Две сестры. Честь рода - Елена Малиновская

– Это твой сын, – сказала я. – И тебе решать, как его воспитывать. Просто послушай, чему я стала невольным свидетелем. Если для тебя это в порядке вещей – то что же? Не мне тебя учить, как говорится.

После чего кратко изложила суть претензий Райлы к Домару.

По мере моего рассказа Лукас все более и более мрачнел. Когда я дошла до обвинений в том, что Лукас так часто отсутствовал дома якобы из-за плохого поведения Домара, маг не выдержал и коротко, но от души выругался. Причем употребил такое слово, которое я слышала лишь однажды, и то из уст очень пьяного извозчика, которому тяжелый чемодан упал прямо на ногу.

– Прости! – опомнился он, когда я потрясенно замолчала, мгновенно побагровев от услышанного. – Прости, Хлоя, я не хотел! Само вырвалось. Но какая же она…

После чего вновь едва не повторил то же слово, однако в последний момент одумался, вспомнив о моем присутствии.

– Впрочем, это проблемы твоей семьи, – проговорила я, немного справившись со смущением. – И разбираться с ними только тебе. Я пришла сюда совсем за другим. Лукас, я уезжаю из Арильи. Хотела проститься.

– Что? – переспросил он, явно не в силах поверить собственным ушам. Шагнул было ко мне, затем остановился и прижал ладони к груди. – Ты уезжаешь? – И тут же понурился, бессильно уронив руки. Прошептал, уставившись в пол: – Ну да, конечно. После того, что ты узнала обо мне и моем прошлом…

– При чем тут это? – перебила его я, досадливо поморщившись. – Лукас, я приняла решение уехать намного раньше, чем узнала про существование Домара и Райлы. Да, вся эта история не слишком красива и явно не делает тебе чести, но не она послужила поводом для моего отъезда.

– А что тогда? – Лукас вздел на меня глаза, полные неподдельной муки и такого же искреннего недоумения.

– Я хочу начать все заново, – честно ответила я. – Понимаешь, сейчас у меня такое чувство, будто я живу не своей жизнью, а просто играю отведенную кем-то роль. Я не хочу быть марионеткой в чьих-то руках. Я хочу самостоятельности.

– А разве ты не самостоятельна? – робко поинтересовался Лукас. Я раздраженно дернула головой, и он продолжил: – Прости, Хлоя, но я на самом деле не понимаю, о чем ты. Ты уезжаешь из Арильи. Но куда, зачем? Насколько я понял, Анна…

– Анна остается здесь, – опять перебила его я. – Официально Вильгельм мертв, а следовательно, я становлюсь ее полноправным опекуном. Так и останется на бумагах. А в действительности с этой ролью прекрасно справится Герда. Но если говорить откровенно, то я вообще сомневаюсь, что Анне нужны какие-либо опекуны. По-моему, она куда более разумна, чем большинство взрослых.

– Анна знает про это? – осторожно осведомился Лукас.

– Пока нет. – Я всплеснула руками: – Но не думаю, что она будет возражать. Полагаю, мое присутствие ей отныне не особо нужно. Свою роль я уже исполнила – привезла ее в Арилью. Я оставлю ей достаточное денежное содержание, чтобы об остальном она могла не беспокоиться.

– Она расстроится, – неуверенно предположил Лукас.

– Не думаю.

– Анна любит тебя, – продолжал настаивать Лукас. – Ей нелегко дастся разлука с тобой.

– Если и любит, то весьма своеобразно. – Я с сарказмом ухмыльнулась: – Герду она тоже любит. И посмотри, в кого она ее превратила. Я не желаю подобной участи для себя.

– Ты боишься сестру?

Я промолчала, сделав вид, будто считаю этот вопрос риторическим.

– Анну очень огорчит твое решение, – после долгого ожидания, поняв, что ответа от меня не последует, сказал Лукас.

– Моя сестра – удивительная девочка, – проронила я, почти не открывая рта. – Мне не раз и не два говорили, что у нее уникальный магический дар. Я верю этому. Да разве можно в этом сомневаться после всего, чему я стала свидетелем за последние полгода? Поверь, она не нуждается в моей опеке и вряд ли когда-нибудь нуждалась. Анна примет мое решение, даже если оно ей не понравится. Полагаю, она уже готова к этому разговору.

– И это все? – Лукас с непонятным вызовом скрестил на груди руки.

– В каком смысле? – переспросила я, не поняв, что он имеет в виду.

– Тебе не кажется, что твои причины для отъезда выглядят несколько смехотворно? – ледяным тоном осведомился Лукас. – Да что там – несколько. Они и есть смехотворные! Насколько я понял, ты просто боишься сестру, поэтому не желаешь оставаться рядом с ней. Анна наверняка сильно обидится.

– Ты слушал меня невнимательно. – Я покачала головой и встала с кресла, уже жалея, что начала этот разговор. Нет, пожалуй, следовало сделать так, как я сперва хотела: уехать молча, оставив Лукасу прощальную записку. Помнится, он в свое время поступил со мной так же.

