Своя дорога - Галина Ли

Не надо спешить, Ситлали, я постараюсь, чтобы тебе понравилось даже в первый раз.

Селение росм мы покинули только через три дня. В моей подружке с глазами лани, оказывается жил более хищный зверь. Она выжала из меня все что могла, за эти несколько коротких суток. Хотя, если бы только ее внимание, то еще бы ничего, однако девушка оказалась склонной к благотворительности. Стоило один раз спасенной красотке прогуляться за пределы дома, как перед глазами замаячили другие претендентки на «божественное» тело.

Для начала Ситлали притащила свою сестру, года на два старше. В следующий раз, воспользовавшись моим отсутствием, напустила целую свору девиц. С трудом удалось выставить всех вон.

Никогда я еще не был так востребован у женщин. В результате пришлось идти за объяснением к вождю.

Не верил я, что мне с неба упала такая популярность.

Вождь Кемрутль встретил меня на пороге дома, мы обменялись церемонными поклонами, и дорогого гостя проводили к камельку, сразу вручив небольшую чашку полную козьего молока.

Я не стал тянуть кота за хвост и задал вопрос в лоб, — Уважаемый, зачем ты каждую ночь посылаешь мне новых девушек? Решил заселить свои земли моими потомками? Для чего?

Сирин, которого я взял с собой как переводчика, исполнил свою роль, объяснив вождю суть претензий.

Кемрутль некоторое время разглядывал меня, ничего не говоря, а потом ответил.

Агаи начал было переводить: — Я делаю это в надежде что ты…

Споткнувшись на ровном месте, маг снова обратился к правителю за подтверждением, правильно ли он его понял.

Получив утвердительный ответ, сирин растеряно закончил: — Делаю это в надежде, что когда придет время, ты пощадишь землю, на которой живут твои потомки.

Я выругался.

Кем меня тут считают?!

Глава 21

На некоторое время воцарилась полная тишина: Кемрутль спокойно сидел на корточках, с воловьей невозмутимостью пережевывая зеленную кашицу из пахучей травы, заменявшей дикарям табак. Аптекарь не сводил с меня серьезного взгляда, словно заново знакомился. От этого оценивающего осмотра в душе шевельнулась злость и обида.

Ну да, конечно, у меня после слов правителя росм, вероятно, клыки прорезались, и рога стали расти! Как тут не уставиться!

Рядом зашлепали по каменному полу босые маленькие ножки, и я обернулся на звук. Дочка вождя, пигалица лет десяти, пока мы с Агаи обдумывали слова ее папы, шустро накрыла стол, поставив на него плоскую миску с уже надоевшей кукурузной кашей, сыром, щедро посыпанным серыми продолговатыми семенами, кувшин молока и густой тягучий соус, кажется грибной. Впрочем, не уверен, потому что росм использовали неизвестные травы, которые не давали мне определиться с составом блюда, хотя еда была достаточно хороша, чтобы смириться с незнакомым привкусом с первой же минуты.

Только вот аппетит что-то пропал.

Жареный козий сыр, вкупе с кашей, застревал после слов вождя комом в горле.

Не то, чтобы я сильно переживал о том, какое мнение о себе оставляю у окружающих людей, но… Все-таки злодеем такого масштаба меня еще никто не считал.

Интересно, это случайно не месть за выбор первой красавицей девушки далекой от эталона местной красоты? Хотя, вряд ли, вождь, производил впечатление умного человека, чтобы я мог успокоить себя такой простой мыслью.

— Объясни, — кратко потребовал у предводителя «кошек».

Кемрутль усмехнулся, прищурился, положил в рот кусок каши, смял его языком, и проворчал, — Говорить о будущем — смешить мышей под полом.

Ну как же… Разве правители и колдуны говорят правду о том, что они думают? Да еще в присутствии двух «богов»? А ну как дадут маху и авторитет растеряют?!

Ладно. В одном случае из ста и мудрец ошибается, будем считать — это как раз тот самый случай и есть. Все равно из «провидца» слова теперь не вытянешь: весь надулся от осознания собственной значимости.

И действительно, остаток трапезы прошел под благодушную беседу Агаи и вождя, в обход интересующей меня темы: Кемрутль пытал, попавшего к нему в гости бога вопросами о мироздании (видно знания Таниты его не устроили).

Агаи отвечал, переводя и мне попутно, но постоянно увлекался, забывая объяснять своему товарищу и соратнику по божественному происхождению, о чем идет речь, так что довольно скоро мне стало скучно. Я боялся, что к «сыну бога смерти» тоже найдется пара вопросов, однако с этим вождь не спешил.

Ну и слава богу. Я в теологии силен приблизительно так же, как рош-мах, не хватало только опозориться.

Макнув в соус последний кусок, и запив его молоком, я откланялся, получив на пороге вдогонку следующий перл мудреца: — Дракон не будет долго сидеть на дне пруда.

Твою мать! Как хочешь, так и понимай. И почему некоторые господа не могут изъясняться нормальным человеческим языком?!

Погода на улице соответствовала настроению: снова небо закрыли сизые тучи, и в лужах появились круги от первых тяжелых капель дождя.

Стоило поспешить, если не хочу намокнуть.

К дому я шел очень быстро, почти бегом, распугав по дороге стаю рыжих куриц и обратив в бегство трех детей.

Да, сына бога смерти благословлять не позовут, не та репутация.

Я снова выругался.

Надоело мне здесь до ус… ужаса. Не люблю я бесцельно шататься. Уже все что мог, сделал: привел в порядок одежду, дождался пока за пару серебряных монеток сошьют добротную рубашку и штаны из оленьей кожи (уж больно мне понравилась местная одежка). Отполировал до блеска свое оружие, пополнил запас еды, нарисовал приблизительную карту (хотя какая уж тут карта, так, не вполне достоверное изображение вероятных преград и ориентиров на пути) и даже выучил несколько приветственных фраз на языке росм.

Больше занятий я себе придумать не мог и потому злился задержке. Конечно, оставалась еще моя «супруга», но я не озабоченный юнец, чтобы довольствоваться исключительно плотскими утехами. Все хорошо в меру.

Последние дни постоянно казалось, что мы попусту теряем драгоценное время, и хотя нас никто не торопил, эта долгая остановка еще наверняка аукнется нам в пути. В конце концов, осень уже не за горами!

Заботливая Кирен, увидев мое сердитое лицо, тут же принялась ублажать своего «господина»: быстренько усадила на циновку, стащила сапоги и стала старательно разминать ноги, буквально ввинчивая свои сильные пальчики в самую нежную часть свода стопы. Приятная боль и удовольствие от растираний заставили меня сменить гнев на милость: на душу снизошло успокоение.

Дикари, а знают, как своих женщин воспитывать. Наших бы придворных прелестниц сюда — до совершеннолетия.