Заговорщица - Мишель Зевако

— Уехали! Ей-богу, уехали! — не веря собственным глазам, пробормотал шевалье.

Он вернулся на площадку и задумчиво остановился рядом с лежащим на земле крестом — тем самым, на котором Бельгодер по приказу Фаусты распял Виолетту.

— Бедная маленькая цыганочка! — прошептал шевалье. — И за что тебе такое? Единственная ее вина, что она хороша, как ангел… А это что за бумажка?

И шевалье оторвал кусок пергамента, прибитый к верхней перекладине креста. На пергаменте были начерчены греческие буквы.

— Это еще что за абракадабра? — проворчал Пардальян.

— «Айрезис», — произнес за его спиной тихий голос. — Ересь…

Пардальян обернулся и увидел Фаусту. Эта женщина выглядела абсолютно бесстрастной; казалось, никакие волнения, никакие тревоги совершенно не задевают ее. Но шевалье был не из тех, кого может удивить подобная манера держаться.

Он продолжил разговор спокойно, так, словно вел мирную застольную беседу:

— Ересь? Надо же!.. А я и не подозревал! Скажите на милость, что же это за штука — ересь?

Фауста не ответила. Она всматривалась в глаза шевалье, словно пытаясь понять, что скрывается за маской иронии и хладнокровия.

— Вы спасли мне жизнь… — наконец произнесла она. — Зачем?

— А Бог его знает, зачем, — усмехнулся Пардальян. — Видите ли, сударыня, я на мгновение как-то забыл о вашей роли в этом чудовищном спектакле, отвлекся от всякой ерунды: ересей, расколов, кардиналов, папских престолов и прочего. Вы не поверите, но я даже забыл о несчастном Фарнезе и его возлюбленной… я рассуждал, как нормальный человек: вот женщина, и ее собираются убить… Со мной такое уже случалось: когда звери набрасывались на беззащитную жертву, я против собственной воли всегда оказывался на стороне жертвы, и моя шпага тоже…

— Значит, будь на моем месте другая, вы бы тоже бросились на ее защиту?

— Конечно! — с удивлением ответил Пардальян. — Только я не колебался бы так долго. Когда речь шла о вас. я никак не мог решиться… Помните, по вашей милости я угодил в железную вершу?.. Не самое приятное воспоминание в моей жизни…

А теперь позвольте и мне, сударыня, задать вам один вопрос… Почему господин де Моревер назначил мне свидание сегодня в полдень у Монмартрских ворот?

— Потому что я ему так велела! Моревер должен был привести вас сюда в момент моего полного торжества. Если бы эти трусы не предали меня, в монастырь явился бы Гиз с войском. А вы бы присоединились к ним, — и Фауста кивком головы показала на тела Фарнезе и Леоноры.

Пардальян почувствовал, что его захлестывает слепая ярость. Ему захотелось броситься на Фаусту и задушить ее… раздавить, как ядовитую гадину… Кто знает, может, Фауста и рассчитывала, что нервы шевалье не выдержат.

Но он сумел взять себя в руки, рассмеялся и беззаботно заявил:

— Сударыня, как жаль, что небо не пошло навстречу вашим горячим желаниям. Хватит, однако, болтать о пустяках. Перед тем, как распроститься с вами, мне хотелось бы знать, могу ли я быть вам чем-нибудь полезен?

Фауста смертельно побледнела. Ее гордость опять была уязвлена. Великодушие шевалье ранило ее больше, чем самое глубокое презрение. На глазах у нее выступили слезы. Ей вспомнилась их последняя встреча в Шартрском соборе и те слова, что произнес тогда шевалье:

— Я любил Лоизу… любил всем сердцем… она умерла, но любовь жива в моей душе… а вас, сударыня, я не люблю и никогда не полюблю…

И снова ненависть вспыхнула в сердце Фаусты. Он презирает ее! И это после того, как она призналась ему в своей любви!..

Она разделается с шевалье де Пардальяном! Безумец, он спас Фаусту, не подозревая, что в ответ Фауста расправится с ним, как расправляется жестокий хищник с охотником, пощадившим раненого зверя! Их поединок не кончен!.. Либо Фауста убьет Пардальяна, либо Пардальян — Фаусту!

Гордая итальянка улыбнулась и обратилась к шевалье:

— Сударь, я действительно хотела попросить вас об одной любезности. Я боюсь, что люди Сикста V где-то поблизости… Под охраной вашей шпаги мне не страшна и целая армия. Но, может, вы не пожелаете сопровождать меня в Париж?

Пардальян догадался, что замыслила Фауста, однако, глядя ей в глаза, спокойно ответил:

— Почему бы и нет, сударыня? Вы оказали мне честь, обратившись с просьбой об услуге. Я провожу вас до вашего дворца!

— Спасибо, сударь, — любезно сказала Фауста. — Прошу вас, подождите меня у главных ворот. Я через несколько минут буду там…

Шевалье, не поклонившись, коснулся своей шапочки и спокойно отправился через огороды к воротам.

— С каким удовольствием я бы сейчас всадила ему в спину кинжал! — прошептала Фауста.

Но шевалье уже исчез за деревьями. Фауста вздохнула и перевела взор на два тела, что лежали у ее ног, — на тела Фарнезе и Леоноры.

— По крайней мере этот получил свое! — пробормотала Фауста. — А остальные предатели, мерзавец Ровенни и прочие?.. Ничего, Сикст V их тоже не приласкает!

Тут в сад выбежала настоятельница Клодина де Бовилье. Она была смертельно напугана и вся дрожала.

— Ах, сударыня, какой ужас! — воскликнула аббатиса. — Все кончено… мы уничтожены…

— Я уничтожена? — усмехнулась Фауста. — Вы заговариваетесь, дитя мое! Просто голову потеряли от страха… Но я-то память не потеряла и прекрасно помню свои обещания…

— Что вы хотите этим сказать? — пролепетала Клодина де Бовилье.

— Вы выполнили мое поручение. И не по вашей вине ничтожное препятствие помешало нам довести дело до конца. Исполнение моих замыслов всего-навсего отложено… на несколько дней… Пришлите человека ко мне во дворец — он получит ту сумму, о которой мы с вами договорились.

Обрадованная Клодина склонилась к руке Фаусты и поцеловала ее.

— Вы не только могущественны, — прошептала настоятельница, — вы великодушны!

— Ошибаетесь, — холодно возразила принцесса. — Я знаю одно: за все надо платить — за дружбу, за преданность, за услуги… И позаботьтесь о покойниках. Похороните их на монастырском кладбище по христианскому обряду.

— Завтра же, сударыня. — Прекрасно! А теперь проводите меня в ваши апартаменты, мне нужно переодеться.

Фауста прошла в комнаты аббатисы; потрясенная госпожа де Бовилье все спрашивала себя, как может эта женщина даже сейчас оставаться такой неестественно спокойной. Настоятельница помогла гостье снять тяжелое роскошное платье и переодеться в дорожный наряд. Затем Фауста вышла за ворота, где ее уже ждал шевалье.

Карета, что привезла Фарнезе и мэтра Клода, по-прежнему стояла неподалеку от монастыря. Рядом к дереву был привязан чей-то конь. Фауста села в карету, а шевалье поехал верхом. Тот человек, который доставил сюда кардинала и бывшего палача, вновь был за кучера.