– Тогда повтори! – Лукас шагнул в сторону, не давая мне обойти его и выйти прочь из гостиной. Перехватил меня за руку и дернул на себя, заставив развернуться. – Хлоя, это не шутки! Я хочу знать, почему и куда ты на самом деле уезжаешь! По-моему, я имею на это полное право! Ты возвращаешься в Аерни?

Глаза Лукаса при этом опасно сверкнули, а в тоне послышались непривычные ревнивые нотки. Это было так необычно, что я едва не рассмеялась, однако вовремя поняла, что подобной реакцией сделаю лишь хуже и оскорблю его, поэтому торопливо опустила голову, пряча свои эмоции. Но все равно, вот так новость! Лукас ревнует меня? Неужели к Гилберту? Да, по всей видимости. Больше знакомых мужского пола у меня в Аерни не было.

– Я пока не знаю, куда поеду, – спокойно проговорила я, не делая попыток высвободиться, хотя Лукас весьма ощутимо сжимал мой локоть. – Но в Аерни вряд ли вернусь.

– Вот как? – Лукас растерянно заморгал, явно не готовый к подобному повороту разговора. – Почему? У тебя ведь остался там дом и коллекция книг…

– Коллекцию книг получит Анна, – сказала я. – Я не обладаю магическим даром, поэтому она мне без особой надобности. И потом, разве могу я пойти против воли прабабушки? Раз сама Элиза Этвуд разрешила Анне читать эти труды в обход заклинания, то так тому и быть. Все равно я не представляю себя в качестве борца с демонами. Подобная жизнь – в постоянном страхе и напряжении – не для меня. Именно это я пыталась до тебя только что донести. Если я останусь здесь, в Арилье, вместе с Анной, то буду вынуждена постоянно сталкиваться с той стороной жизни, которую мне совершенно не хочется узнавать. Все эти чары, заклинания, одержимые и демоны – это все не для меня, пойми. Я мечтаю об обычной судьбе обычного человека. Хочу без опаски приглашать в дом гостей и не вглядываться напряженно в их лица, когда они пересекают порог. Хочу любоваться луной и звездами на небосклоне, не боясь при этом наступления ночи и тьмы. Хочу чувствовать, что мой дом – это именно мой дом, и не желаю слышать среди его стен приглушенные вздохи прежних хозяев, уже давным-давно переселившихся в мир теней.

– Но… – забормотал Лукас, мгновенно растеряв все свои доводы. Я не торопила его, прекрасно зная, какой именно вопрос он хочет задать. И, наконец, он прозвучал. Лукас еще сильнее сжал мой многострадальный локоть и тихо поинтересовался, глядя куда-то в сторону: – А я? Я есть в этом твоем будущем?

– Ты делаешь мне больно, – мягко сказала я и глазами показала на свою руку.

– Ох, прости! – Лукас, опомнившись, немного ослабил свою хватку, но продолжал держать меня за руку, не давая уйти. Кашлянул и повторил более настойчиво: – Так как, Хлоя? В твоей будущей жизни найдется место для меня?

– Понятия не имею, – честно ответила я. Подумала немного и продолжила таким же мягким тоном, словно уговаривала раскапризничавшегося ребенка не плакать: – Лукас, как я могу ответить тебе на этот вопрос, если до сих пор не знаю твоих планов насчет меня? Ты много намекаешь, но мало говоришь прямо. Да, наверное, если судить по твоим поступкам, то я тебе не безразлична. Ты очень мне помог, и я безмерно тебе за это благодарна. Но что дальше? Я не могу вечно ждать, когда ты наконец поборешь демонов своих сомнений и страхов и объяснишься со мной. В конце концов, если говорить совсем откровенно, то наша связь меня компрометирует. И чем дольше она будет продолжаться, тем хуже будет для меня. Ты знаешь негласные правила хорошего тона. Если неженатый молодой человек слишком долго общается с незамужней девушкой без присутствия при этом ее родственников, то рано или поздно об этой девушке начинают идти нехорошие слухи. Не могу сказать, что я чересчур переживаю о своей репутации, но точно не собираюсь бросать вызов обществу слишком дерзким поведением.

– А если я сделаю тебе предложение? – тихо и очень грустно спросил Лукас. – Ты примешь его?

Я осторожно высвободила свою руку. Впрочем, Лукас не пытался помешать мне. Он так напряженно ждал ответа, что мне невольно стало его жалко. Нет, в какой-то мере я понимаю его страхи. Больше всего на свете мужчины боятся быть отвергнутыми, а у меня есть все основания отказать Лукасу. И дело даже не в том, что наш брак будет неравным. Лукас прав: против нас играют и разница в социальном положении, и доставшееся мне в наследство огромное состояние. Но мезальянсы не так уж редки. Общество побурлит, побурлит и успокоится. К тому же первый брак Лукаса был заключен в похожей ситуации. Проблема совсем в ином. Как-то не готова я в двадцать один год стать мачехой четырехлетнего ребенка. Я теперь не сомневалась в том, что Лукас заберет Домара от его матери. Более того, если он этого не сделает, то я точно потеряю к нему всяческое уважение.