«Если», 1996 № 03 - Эдмунд Купер

— И что же она будет тогда с вами делать? — отозвался другой покупатель, пожилой, с заостренной бородкой и в черных очках. Под расстегнутым плащом блестели рядами золотые пуговицы.

— Угнетать, — сказал Удалов. — Высасывать соки.

— А что, в вашем времени этим заняться некому? — спросил старик.

— У нас армия еще держится, — сказал Удалов.

Старик предложил Удалову купить у него старую конусообразную шляпу. Сообщил, что очень помогает от озоновых дыр. Удалов сказал, что в его Гусляре дыр пока не замечено.

Старику хотелось приобрести у Корнелия палехскую шкатулку и потому он отдал ему синий мячик. Этот мячик умел превращаться в палатку с теплым надувным матрасом и подушкой. Для рыбалки то, что надо!

Тем временем центр событий переместился к Мише Стендалю. А так как его столик стоял совсем рядом, то Удалов был в курсе дел.

Миша принес с собой бочонок меда, но отдавать дешево не намеревался. Уже несколько человек подходили к нему, предлагали животных, технику и девушек, но Миша сказал, что ему требуется флаер, то есть летательный аппарат.

К меду приценивались разные люди, но флаер не предлагали, может, и не было у них флаеров. И тут к Мише подошла пожилая женщина, скромно одетая, в резиновом платке. Она сказала, что мед ей нужен как лекарство, но единственное, чем она может пожертвовать, это своей помощницей. Она вынула из сумочки очередной мячик и тот, стукнувшись о мостовую, превратился в скромного вида девушку. Она была не столь красива и длиннонога, как те близняшки, что уже шастали по Великому Гусляру, но ее тихое очарование не осталось незамеченным Удаловым.

— Вот это совсем другое дело, — сказал Удалов.

— Такую и я бы взял… помощницей.

Миша захлопал голубыми глазами. Снял очки, протер их. Девушка глядела на него робко и преданно.

— Боюсь, что он провалит редакционное задание, — сказал Минц.

Пожилая женщина, которая намеревалась расстаться со служанкой, была сообразительна.

— Ах, — сказала она. — Галочка мне все равно как дочка. Конечно, я только пошутила, что с ней расстанусь.

— Я готов отдать вам бочонок меда! — воскликнул Миша.

По площади прокатился изумленный гул. За бочонок можно было получить трех девиц.

— Вашего меда не хватит на один ноготок Галочки, — произнесла подлая старуха.

И не успел Стендаль возразить, как старуха жестко и решительно щелкнула пальцами, Галочка ахнула и превратилась в мячик. Стендаль ринулся было за мячиком, но мячик отпрыгнул от него и покатился к владелице.

— Но может быть, вы возьмете что-нибудь еще? — взмолился Стендаль. — Например, оренбургский платок из чистой шерсти. В обручальное кольцо продевается без труда.

— Мало! — рявкнула старуха.

— А вот моржовый клык с вырезанной на ней картиной охоты на полярных медведей в исполнении неизвестного чукотского мастера.

— Ах, оставьте! — и старуха пошла прочь.

— Погодите!

Тут в дело вмешался Минц. Он подбежал к Стендалю и схватил его за рукав.

— Миша, — сказал он, — эта женщина более тебя заинтересована в сделке. Не спеши и не суетись.

— А если она уйдет домой? — Мишу колотила дрожь, он был смертельно бледен.

— Потерпи. Поверь моему опыту. Она сама вернется, если ты не будешь ее умолять.

Старуха дошла до конца рынка, остановилась и посмотрела на Мишу через плечо. Миша тянулся к ней, но Минц крепко держал его.

Старуха остановилась в нерешительности, но не возвращалась. Тут появился один из стражей, только переодетый в штатское. Удалов узнал его по родинке на правой ноздре. Переодетый страж сказал Стендалю:

— Могу помочь.

— Сколько? — спросил Минц, не отпуская Стендаля.

— Моржовый клык, — ответил милиционер. — Собираю с детства моржовые клыки.

— Согласен! — воскликнул Стендаль раньше, чем профессор успел его остановить.

— Эй, гражданка Стендаль! — воскликнул милиционер. — Пожалуйте назад.

К счастью, она не заметила, как пошатнулся Миша, услышав свою фамилию.

— Ничего страшного, — успокаивал его Минц, — одна из твоих правнучек окажется деловой женщиной. Это — жизнь.

Старуха резво подбежала к Стендалю и, словно все было оговорено заранее, схватила бочонок с медом, кинула в Стендаля мячиком, а милиционер унес моржовый клык, расписанный охотничьими сценами из жизни чукчей.

— Ну что ж, давай, возвращай красотку к жизни, — сказал Удалов, видя, как робеет, все еще дрожит Миша Стендаль. — Пальцами сможешь щелкнуть?

С другой стороны, где за столиком стоял человек с лицом отставного полковника ДОСААФ, донесся хриплый голос.

— Если бы не возраст, сам бы женился. Это же надо — захотел, чтобы жена замолчала, только и дел — пальцами щелкнуть.

— Ишь чего выдумал! — отозвалась женщина, стоявшая еще дальше. — Мы вам не мячики, чтобы в кармане носить.

В этой дискуссии никто не заметил, как Стендаль щелкнул пальцами, и служанка Галочка материализовалась рядом с ним. Не только материализовалась, но вступила в разговор, так как явно отличалась умом и бойкостью от красавиц, которых завезли в Гусляр из прошлых шоп-туров.

— А вы мне скажите, — напала она на торговку, — чем я хуже вас? Или грудь моя не такая упругая, или бедра мои не покаты, или ноги мои не прямые?

Торговка была толстой, корявой, неухоженной женщиной и потому сразу обиделась.

— Ты, дура надувная! — возопила она. — Вы только поглядите, люди добрые, кто на меня нападает? Кто меня, мать двоих детей, оскорбляет при людях? Ты хоть знаешь, что такое ребенок?

— Если мой будущий муж или возлюбленный захочет, — скромно возразила Галочка, — я немедленно рожу ему наследника.

— Синтетического! — догадалась торговка. — Пластмассового!

Галочка отвернулась от противницы и положила руку на плечо Мише.

— Миша, не слушай наветов. В нашем времени все равны. Неважно, как ты произошел на свет, главное, чтобы человек был хороший. Ты меня понимаешь?

— Еще как понимаю, — ответил Миша.

Галочка потянулась к щеке Миши и ласково, нежно поцеловала его.

Миша даже побледнел от счастья.

И если ты хочешь, — прошептала надувная девушка так громко, что весь рынок слышал, — то пойдем со мной в трехзвездочный отель «Гусь», потому что я страстно мечтаю тебя любить и радовать!

Девушка часто дышала…

Миша позволил себя увести. Минц пытался было окликнуть его, но Удалов сказал:

— Пускай идет. Его счастье или его беда… Он взрослый. Вышел из комсомольского возраста.

Торговка громко хохотала вслед возлюбленным. К ней подошел страж и предупредил о правилах поведения на общественных рынках. Торговка замолчала.