Тихая гавань - Андрей Бармин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но жажда убийств в гестаповце никуда не делась, она только росла , а сейчас он почти вплотную приблизился к тому моменту, когда это чувство грозило вырваться наружу и явить себя окружающим во всей красе. Сыщик в душе надеялся хотя бы на то, что Зайберту пока неведома личность убийцы, но иногда его посещала мысль, а не действовала ли эта женщина по приказам гестаповца. Если это так, то Зайберт — соучастник. Но Шульц, поразмыслив, пришел к выводу, что вряд ли Зайберт стал бы рисковать таким образом. Нет, просто он вел следствие спустя рукава, поставив заниматься им лейтенанта Барта, человека не без способностей, но очень далекого от расследований и не имеющего опыта розыскной деятельности. Как исполнитель лейтенант был идеален, а то, что ему удалось связать смерти офицеров воедино свидетельствовало о не самом примитивном уме. Однако отсутствие опыта и , скажем честно, багажа знаний не сильно помогали лейтенанту в расследовании.
И вот теперь Шульц сидел в пустом зале, неторопливо желал вкусный салат и думал, как ему поступить. Он вспомнил слова доктора Олендорфа, что при необходимости может рассчитывать на его помощь, но о чем именно просить сыщик пока и сам не решил. Олендорф при желании мог направить и действующих сотрудников крипо с криминалистами, но, видимо, погибший дальний родственник был не настолько ему важен, что решил задействовать отставного полицейского. Да и о чем просить? Арестовать Зайберта не за что, убрать его из города уже ничем не поможет. Сейчас гестаповец не станет помехой, наоборот он будет оказывать ему содействие, так как любой результат, который покажет Шульц ему сыграет на руку. Найдет Шульц убийцу — Зайберта поощрят за организацию совместной работы, не найдет Шульц , а приведут местные — Зайберта поощрят за нестандартный подход к поимке, так что смысла обострять с ним отношения не было никакого. Но Шульц не любил, когда его водят за нос. Сыщику было плевать на грядущие смерти заложников — какие-то поляки, ему до них нет никакого дела. Умели бы воевать, то не сидели бы в оккупации, тут фюрер прав про избранную нацию. Но его беспокоило другое: местные могут в ответ на расстрелы и прочие казни отдать в качестве убийцы невинную жертву. Найдется родитель или ребенок заложника, который решит своим признанием в несовершенных грехах спасти родственника и остальных. А Зайберт вряд ли станет углубляться в детали, прогонит явившегося с повинной человека через свою мясорубку, тот, конечно, признается еще раз, и гестаповец объявит о достижении результата. Шульц сможет отправиться в Берлин, убийца найден, все счастливы, награды будут ждать героев. Только на самом деле в городе останется опасная и смертельно опасная психопатка, которая продолжит свое черное дело. Возможно и не сразу, но к тому времени гестаповец получит перевод.
Шульцу было плевать на дальнейшую карьеру Зайберта и его стремление убивать , он не хотел упустить убийцу, а в этом гестаповец мог помешать. Сыщику нравилась его служба, поэтому он с легкостью согласился на просьбу помочь с расследованием. Именно работа вне кабинета, постоянный контакт с людьми, даже возня с документами доставляли ему удовольствие. А поимка преступника означала подтверждение его умозаключений. Иногда розыск приводил его в не самые приятные места и заставлял общаться с отбросами общества, но даже эти моменты не вызывали у него желания перейти в другой отдел, хотя ему до выхода в отставку неоднократно предлагали возглавить следственный отдел. Следствие тоже важно для правосудия, но розыск стал его призванием.
Принесли горячее, и он с некоторым удивлением заметил, что выпил уже половину бутылки, а вот опьянения не ощутил совсем. Он вернулся к мыслям о Зайберте: может имело смысл начистоту поговорить с ним, но хитрый гестаповец станет все отрицать и переводить в шутку, так что этот вариант отпадал. Значит, Шульцу нужно ускориться самому. И дай Бог, чтобы он преуспел в этом вопросе. Сыщик помнил, что его сын служит в похожем месте и тоже может подвергаться опасностям со стороны жителей оккупированных территорий, но одно дело -опасаться сопротивления или партизан, и совсем другое — дрожать от страха погибнуть от руки маньяка.
Шульц подумал о том, что печально, что Советы успели при бегстве уничтожить свои криминальные архивы, работа с ними могла бы значительно ускорить процесс. У него было стойкое убеждение, что убийца хоть каким-то образом могла фигурировать в тех документах. Причем не в качестве подозреваемой, а в качестве жертвы, к примеру грабежа, попытки убийства или изнасилования. Что-то же должно было стать причиной, отправной точкой, этих убийств. Даже пресловутые голоса в голове должны были начать нашептывать не просто так в одно прекрасное утро, а после происшествия или угрозы.
Однако у него сложился уже определенный образ психопатки: возраст до сорока лет, привлекательная внешность, не факт, что красавица, но обязательно приятная на вид, неплохое знание немецкого языка или это ее родной язык, возможно она из фольксдойче, физически развитая, образование не ниже среднего, поведение достойное, не посещает офицерский клуб, работает или живет за счет не самых бедных родителей, неплохо ориентируется в городе, скорее всего, не замужем и не имеет детей. Отсутствие мужа и детей подразумевает свободное время, которое проводит за прогулками в парке или в кондитерской, кофейне , если тут вообще такие есть. Живет абсолютно точно одна — без родителей, хотя те могут ее содержать, и соседок по комнате, но вполне может снимать жилье в доме на несколько хозяев. В обычной жизни достаточно общительна, но близких подруг нет, как и постоянного полового партнера, хотя тяга к убийствам людей в военной форме скорее всего имеет сексуальную основу. Но в вопросах психологии Шульц разбирался на любительском уровне, читал
