Назад в СССР: 1985 - Максим Гаусс

— Дежурный, соедини меня с подполковником Кошкиным! — без представления, искажая голос, произнес я, затем сурово добавил. — И побыстрее, сержант!

— Есть! — тот немного поколебался, но благоразумно решил не бодаться непонятно с кем. Лучше уж потом от своих командиров в тык получить, чем вот так, вслепую.

Не прошло и двадцати секунд, как мне ответили:

— Подполковник Кошкин, слушаю! — узнал знакомый голос.

— Здравия желаю, товарищ подполковник! Ефрейтор Савельев беспокоит!

Повисла пауза. Видимо отец Юльки соображал, как так получилось, что я вообще смог на него выйти. Интересно, что ему дежурный сказал?!

— Алексей? Почему ты мне сюда звонишь? — удивился подполковник.

— Потому что вас дома нет, а других вариантов я не придумал.

— Это, конечно, похвально... Пять за находчивость, пять за смелость, но все равно глупо. Я так понимаю, ты хочешь сказать, что увольнения у тебя не будет?

— Как раз наоборот, все в силе.

— Это хорошо. Вот только у меня ничего не получится, работы много на всю субботу. Так что сам сообразишь что-нибудь. Юля приезжает сегодня вечером и пробудет в Припяти до вечера воскресенья. И смотри у меня, чтоб без инцидентов!

— Обижаете, товарищ подполковник, — с деланной обидой произнес я, на самом деле совсем не обидевшись. — Есть, без инцидентов!

— Все, давай Алексей! У меня работы полно, учения на носу! — Кошкин отключился.

Положив трубку, я улыбнулся — значит, на всю субботу его не будет дома?! Это хорошо и дело вовсе в том, что квартира будет полностью в нашем распоряжении. Вру, это тоже важный момент.

Итак, какой же сюрприз мне подготовить, чтобы Юлька обалдела?

Просто явиться к ней домой с букетом цветов? Ага, где я их возьму в такое время года? Хотя, тюльпаны-то уже должны продаваться, восьмое марта же... Блин! Сегодня же восьмое марта! Вот я дурень, со своими расследованиями и размышлениями, совсем забыл поздравить свою красавицу со всемирным женским днем. Вердикт — расстрелять!

Ладно, завтра я исправлюсь, придумаю кое-что интересное, в духе двухтысячных годов, когда я вовсю бегал за женщинами… Стоп, это секретная информация.

День пролетел незаметно. Я много думал над тем, что раз майор Прудников где-то умудрился купить цветы, то почему я не смогу этого сделать? Заначка у меня была. Точнее, вторая заначка, так как первая несколько дней назад вся ушла на «проставу» дембелям.

Вечером сгонял на ужин. Перловка с говядиной оказалась на редкость вкусной, я даже добавки попросил. Жаль, не дали. Все что привозилось в наш гарнизон, было под строгим учетом. Тоже бред, что я не знаю как в вооруженных силах продукты разбазаривают?! За тридцать лет ничего не изменилось.

К перловке был хлеб с маслом и сыром и чай.

Неожиданно, ко мне подошел прапорщик Кулагин.

— Савельев!

— Я!

— Сиди, сиди. Я к тебе по делу. Ты продавщицу из магазина со станции Янов помнишь?

— Это которая Лидочка? — пробормотал я, усиленно изображая сложный мыслительный процесс.

— Она самая, — обрадовался он. — Значит, смотри. Я у комбата узнал, что ты завтра в увольнение идешь, а у меня наряд по контрольно-пропускному пункту. Нужно будет Лиду поздравить с восьмым марта.

— Так оно же сегодня! — возразил я.

— Да это не важно, главное само внимание. А то я перед ней, как бы виноват... Ну, это не важно. Просто передашь подарок и скажешь, что от самого внимательного и доброго мужчины в радиусе нескольких километров! Понял?

— Угу... — промычал я, а сам подумал — вот это прапорщик загнул. Широко мыслит, а главное креативно.

— Перед отбоем зайди ко мне, я тебе презент передам.

— Принял, — вздохнул я. Еще Кулагин блин со своими просьбами прицепился. Не дай бог, еще кто узнает, тоже пристанет. Оглянулся по сторонам — вокруг никого не было.

Вернулся в свою палатку, половина дембелей где-то бродила, часть еще была на ужине. Проверил свои вещи, документы. Заранее начистил сапоги, привел форму в порядок. Вот как чувствовал, старший лейтенант Жмыхайло спит и видит, когда я в следующий раз попадусь ему на пути.

Явился Артур, тут же завалился на свою кровать. Вздохнул.

— Сколько до дембеля? — спросил я, отставляя сапоги.

— Тридцать девять дней. Чем дальше, тем дни медленнее идут. А у тебя еще цифра трехзначная, даже считать страшно.

— Да я не жалуюсь.

— Это пока. Сейчас с «Юпитером» закончим, снова куда-нибудь нас перекинут. За всю службу я уже дважды место дислокации менял. Здесь дольше всего стоим.

— А где еще были?

— Да под «Овручем» были, и под Киевом. Там какая-то деревушка, со смешным названием есть. Дачу одному генералу строили, а попутно, свинарники ремонтировали. Ну, сам понимаешь, это чтобы со стороны вопросов не было.

Я усмехнулся — вот она вся суть армии. Кто как может, тот так бесплатную рабочую силу и использует.

— Эх, вот в деревне летом хорошо было. Помню, мы как-то поросенка украли, ну зажарили его.

— В смысле? Живого?

— Ну украли, конечно, живого, — пояснил армянин. — А зажарили уже как положено. Картошки накопали, огурчиков и помидорок. Зелени! Эх! Было же время. А как сюда попали, так просто засада какая-то. С территории не убежишь, ловить в округе нечего. Только один магазин, да и там вечно ни сигарет нормальных, ни водки. А пиво так вообще, по особым праздникам.

— Я бы сейчас от шашлыка тоже не отказался бы, — мечтательно произнес я. Последний раз баловались им на мой день рождения, тогда на Яновском затоне.

Вспомнил, что Кулагин просил к нему зайти. Тьфу, ты… А я как раз сапоги до блеска начистил. Хорошо хоть на улице был легкий морозец, который не дал ухряпать начищенные сапоги в грязи, которой по лагерю хватало с избытком.

По пути заскочил на пункт связи, прошмыгнул мимо спящего Виктора — тот как всегда в своем репертуаре. Ну, оно и верно. Солдат спит — служба идет. Никто ему за это люлей не даст — ни комбат, ни другие офицеры сюда обычно не заходят.

Позвонил домой.

— Мам, привет!

— Ой, Леша, привет. Как ты? Что-то случилось?

— Да нет, мам. Все в порядке. А что, папа тебе не сказал?

— Нет. А что он должен был сказать?

— Ну, вообще-то у