Однажды в Голливуде - Тарантино Квентин

— Нет, я не подбиваю его переписать завещание. Я его подбиваю на свадьбу.

«Выкуси, умник».

Пискля подытоживает:

— Давай-ка еще раз, помедленнее: в последний раз ты видел Джорджа в ебучих пятидесятых, а тут внезапно заявляешься и хочешь его спасти... от брака? От секса пять раз в неделю? А ты уверен, что ты друг Джорджа? Ты ездишь по округе и спасаешь от брака всех — или Джордж какой-то особенный?

Гаваец сидит на диване, выслушивает все это, а потом говорит:

— А знаешь что... и в самом деле.

И на этом встает с диванчика, идет через дом, выходит в дверь и спускается по лестнице. Удовлетворенная Пискля скрещивает ноги и возвращается обратно к музыкальному шоу Дика Кларка.

Глава двадцать вторая

Альдо Рэй

Альмерия, Испания Июнь 1969 года

Звезда пятидесятых Альдо Рэй сидел на грязном матрасе в душном номере отеля в Испании, по его волосатым плечам и спине стекал пот. Однако он не размышлял о том, где в жизни свернул не туда, раз теперь оказался в этой гнетущей комнате. И не терзал себя мыслями о тех днях однажды в Голливуде, когда работал с такими режиссерами, как Джордж Кьюкор, Майкл Кертиц, Рауль Уолш, Жак Турнёр и Энтони Манн. Он не переживал, что давно лишился своей шикарной квартиры в «Эль Рояль»[42] или миниатюрного «порше», который, хоть и быстрый, был маловат для этого крепыша размером со шкаф. Нет, сидя в жарком номере отеля без кондиционера, в первый вечер съемок новой картины в Испании, Альдо думал о том же, о чем думал в это время каждый вечер. О бутылке.

Когда Альдо Рэй снимался на локации, съемочную группу, актеров, служащих отеля и, честно говоря, всех, кого только можно было запрячь, привлекали в Алъдо-патруль. Заселяясь в отель или мотель на локации, фактически Альдо находился под домашним арестом. Ему не позволяли выходить на улицу из-за опасений, что он найдет выпивку. Его не пускали в бар отеля. Ему не разрешалось иметь при себе никаких денег. И за всеми входами и выходами тщательно присматривали. Каждому члену съемочной группы давали строгий недвусмысленный приказ: как бы Альдо ни просил, ни умолял и ни уговаривал, ему не наливать. В автобиографии «Бесконечное шоссе» Дэвид Кэррадайн вспоминает, как снимался с Альдо в малобюджетном фильме Фернандо Ламаса «Жестокие». Мистер Кэррадайн писал, что любому молодому актеру, знавшему и уважавшему мистера Рэя с ранних лет, в случае если выпадало встретиться с ним на съемках, давали задание: «Позаботься об Альдо».

К лету шестьдесят девятого Альдо был очень далек от своих высот пятидесятых, когда снимался бок о бок с Богартом, Трейси и Хепберн, Ритой Хейворт, Энн Бэнкрофт и Джуди Холлидей. Но никто и представить не мог, как низко ему еще предстоит упасть. К 1975 году он уже был не в состоянии сыграть роль, требовавшую больше двух съемочных дней (самое долгое, сколько он мог оставаться трезвым).

По мере того как семидесятые переходили в восьмидесятые, человек, которого открыл Джордж Кьюкор — в ходе проб, когда Альдо бросал игральные карты в шляпу, — мог найти работу только у таких бракоделов, как Эл Адамсон и Фред Олен Рэй (не родственник).

В семидесятых годах он снялся в порнофильме, став (тогда и поныне) единственной бывшей звездой Голливуда, получившей награду на церемонии «Эротик Филм Эвордс» — за лучшую мужскую роль в «Сладкой дикарке» 1979 года с Кэрол («Глубокая глотка») Коннорс (в восьмидесятых в порнофильме еще снимется Кэмерон Митчелл).

Также Альдо Рэй стал первой бывшей голливудской звездой, на которую подала в суд Гильдия киноактеров за участие в дешевых непрофсоюзных фильмах.

С самого возникновения Голливуд повидал немало бывших звезд в трудное для них время: о тяготах Рамона Новарро, Фейт Домерг, Тэба Хантера и даже бедного Ральфа Микера красноречиво говорила разница между их новыми и старыми фильмами. И все же никто не сравнится с Альдо Рэем в общеизвестности и тяжести несчастья. В каком бы отчаянии он ни был в ту ночь в Испании летом шестьдесят девятого, двадцать лет спустя эта ночь покажется ему «старыми добрыми временами».

