Терновая цепь - Кассандра Клэр

– Честно говоря, – сказала Ариадна, – я никогда даже не слышала о паладинах, пока Анна не рассказала мне о происшедшем. По-видимому, это очень древнее явление?

Кристофер снова стукнул по столу своим молоточком. Когда все уставились на него, он сунул руку под стол и извлек гигантскую старую книгу в обложке из деревянных пластин с какой-то резьбой. Книга грохнулась на стол. Все вздрогнули.

Мэтью фыркнул:

– Значит, ты не был уверен в том, что молоток подействует, и прихватил заодно деревянную книгу?

– Я считаю, что во всяком деле важна тщательная подготовка, – заявил Кристофер. – Я слышал термин «паладин» прежде, в Академии, но лишь пару раз. Поэтому я решил найти его в словаре.

Все внимательно смотрели на него.

– И что произошло потом? – наконец спросил Алистер. – Или это все, о чем ты собирался нам поведать?

– Ах да, прошу прощения, – спохватился Кристофер. – Паладин – это воин, который поклялся посвятить свою жизнь служению какому-либо могущественному сверхъестественному существу. Рассказы о паладинах из народа Сумеречных охотников восходят к началу нашей истории – они клялись в верности Разиэлю или какому-нибудь другому ангелу. Но паладинов среди нефилимов не было уже несколько веков. А если быть точным, последнее упоминание о паладинах, найденное мной, датировано четырнадцатым веком; там говорится о них как о воинах «древних времен», которые «больше не встречаются среди нас».

Люси наморщила лоб.

– А были такие, кто служил демонам?

– Среди Сумеречных охотников – нет, – ответил Кристофер. – По крайней мере, в наших летописях о них не упоминается.

– Наверняка такое случалось, – вмешался Алистер. – Просто никому не хотелось записывать для потомков информацию о событиях, позоривших нашу расу.

Корделия холодно взглянула на него.

– Что такое? – ощетинился тот. – Ты же знаешь, что я прав.

Кристофер откашлялся и продолжил:

– Существуют записи о простых людях, которые становились паладинами Верховных Демонов. Чаще всего это были могучие воины, которые убивали ради развлечения и которым было неведомо милосердие.

– И они оставались паладинами до самой смерти? – спросил Джеймс.

– Да, – неохотно произнес Кристофер, – хотя эти люди были не из тех, кто умирает в собственной постели. Почти все они погибли в битвах. Но проблема, видите ли, заключается в том, что каждый из них хотел стать паладином демона.

– А был ли среди них такой, кто бы поклялся в верности именно Лилит? – спросила Корделия.

– Не думаю, – покачал головой Кристофер. – Мне кажется, Лилит выбрала тебя в качестве паладина потому, что лишилась своего царства – Эдома. Судя по описаниям, это жуткое место: выжженная пустыня, палящее солнце и все такое.

– Так почему она жаждет вернуть его? Что в нем такого важного? – спросила Ариадна.

– Демоны, так сказать, сильно привязаны к своим владениям, – ответил Джеймс. – Царство демона – это практически его продолжение, источник энергии. – Он нахмурился. – Если бы мы сумели найти способ изгнать Велиала из Эдома… Возможно, в этом случае Лилит согласилась бы отпустить Корделию.

– Сомневаюсь, что все будет так просто, – мрачно произнес Кристофер. – Хотя мне нравится широта твоего мышления, Джеймс. В незапамятные времена Эдом поразительно походил на наш мир. В нем даже существовали Сумеречные охотники, у них была столица, Идумея, похожая на наш Аликанте. Но тамошних нефилимов истребили демоны. В некоторых древних текстах говорится о Принцах Ада, которые называли Эдом местом своей величайшей победы, царством, где потерпели крах надежды Разиэля. Насколько я понимаю, для них это нечто вроде военного трофея, и… я вижу, что вы уже отвлеклись, поэтому скажу только, что я намерен продолжить свои изыскания. И надеюсь, что вы все мне поможете, – добавил он, грозно взмахнув молоточком.

Наступило молчание. Корделии показалось, что все ждут от нее какой-то реакции. Она заговорила:

– Я понимаю, почему вы все считаете, что нам следует сосредоточиться на освобождении от Лилит. Если я снова смогу взять в руки Кортану, мы обретем шанс одолеть Велиала.

– Прекрати! – воскликнула Люси. – Мы должны сосредоточиться на избавлении от Лилит потому, что ты в опасности, а мы волнуемся за тебя.

Корделия порозовела. Она была одновременно смущена и рада услышать эти слова.

Джеймс начал:

– Если мне позволено будет высказаться… Люси права, но и Корделия тоже права. Уже ясно, что Велиал никогда не оставит нас в покое. Возможно, лишь после того, как наш род прервется…

– Джеймс, – ахнула Люси, побелев. – Даже не думай.

– …Но и в этом случае останется еще Татьяна, которая сделала борьбу с Сумеречными охотниками целью своей жизни. А если у нас будет Кортана, мы так или иначе сумеем покончить с Велиалом.

– Вот чего я до сих пор не поняла, – произнесла Анна. – Предполагается, что Принцы Ада живут вечно, разве не так? И тем не менее мы уже неоднократно слышали, что Велиала можно убить Кортаной. Так можно его убить, в конце концов, или нет?

– В текстах о Велиале, Лилит и Принцах Ада используется преимущественно поэтический язык. Язык символов, – заговорил Джесс, и Корделия удивилась, услышав его глубокий, мужественный голос. Он говорил весьма уверенно для человека, который провел большую часть своей жизни в виде живого мертвеца, в изгнании и одиночестве. Он улыбнулся, поймав на себе озадаченные взгляды. – Когда я был призраком, я много читал. Особенно с тех пор, как понял, что моя мать водится с могущественными демонами. Некоторое время назад, – рассказывал он, – изучение Принцев Ада и их способностей было весьма популярно. К несчастью, монахи, маги и прочие, те, кто занимался подобными исследованиями, жили недолго. Их находили прибитыми к стволам деревьев.

Все поморщились.

– Поэтому книг, содержащих подобную информацию, очень мало, и они очень старые. Кроме того, они не дают ответа на наш вопрос. Они полны парадоксов и загадок. Люцифер жив, но он не живет. Велиала нельзя убить, но Кортана может покончить с ним тремя смертельными ударами. – Он пожал плечами. – Пока ясно одно: Велиал боится Кортаны. Мне кажется, это что-то значит.

– Может, третий удар меча погрузит его в вечный сон? – предположил Томас.

– От которого его может пробудить только слюнявый поцелуй Левиафана? – хмыкнул Мэтью, и все с досадой застонали.

– А что с твоими сновидениями, Джеймс? – спросила Анна. – Помню, ты в некотором роде мог видеть, что затевает Велиал.

Джеймс покачал головой.

– Я ничего не видел, – сказал он. – Ничего не видел уже так давно, что, честно говоря, это начинает меня тревожить. Ни снов, ни видений, ни голосов. Ни намека на присутствие Велиала в моем сознании с того дня, как… в общем, после отъезда из Корнуолла. – Он сосредоточенно смотрел перед собой. – Пока мы искали Люси, в одну из ночей я видел длинную