные рассказывали, что ратники довольны походом, обилием захваченного скота: «Теперь в овчинные тулупы оденемся, из воловьих кож новые сапоги сошьем…» «Где же несметная сила татарская? Кипчакских быков больше, чем татар. Так, гоняясь за ними, мы до Лукоморья дойдем, а лагеря татарского не увидим».

Один отряд русских шел стройнее других; в нем был воинский порядок, ратники шли дружнее, не расходясь по степи. На ночь там всегда ставился круг из повозок, высылались в стороны разведчики. Это были полки киевского великого князя Мстислава Романовича. Киевляне шли отдельно от других; половина была пеших воинов, половина ехала на тяжелых конях – ратаях. Они тоже иногда останавливались и высылали всадников собирать бродивший по степи отъевшийся на весенних травах кипчакский скот. Затем они варили в медных котлах мясные похлебки, после которых воины спали врастяжку до утра.