Но тогда мистеру Рэю эта ночь ни хрена не казалась старыми добрыми временами. А казалась точно такой же чертовой ночью, как и любая чертова ночь, когда здоровяку не наливали.

В тот же вечер в том же отеле в той же стране, но в другом номере, без кондиционера, Клифф Бут плеснул себе два пальца джина комнатной температуры в пластиковый отельный стаканчик. Глубокий порез над правой бровью, оставшийся сегодня после удара прикладом «Винчестера», снова закровоточил, кровь потекла по лицу и капнула на пропотевшую майку-алкоголичку. Мало того, раздувшаяся бровь как будто не собиралась заживать. Если она вообще не начнет сдуваться, завтра на площадке от Клиффа не будет толку. Он уставился на себя в зеркало ванной. Коснулся распухшей брови — болит ли. Болит. Надо бы приложить лед, вот что, да побыстрее.

А раз уж пошел за льдом, то и пара кубиков для теплого джина вовсе не повредит. Не потому, что у Клиффа были предпочтения в выборе между охлажденным джином и джином комнатной температуры. Ему любой джин на вкус был все равно что жидкость для зажигалок, а со льдом — как охлажденная жидкость для зажигалок. Но добавь пару кубиков льда — и вот ты уже как будто пьешь коктейль, а не депрессивно заливаешь глаза теплым джином из пластикового стаканчика в дешевом отеле в тысячах миль от дома. По пути к столику, где стояло маленькое пластмассовое ведерко со льдом от отеля, Клифф бросил взгляд на маленький телевизор, прикованный цепью к трубе отопления. На экране разыгрывалась черно-белая мексиканская мелодрама начала пятидесятых, где на испанском языке из зрителя вовсю вышибали слезу Артуро де Кордова и Мария Феликс. Клифф понятия не имел, кто это.

Клифф отправился в Европу со своим шефом Риком Далтоном, и впервые за долгое время — в качестве дублера. Это был уже их четвертый европейский фильм подряд. Первые два («Небраска Джим» и «Убей меня быстро, Ринго, сказал гринго») — снятые в Италии вестерны. Третий — киношка про секретных агентов с закосом под бондиану «Операция ,,Дин-О-Мит“» — снят в Афинах, Греция. А этот — «Красная кровь, красная кожа» с Телли Саваласом и Кэрролл Бейкер — снимался в Испании. Когда съемки закончатся, Клифф и Рик вернутся домой, в Лос-Анджелес.

Оба неимоверно наслаждались долгой пятимесячной поездкой в Европу. Рику нравилось внимание папарацци, а Клиффу — снова работать каскадером. В Риме они жили в дорогих апартаментах со здоровским видом на Колизей. Рик то и дело выходил в итальянские рестораны, попивал коктейли в ночных клубах и вообще вел жизнь американской кинозвезды в Риме, а Клифф был его верным вторым пилотом. За время командировки Клифф перетрахал кучу итальянок. Куда больше Рика, но Рик всегда был разборчивей. Как по Клиффу, телка есть телка, но к итальянским телкам он питал особую слабость. И хотя было лучше, чтобы ему в постели сосала нагая итальянка, а не приходилось спать одному, еще лучше — чтобы каждый раз нагая итальянка была новая. Их внешний вид Клиффа волновал мало. Если дают укусить себя за задницу да не прочь отсосать, то, как по Клиффу, они все красавицы.

Однако перелет домой будет совсем не то, что перелет в Европу.

Во время работы над шпионским фильмом в Греции Рик познакомился с крупной темноволосой итальянской старлеткой Франческой Капуччи. А потом, как рассказывал Клифф друзьям на родине, «ни с того, блядь, ни с сего взял да женился на этой сучке». Стоило Клиффу сообразить, к чему все идет, как он понял: его договору с Риком капут. Он больше не понадобится Рику, он не понравится Франческе, да и Рик, собственно, не сможет его себе позволить.

Не подумайте, Клифф не зацикливался на себе. Если бы ему казалось, что Рик и Франческа созданы друг для друга, он бы изящно удалился, без проблем. И не то чтобы он считал Франческу какой-то зловещей фам-фаталь, что воспользовалась его наивным другом. Но думал он, что они — пара дурачков, которые решили круто изменить жизнь, не задумавшись о последствиях. Клифф давал им два года. Ей-то ничего, но через несколько лет алименты влетят Рику в копеечку. Вплоть до того, что ему наверняка придется продать дом в Голливуд-Хиллз. А Клифф знал, что это значит для Рика. Рик и в этом доме пребывал в депрессии. Рик Далтон в кондоминиуме на озере Толука — это будет гораздо хуже.