Воительница. Сила зверя - Дин Андерссон

— Да, Песнь Крови, — поддержал ее Торфинн, — если бы мы не помогли тебе вернуть Владычице Мертвых Череп Войны, и если бы затем не рассеялись чары Нидхегга, у Вельгерт никогда бы не было детей. Мы, как и ты, не можем отказаться от этой битвы. Наш долг сразиться с Хель. Я думаю, что стать свидетелями и участниками битвы — это наш орлог и орлог наших детей.

— Вероятно, у нас всех орлог — борьба с богиней Смерти, — рассудительно заметила Ульфхильда. — Кто знает, может быть, у всех у нас далекие предки сражались в той давней битве.

— Очень может быть, что Ульфхильда права, — сказала Хальд. — Определенным образом об этом говорит твое имя и наш боевой клич. Орлог поет в нашей крови. Он тянется в глубь столетий до самой Зари Веков. И если найти свой орлог и следовать ему, если суметь подхватить звучащую в крови песнь, какой бы неприятной порой она ни казалась, то можно добыть свободу своему разуму. Душе и телу.

— Вот уж точно, где Песнь Крови, там и свобода! — рассмеялась Ульфхильда.

— Не так уж и важно, верно это или нет, — заговорила Ялна. — Мы больше двух лет ждали в крепости Хель и Локита. Ждали, чтобы дать им отпор, пусть даже ценой собственной жизни. Сейчас враг отступает, но мой меч не прочь разить его не только в грудь, но и в спину.

— Никто из нас не повернет назад, — заключила Хальд.

— Меня это не удивляет, — тихо рассмеялась воительница. — И я благодарна вам за поддержку сейчас, так же, как и тогда, когда вы помогали мне бороться сначала с Нидхеггом, а затем с Тёкк. Тогда вы забывали о благоразумии, и я, признаюсь, не ждала, что вы вспомните о нем и теперь. И все же я хочу, чтобы вы передали мои слова другим воинам. Возможно, они решат иначе. А я сама обращусь к зверям.

Все дальше и дальше в ночь спешило войско Песни Крови, объединившее людей и зверей. Но, как и предсказывала Хальд, не нашлось никого, кто бы пожелал вернуться.

Глава тридцатая

БИТВА В ЛЕДЯНОЙ ПУСТЫНЕ

Над просторами ледяных пустынь вставало солнце. Скрытое за клубящимися над войском Хель черными тучами, оно освещало все вокруг неестественным сумеречным светом. В холодном воздухе все ощутимее становился запах тлена.

Наконец Песнь Крови и ее войско смогли увидеть вдали своих противников.

В гуще войска богини Смерти возвышался Череп Войны. Его прерывистый громоподобный вой больно отдавался в ушах. Песнь Крови отметила, что Череп хотя и значительно увеличился в размерах по сравнению с тем, каким был в подземелье Нидхегга, но намного уступал тому Черепу, что виделся ей в трансе. А это указывало на то, что Хель уже не обладала такой же мощью, как в давние времена, хотя сила ее и укрепилась после возвращения его к ней.

Отступающее войско остановилось и развернулось. Впереди ожидали атаки шеренги всадников Смерти. Их пустые глазницы горели яростным багровым огнем. За ними сомкнулись ряды воинов Хель. А дальше рядом с Черепом Войны в ожидании начала битвы метались нетерпеливо-безобразными тенями воины, не имевшие человеческого облика. Но нигде не было заметно и следа самой Хозяйки Тьмы.

— Я по-прежнему не могу ничего отыскать в сознании Локита, — пожаловалась Гутрун. — У него нет никаких мыслей. Я ничего не понимаю. Может показаться, что он мертв.

— Ты чувствуешь себя все так же бодро, дочка? — заботливо спросила воительница.

— Да, мама. Я не вижу среди войска Хель. Возможно, она еще раньше бежала в царство Мертвых, судя по тому, как себя чувствую. Если бы она находилась поблизости, моей душе сейчас не было бы так свободно.

— Я согласна с этим, — поддержала Гутрун Хальд. — Я не чувствую ее присутствия.

— Но она, возможно, ждет, когда мы вступим в бой, и тогда появится.

— А может быть, и нет, — возразила Ульфхильда, которой не терпелось ринуться в сражение. — Разве это имеет значение? У нас только один путь: идти в наступление.

Песнь Крови мрачно усмехнулась.

— Ты права, Ульфхильда. Пора начинать. Я перевоплощусь в зверя и поведу Оборотней. Если нам удастся быстро добраться до Черепа Войны и уничтожить его, Хель лишится своей силы и не сможет вернуться, чтобы на нас напасть, если у нее и имеется такой план. Я вместе с четвероногими братьями постараюсь сразу прорваться к Черепу. И помните, что те, кого не защищает магия, должны опасаться прикосновений всадников Смерти. Смерть грозит даже коснувшемуся их оружия.

Песнь Крови спешилась, подошла к Вельгерт, затем к Ялне, Торфинну и Тирульфу и каждому пожелала победы, затем посмотрела на Гутрун.

Гутрун спрыгнула с седла и обняла мать.

— Может быть, когда сегодня битва завершится, твоя душа станет свободной от магии Хель, дочь, — сказала Песнь Крови. — Да пошлют тебе победу Один и Фрейя, — прошептала она, крепко обнимая Гутрун, затем поцеловала ее и, уже не оборачиваясь, поспешила к Режущей Вены, ждавшей ее перед звериным строем.

— Да пошлют тебе победу Один и Фрейя, мама, — проговорила, вытирая слезы, Гутрун, глядя вслед матери. — И пожелаем себе встречи после боя.

Слышавшая ее слова Ульфхильда сжала плечи девушки и поспешила за предводительницей.

Подойдя к Режущей Вены, Песнь Крови сняла одежду и приняла облик зверя. Рядом с ней Ульфхильда сделала то же. Поодаль стояло несколько ульфбьернов, уцелевших после нападения Локита на крепость. Женщины, как и Ульфхильда, перевоплотились в волчиц, а мужчины обратились в могучих медведей.

Когда они с Ульфхильдой приготовились к бою, воительница в последний раз окинула взглядом свое войско зверей и людей; затем снова повернулась к черной рати Хель. С ревом, исполненным жаждой сражения, ринулась Песнь Крови к молчаливым рядам всадников Смерти. По одну сторону от нее мчалась Ульфхильда, по другую — Режущая Вены, а за ними неслась с грозным воем черная масса Оборотней и ульфбьернов.

Воины из крепости не тронулись с места. Им, не защищенным магией, оставалось только ждать и наблюдать, пока в рядах всадников Смерти не будет пробита брешь.

Гутрун с Хальд, хотя и могли защитить себя от мертвящих прикосновений, тем не менее ждали вместе с воинами, сберегая магическую силу до попытки уничтожить Череп Войны.

Всадники Смерти молча пришпорили коней и поскакали по колдовскому Ветру Тьмы навстречу атакующим. И вот две силы столкнулись. Рев раненых зверей, пронзительные хрипы всадников Смерти скоро слились с воем, в котором бушевала жажда крови. Завязалась безжалостная сеча.

В высоком прыжке воительница увернулась от удара вороненого меча всадника Смерти и сомкнула челюсти на его истлевшем горле, а как только он оказался на земле, когтями принялась беспощадно резать его. Ее хранила магия Одина, и прикосновение к воину-скелету не могло стать для нее смертельным.